Автор: Рыбалко Наталия Владимировна
Журнал: Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения

В краеведческой литературе сложилось устойчивое представление о том, что таможня в Царицыне учреждена в 1691 г., «так как через город провозилось большое количество рыбы и соли» [5, с. 37; 7, с. 31; 63, с. 67; 64, с. 254]. Эта же фраза процитирована и на большом количестве сайтов сети Интернет. Зачастую источник информации отсутствует. В журнале «Отчий край» ссылку найти удалось – фраза в точности заимствована из историко-географического словаря А.Н. Минха (1898 г.). В самом словаре описание таможни ограничивается той же фразой без указаний на конкретные документы [27, с. 447]. Читать далее →

Автор: Баракова Ольга Витальевна
Журнал: Вестник Сургутского государственного педагогического университета 2011

Весьма актуально звучит утверждение О.В. Никитина, высказанное им в статье «Проблемы изучения русской деловой письменности в научных воззрениях В.В. Виноградова», о том, что «…место деловой письменности в языковом и историко-культурном процессе до сих пор еще окончательно не определено. Собственной генеалогической спирали эволюции делового письма в России пока нет» [7, с. 122]. Исследование деловых текстов разных жанров, специфики их функционирования в отечественном документообороте способствует созданию такой «генеалогической спирали».

В данной статье на обширных материалах таможенных книг Московского государства XVII века дается анализ названий старорусских документов, относящихся к таможенному делу, и текстовых реминисценций в них. Читать далее →

Автор: Жиброва Татьяна Валерьевна
Журнал: Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. 2019

Проблема комплектования местных учреждений, в том числе таможенных изб и кабаков (кружечных дворов), находилась в сфере внимания исследователей с середины XIX в. Особого внимания заслуживает труд Б. Н. Чичерина «Областные учреждения России в XVII веке»1, работы В. Н. Захарова2, В. Н. Булатова3, М. Б. Булгакова4, А. И. Раздорского5 и др.

По законодательным источникам XVII в. таможенные и кабацкие головы и целовальники должны были выбираться или назначаться из числа посадского населения и крестьян дворцовых сел6. Однако в ряде регионов России, особенно на Юге страны, где посад был немногочисленным7, административный аппарат таможни и кабака (кружечного двора) имел более широкие источники комплектования. Читать далее →

Автор: Барахович П. Н.
Журнал:  История военного дела: исследования и источники

Затяжное противостояние енисейских киргизов и русских в XVII столетии на юге Средней Сибири привлекало внимание историков еще со времен академика Г. Ф. Миллера. Однако, несмотря на обилие научной литературы, ряду моментов истории русско-киргизских отношений уделялось незаслуженно мало внимания. К таковым можно отнести кульминацию противоборства в период между гибелью знаменитого князца Ереняка Ишеева в 1687 г. и заключением «мира» в 1701 г. В это время особую роль сыграли служилые люди Красноярского острога, которые сумели нанести сокрушительный удар Тубинскому улусу в 1692 г. и в 1701 г. совершили масштабный (по меркам региона) поход в пределы Киргизской земли.

Напряженную обстановку на юге Средней Сибири в конце XVII в. отмечали современники событий: послы в Китай Николай Спафарий (годы посольства 1675—1676) и Избрант Идес (путешествие приходилось на 1692-1695 гг.1 Читать далее →

Автор: Барахович Павел Николаевич
Журнал: Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. 2014

В последней четверти XVI в. и в течение всего XVII столетия в России постепенно растет количество служилых людей «по прибору», основную массу которых составляли стрельцы и казаки. В XVII в. большое количество «приборных» служилых людей находилось в приграничных районах, таких как Русский Северо-Запад и Запад на стыке владений шведского и польского королей, в южных городах, преграждавших путь на Русь крымским татарам, а также в Поволжье и Сибири.

Быстрое увеличение численности сибирских служилых людей после Смутного времени привело к появлению новой для региона должности головы у стрельцов или казаков. Так, в 1630 г. в Тобольске и Тарском остроге было по одному голове «у конных казаков» (ВИМОИДР. Кн. 4. С. 48-50). К 1651 г. число таких должностных лиц значительно выросло, в Тобольске имелось по одному голове у конных и пеших казаков, в Тюмени один стрелецкий голова, один стрелецкий и казачий голова в Сургуте, один голова у пеших стрельцов в Томском городе и один голова у енисейских казаков [Дворянство России…, 1989, с. 31, 32]. Читать далее →

В историко-идеологической интерпретации событий стрелецкого восстания 1698 г. наиболее существенное значение имеют документы розыска, состоявшегося сразу же после подавления мятежа в июне 1698 г., затем в Преображенском приказе в сентябре-октябре 1698 г. и продолжившегося в январе 1699 г. и январе 1700 г. [1, с. 363—414; 2]. Предметом нашего рассмотрения является специфическая роль документа, известного под названием «Челобитная московских стрельцов Петру I с жалобами на тяжесть службы и просьбами об облегчении положения» — «черная челобитная Петру I» десятника В. Зорина [2, с. 39—40]. Цель исследования — выявить аргументы, подтверждающие или опровергающие идеологическую функцию упомянутого документа в создании идеологической подоплеки стрелецкого восстания 1698 г. В качестве рабочей гипотезы выдвигается тезис о принадлежности «черной челобитной Петру I» к публицистической жанровой форме характерного для конца XVII в. «открытого письма», а следовательно, об исполнении документом функции идеологического оформления движения. Читать далее →

Автор: Пучина Татьяна Анатольевна
Журнал: Вестник Оренбургского государственного университета. 2015

С 30-х годов XVII века самой многочисленной частью русского войска становятся служилые люди «приборной службы» со своей системой чинопроизводства (см. подробнее [1]-[4]).Собственно чинам «начальных людей» приборной службы соответствовали чины «головы» приказа и сотника («сотенного головы»). «Голова» – широко распространенный военный и гражданский чин, назначаемый на должность «у государева дела» из Московских приказов. Среди «начальных людей» городов Московского государства головы и сотники стрельцов и казаков «писались» вслед за воеводой, губным старостой, городовым приказчиком и осадным головой [5]. В войсках Московского государства «голова» долгое время был единственным офицерским чином после воевод. Читать далее →

Автор: Ракитин Антон Сергеевич
Журнал: История: факты и символы. 2016
В Московском государстве XVII в. воеводы назначались на службу по усмотрению царя. Назначение рассматривалось в Разрядном приказе и некоторых других приказах, в ведомстве которых находился город. Часто случалось так, что при назначении воеводы не учитывались его способности, но принимались во внимание его прежние службы, а также знатность и родовитость. Считалось, что человек, преуспевший на гражданской службе, был способен и на службу военную.

Основными обязанностями городового воеводы в Московском государстве XVI-XVII вв. являлись:

• управление военными делами (организация обороны города и уезда, предупредительные меры против нападения неприятеля, отслеживания состояния городовых укреплений, и т.п.);
• финансовое и хозяйственное управление;
• различные судебные дела.

Главными подчиненными городового воеводы Московской Руси были служилые люди всех имеющихся в гарнизоне вверенной ему крепости категорий: дети боярские, стрельцы, казаки, пушкари и т.д. По приезде в город воевода был обязан устроить смотр ратному населению, после чего оно поступало в его полное подчинение. При случае и всякой необходимости служилые люди должны были выступить в поход, преследовать неприятеля на территории своего уезда или сопредельных территорий. При этом воевода должен был следить за исправным снабжением своих подопечных [2, с. 40 51]. Читать далее →

Автор: Новохатко Ольга Владимировна
Журнал: Вестник Томского государственного университета. 2008

В любом учебнике по источниковедению можно прочитать, что делопроизводство – это отражение государственных структур, результат их потребностей. Это, разумеется, так, и, тем не менее, роль делопроизводственных документов в отражении «родивших» их органов управления явно недооценена. Делопроизводственные материалы раскрывают нечто более важное, чем нормы функционирования той или иной системы учреждений – регламентированные специальными постановлениями, как в эпоху Петра I, или, напротив, традиционные, почти нигде не зафиксированные, как в приказах. В них запечатлен дух этой системы управления, причем гораздо более верно и правдиво, чем в любых законах: в законах часто желаемое выдается за действительное, а в живом, текущем, ежедневном делопроизводстве невозможно скрыть, кем, когда и как создавался документ (речь не идет о подделках). И главное здесь именно в способах и принципах фиксирования информации, а не в типах и названиях документов – столбцы или тетради; грамоты, указы или ордеры; промемории, доношения или отписки и т.д. Читать далее →