Автор: Дудина О. В.
Журнал: История: факты и символы 2020
В 1658 г. для укрепления обороны Российского государства на юго-западных и южных границах, перед лицом угрозы со стороны Крымского ханства, Османской империи и Речи Посполитой были созданы Белгородский полк и административно-территориальная единица Белгородский разряд.
Значительную долю населения Белгородского разряда составляли служилые люди. Согласно историографической традиции служилые люди делятся на служилых людей «по отечеству» и служилых людей «по прибору». О. В. Скобелкин предлагает различать помещиков и владельцев пашенной земли [13, с. 60]. В данном случае в качестве критерия для классификации предлагается характер землевладения. Д. А. Ляпин выявляет среди провинциального дворянства России второй половины XVII в. местную служилую элиту, которая в XVIII в. попала в ряды дворянства («шляхты») и однодворцев, которые в дальнейшем сравнялись с государственными крестьянами [9, с. 53]. В. Н. Глазьев среди служилых людей Белгородского разряда выделяет дворовладельцев [2, с. 67-70].
При классификации служилых людей необходимо учитывать характер службы. После образования Белгородского полка в 1658 г. по характеру службы служилое население Белгородского разряда подразделялось на две категории. Служилые люди полковой службы – начальные люди, рейтары, солдаты – участвовали в военных походах Белгородского полка. Служилые люди городовой службы выполняли обязанности по обороне своих уездов. Сохранение или изменение характера службы для каждого служилого человека происходило во время разборов ратных людей. В ходе разборов служилые люди сообщали о своих службе и материальном положении.
В статье идет речь о численности и размещении по уездам служилых людей городовой службы Белгородского разряда в конце XVII в. В качестве основного источника привлечены данные разбора Белгородского полка 1697 г. В статье использованы также изданные С. Б. Веселовским Сметы военных сил России 1661-1663 гг.
Отметим, что в городовую службу определяли во время разборов лиц, недостаточно обеспеченных для несения полковой службы. В городовую службу также переводили отставленных от полковой службы. Например, по разбору 1677 г. из полковой службы в городовую были переведены курские дворяне и дети боярские, копейщики, рейтары, солдаты, ездоки, вожи численностью 248 чел. [7, с. 257].
Дети боярские городовой службы в 1663 г. были размещены в следующих уездах: Белевском (31 чел.), Болховском (35 чел.), Мценском (107 чел.), Курском (286 чел.), Ливенском (970 чел.), Елецком (1065 чел.), Орловском (275 чел.), Кромском (59 чел.), Чернском (250 чел.), Новосильском (80 чел.), Талецком (16 чел.), Чернавском (136 чел.), Ефремовском (680 чел.), Епифанском (104 чел.), Данковском (146 чел.), Лебедянском (394 чел.), Старооскольском (812 чел.), Обоянском (699 чел.), Белгородском (123 чел.), Болховом (55 чел.), Карповском (370 чел.), Хотмышском (207 чел.), Вольновском (103 чел.), Олешенском (231 чел.), Короченском (173 чел.), Яблоновском (дети боярские не выделены в составе служилых людей), Новооскольском (266 чел.), Верхососенском (83 чел.), Усердском (76 чел.), Ольшанском (80 чел.), Коротоякском (285 чел.), Урывском (50 чел.), Землянском (26 чел.), Воронежском (144 чел., 19 поместных казаков), Усманском (486 чел.), Козловском (1988 чел.), Чугуевском (240 чел.), Нежегольском (125 чел.), Колонтаевском (13 чел.), Харьковском (95 чел.), Змеевском (30 чел.), всего 11383 чел. [1].
В 1697 г. дети боярские городовой службы несли службу в своих уездах: Лебедянском 666 чел., Воронежском 577 чел., Короченском 435 чел., Олешенском 168 чел., Демшинском 160 чел., Урывском 28 чел., Салтовском (сведений о численности нет), Харьковском 135 чел., Чернавском (сведений о численности нет кроме одного выборного дворянина городовой службы), Яблоновском 397 чел., в селе Пена 13 чел., Золочевском 33 чел., Мояцком 91 чел., Соленовском 20 чел., Царев Борисовском 14 чел., Обоянском 1249 чел., Талецком 22 чел., Чугуевском 313 чел., Курском 1387 чел., Болховском (Болховой) 104 чел., Миропольском 103 чел., Елецком 1317 чел., Землянском 564 чел., Мценском 45 чел., Ефремовском 282 чел., Хотмышском 240 чел., Новооскольском 556 чел., Данковском 449 чел., Ольшанском 244 чел., Острогожском 96 чел., Палатовском 256 чел., Валуйском 4 чел., Коротоякском 391 чел., Верхососенском 147 чел., Усманском 664 чел., Вольновском 172 чел., Белгородском 555 чел., Чернском 17 чел. Всего детей боярских городовой службы Белгородского полка насчитывалось не менее 11914 чел. [10, д. 905. Подсчет автора].
Как можно заметить, дети боярские городовой службы – одна из наиболее распространенных групп служилых людей. Ее численность в Белгородском разряде оставалась примерно на одном уровне. Дети боярские владели поместьями, большинство из них по возрасту или по материальному обеспечению были не способны нести полковую службу.
Драгуны в Белгородском полку в конце XVII в. несли только городовую службу. Речь идет о поселенных драгунах. В середине XVII в. крестьян из определенных сел переводили в драгунскую службу. Они освобождались от платежа податей (ямских, стрелецких и иных денег). Им полагалось служить на конях с пищалями, рогатинами, топорами. Обеспечивались поселенные драгуны за счет отведенной им земли {6, д. 76, л. 1].
Правительство предполагало обучать поселенных драгун ратному делу. Эта обязанность возлагалась на голов. На практике назначенные к драгунам головы не знали драгунской службы и не могли их научить. В этой связи воронежский иноземец С. И. Хомицкий в 1653 г. просил назначить его головой к костенским и орловским драгунам, заверяя в своем знании «драгунского строя». По его словам, в Речи Посполитой ему приходилось обучать драгунов [10, д. 606, л. 404-406]. Ранее в 1646 г. С. И. Хомицкий руководил строительством Орлова-городка и набирал туда служилых людей в драгунскую службу [8, с. 129-130].
В 1663 г. поселенные драгуны были размещены в Епифани (103 чел.), Данкове (68 чел.), Лебедяни (86 чел.), Карпове (220 чел.), Новом Осколе (97 чел.), Костенске (195 чел.), Орлове (235 чел.), Сокольске и Белколодезе (614 чел.), Добром (973 чел.), Козлове (171 чел.), всего 2762 чел. [1].
В 1697 г. поселенные драгуны располагались в Костенске 277 чел., Орлове 180 чел., Мценске 17 чел., Ефремове (набранные из казаков) 107 чел., Новом Осколе 15 чел. Отдельно учитывались драгуны, которые «служат вместо убылых и умерших, дворами и поместьями их владеют» в Костенске 98 чел., Орлове 65 чел. Всего 759 драгунов [10, д. 905. Подсчет автора]. Применительно к 1697 г. в нашем распоряжении нет данных о драгунах Козлова, Доброго, Сокольска, Белоколодезя, где размещались многочисленные группы драгун.
Станичники несли службу в конных отрядах, которые передвигались по определенным маршрутам для раннего обнаружения вражеских набегов. Рассмотрим размещение и численность станичников в 1663 г.: Белгород (387 чел.), Яблонов (станичники не выделены из числа других служилых людей), Новый Оскол (50 чел.), Усерд (46 чел.), Острогожск (38 чел.), Коротояк (30 чел.), Чюгуев (48 чел.), Валуйки (станичники не выделены из числа других служилых людей), всего более 599 чел.
В 1697 г. они проживали в Воронеже 53 чел., Яблонове 15 чел., Чугуеве 60 чел., Острогожске 4 чел., Валуйках 213 чел., Коротяке 15 чел., Верхососенске 31 чел., Белгороде 200 чел., Новосили 1 чел. Всего 592 станичника. Как можно заметить, станичники располагались в городах Белгородской черты и городах за чертой Чугуев и Валуйки. Службы станичников была связана с разъездами по степи. Исключение составляет один станичник из города «в черте» Новосили.
Донские, яицкие и орешковские казаки за службу или наделялись землей, или денежным жалованием. В 1697 г. они размещались в Воронеже 3 чел., Харькове 21 чел., Курске 10 чел., Болховом 6 чел., Ельце 10 чел., Хотмышске 1 чел., Новом Осколе 15 чел., Данкове 6 чел., Старом Осколе 19 чел. Всего 91 чел. Их следует отличать от полковых донских и орешковских казаков, размещенных в Белгороде.
Стрельцы несли пешую службу с ручным огнестрельным оружием. Конные стрельцы служили только в Валуйках. В городах Белгородского полка они жили слободами. Правительство наделяло их землями на все число стрельцов в городе, а не индивидуально. Обязанности стрельцов были связаны с городом и его ближайшими окрестностями. С 1673 г. городовых стрельцов отправляли в дальние походы, что негативно сказывалось на их хозяйстве [3, с. 92-100].
В 1663 г. стрельцы размещались в следующих городах: Данков (46 чел.), Старый Оскол (129 чел.), Курск (70 чел.), Ливны (27 чел.,), Елец (23 чел.), Орел (79 чел.), Мценск (53 чел.), Чернь (12 чел.), Лебедянь (64 чел.), Старый Оскол (129 чел.), Ливны (27 чел.), Белев (34 чел.), Болхов (24 чел.), Мценск (120 чел.), Орел (76 чел.), Кромы (35 чел.), Новосиль (19 чел.), Талецкий (31 чел.), Чернавск (13 чел.), Ефремов (49 чел.), Епифань (48 чел.), Данков (стрельцов и полковых казаков 72 чел.), Лебедянь (70 чел.), Обоянь (80 чел.), Болховой (150 чел.), Карпов (280 чел.), Хотмышск (116 чел.), Вольный (47 чел.), Короча (10 чел.), Яблонов (128 чел.), Новый Оскол (145 чел.), Верхососенск (145 чел.), Усерд (206 чел.), Ольшанск (100 чел.), Острогожск (32 чел.), Коротояк (29 чел.), Воронеж (253 чел.), Усмань (114 чел.), Козлов (199 чел.), Бельский (152 чел.), Челновой (285 чел.), Чугуев (140 чел.), Валуйки (120 чел.), всего 3675 чел.
В 1697 г. они проживали в Лебедяни 85 чел., Воронеже 215 чел., Короче 11 чел., Епифани 42 чел., Чернавске 11 чел., Яблонове 139 чел., Обояни 18 чел., Талецком 14 чел., Чугуеве 95 чел., Курске 109 чел., Болховом 98 чел., Ельце 98 чел., Мценске 139 чел., Ефремове 37 чел., Хотмышске 78 чел., Новом Осколе 46 чел., Данкове 48 чел., Ольшанске 93 чел., Острогожске 13 чел., Палатове 22 чел., Валуйках (конные стрельцы 95 чел.), (пешие стрельцы 24 чел.), Коротояке 72 чел., Верхососенске 49 чел., Усмани 121 чел., Вольном 54 чел., Новосили 47 чел., Черни 9 чел. Всего в Белгородском полку служило не менее 1882 стрельцов [10, д. 905. Подсчет автора]. В целом, к концу XVII в. количество стрельцов Белгородского разряда уменьшилось, что связано со снижением значения их службы к этому периоду.
Полковые казаки сформировались как категория населения юга России в XVI в. [12]. Они несли конную службу в сторожах и станицах, преследовали отряды крымцев и ногаев. Полковые казаки обеспечивались землей и, также, как и стрельцы, владели наделами в общих полях.
Казаки Белгородского разряда в 1663 г. служили в следующих городах: Данков (36 чел.), Курск (90 чел.), Ливны (110 чел.), Елец (170 чел.), Орел (59 чел.), Чернь (94 чел.), Лебедянь (109 чел.), Старый Оскол (95 чел.), Ливны (67 чел.), Белев (137 чел.), Болхов (50 чел.), Орел (85 чел.), Кромы (80 чел.), Чернь (75 чел.), Новосиль (230 чел.), Талецкий (170 чел.), Чернавск (172 чел.), Ефремов (137 чел.), Епифань (4 чел.), Лебедянь (79 чел.), Ст. Оскол (47 чел.), Обоянь (83 чел.), Белгород (83 чел.), Болховой (171 чел.), Карпов (185 чел.), Хотмышск (126 чел.), Вольный (105 чел.), Короча (60 чел.), Яблонов (134 чел.), Новый Оскол (307 чел.), Верхососенск (105 чел.), Усерд (138 чел.), Ольшанск (120 чел.), Коротояк (400 чел.), Воронеж (беломесных атаманов 130 человек, беломесных и полковых казаков 587 человек), Усмань (полковых казаков 290 чел., сторожевых 38 чел.), Козлов (сторожевых казаков 59 чел., полковых казаков 236 чел.), Бельский (63 чел.), Чугуев (116 чел.), Царев-Борисов (донских казаков 38 чел.), Валуйки (194 чел.), всего 5864 чел.
В 1697 г. полковые казаки несли гарнизонную конную службу в Лебедяни 164 чел., Воронеже 550 чел., Короче 49 чел., Чернавске 88 чел., Яблонове 68 чел., Обояни 70 чел., Талецком 53 чел., Чугуеве 99 чел., Курске 38 чел., Болховом 57 чел., Ельце 245 чел., Землянске 29 чел., Ефремове 13 чел., Хотмышске 56 чел., Данкове 102 чел., Ольшанске 73 чел., Валуйках 118 чел., Коротояке 204 чел., Верхососенске 37 чел., Усмани 333 чел., Вольном 136 чел., Белгороде 59 чел., Черни 43 чел. Всего в Белгородском полку в 1697 г. насчитывалось 2684 полковых казаков [10, д. 905. Подсчет автора].
Пушкари – артиллеристы XVII в. в 1663 г. размещались в следующих городах Белгородского разряда: Мценск (14 чел.), Курск (пушкарей, затинщиков, плотников и воротников 46 чел.), Ливны (39 чел.), Орел (пушкарей, и затинщиков, и половинщиков и воротников 30 чел.), Кромы (12 чел.), Чернь (пушкарей и половинщиков 22 чел.), Новосиль (26 чел.), Талецкий (8 чел.), Чернавск (13 чел.), Ефремов (27 чел.), Епифань (13 чел.), Данков (пушкарей и затинщиков 40 чел.), Лебедянь (пушкарей и их детей 63 чел.), Старый Оскол (46 чел.), Обоянь (30 чел.), Белгород (38 чел.), Ахтырка (2 чел.), Болховой (19 чел.), Карпов (пушкарей и воротников 30 чел.), Хотмышск (17 чел.), Вольный (пушкарей и воротников 22 чел.), Олешня (10 чел.), Ахтырка (20 чел.), Короча (20 чел.), Яблонов (14 чел.), Новый Оскол (пушкарей и воротников 53 чел.), Верхососенск (30 чел.), Усерд (18 чел.), Ольшанск (10 чел.), Острогожск (18 чел.), Коротояк (14 чел.), Урыв (2 чел.), пушкарей (19 чел.), Усмань (14 чел.), Добрый (26 чел.), Козлов (пушкарей, и затинщиков, и воротников и казенных кузнецов 51 чел.), Бельский (4 чел.), Челновой (10 чел.), Чюгуев (пушкарей, и воротников, плотников и казенных кузнецов 38 чел.), Нежегольск (12 чел.), Колонтаев (4 чел.), Змеев (20 чел.), Валуйки (пушкарей, и затинщиков и казенных кузнецов 68 чел.), Нежегольск (12 чел.), всего пушкарей и других категорий (указанных совместно с пушкарями) – 1044 чел.
В 1697 г. пушкари несли службу в Лебедяни 59 чел., Воронеже 51 чел., Короче 20 чел., Олешне 14 чел., Епифани 13 чел., Костенске 18 чел., Орлове 13 чел., Урыве 2 чел., Салтове 8 чел., Чернавске 7 чел., Яблонове (сведений о численности нет), Мояцком 8 чел., Ельце 56 чел., Цареве Борисове 4 чел., Обояни 40 чел., Талецком 2 чел., Чугуеве 32 чел., Курске 10 чел., Болховом 21 чел., Мирополье 22 чел., Землянске 38 чел., Мценске 16 чел., Ефремове 25 чел., Хотмышске 15 чел., Новом Осколе 33 чел., Данкове 35 чел., Ольшанске 11 чел., Острогожске 4 чел., Палатове 8 чел., Валуйках 48 чел., Коротояке 7 чел., Верхососенске 14 чел., Усмани 23 чел., Вольном 23 чел., Белгороде 72 чел., Новосили 42 чел., Краснополье 44 чел., Черни 9 чел. Всего 867 пушкарей [10, д. 905. Подсчет автора].
Исходя из военно-оперативной обстановки руководство Белгородского разряда переводило пушкарей из одного города в другой «на вечное житье». В их отношении применялся термин «сведенцы». В 1667 г. из Воронежа в Белгород были сведены пушкари вместе с женами, детьми и имуществом. Их дома и дворы было приказано продать, а землю раздать оставшимся пушкарям. Это распоряжение выполнялось медленно из-за нежелания пушкарей и членов их семей переселяться.
11 января 1667 г. в Белгород приставы привели двух воронежских пушкарей С. Корнилова и С. Косолапова, но жены и дети не были доставлены. Воевода Белгородского полка кн. Ю. Борятинский обвинил воронежского воеводу в «оплошке» и потребовал выслать всех членов семей и имущество пушкарей. В марте из Белгорода в Воронеж сбежал сведенец С. С. Серебренник, а другие пушкари-сведенцы без указа отпустили в Воронеж своих жен и детей [4, д. 111, л. 6-10].
В июле 1668 г. в Белгород были приведены воронежские пушкари М. Ермолов и Л. Воротников. Первый был оставлен в Белгороде «на вечное житье», а Л. Воротников был отпущен в Воронеж из-за его бедности и отсутствия семьи. Вместо него в августе 1668 г. в Белгород был приведен воронежский сведенец пушкарь И. Савин [4, д. 111, л. 1-5].
Затинщики – стрелки из затинных пищалей. Затинщики в 1663 г. находились в городах: Мценск (35 чел.), Кромы (затинщиков и розсыльщиков 12 чел.), Воронеж (24 чел.), всего 71 чел. В конце XVII в. служили в Курске 8 чел., Мценске 35 чел., Валуйках 41 чел., всего 84 чел.
Воротники несли службу у городских ворот. В 1663 г. воротники охраняли ворота в городах: Мценск (7 чел.), Новосиль (9 чел.), Ефремов (5 чел.), Старый Оскол (8 чел.), Хотмышск (3 чел.), Воронеж (4 чел.), Усмань (2 чел.), всего 38 чел. К 1697 г. число воротников выросло: Воронеж (9 чел.), Обоянь (4 чел.), Чугуев (2 чел.), Курск (2 чел.), Болховой (2 чел.), Елец (6 чел.), Мценск (11 чел.), Ефремов (5 чел.), Хотмышск (1 чел.), Острогожск (3 чел.), Усмань (2 чел.), Новосиль (16 чел.), всего 63 чел.
Казенные кузнецы в 1663 г. работали в городах: Мценск (3 чел.), Новосиль (2 чел.), Данков (дворников, и монастырских бобылей и кузнецов 30 чел.), Старый Оскол (4 чел.), Хотмышск (1 чел.), Ольшанск (1 чел.), Усмань (1 чел.), всего 42 чел. В 1697 г. они размещались в Лебедяни 17 чел., Талецком 1 чел., Чугуеве 3 чел., Ельце 8 чел., Мценске 5 чел., Хотмышске 1 чел., Данкове 8 чел., Ольшанске 2 чел., Валуйках 6 чел., Коротояке 1 чел., Усмани 12 чел., Новосили 8 чел. Всего 72 казенных кузнеца.
По другим документам известны казенные кузнецы в Воронеже. В 1683 г. воевода Белгородского полка А. С. Шеин распорядился прислать в Курск 15 воронежских казенных кузнецов для починки оружия. Воевода не выполнил предписания, оправдываясь тем, что кузнецы исправляют воронежское оружие и пушечные станки. А. С. Шеин потребовал прислать кузнецов А. Пушкаря с товарищами минуя воронежского воеводу [6, д. 97, л. 11 об., 16 об.].
Казенные плотники в 1663 г. отмечены только во Мценске (2 чел.) и Новосили (1 чел.). В 1697 г. они работали в Чугуеве 4 чел., Белгороде 5 чел., Новосили 3 чел., всего 12 чел. Гончары в 1697 г. были записаны только в Белгороде 5 чел., 1 бирючь служил во Мценске.
Рассыльщики в 1663 г. отмечены в Белеве (розсыльщиков, и воротников и казенных кузнецов 13 человек), Мценске (16 чел.), Курске (44 чел.); в 1697 г. – только во Мценске 29 чел.
В 1663 г. в городах Белгородского полка служили черкасы: Ливны (68 чел.), Орел (50 чел.), Кромы (46 чел.), В Талецком (13 чел.), Чернавск (31 чел.), Болховой (5 чел.), Карпов (70 чел.), Хотмышск (18 чел.), Олешня (180 чел.), Ахтырка (100 чел.), Короча (180 чел.), Усерд (30 чел.), Ольшанск (44 чел.), Острогожск (924 чел.), Землянск (980 чел.), Воронеж (63 чел.), Козлов (55 чел.), Чюгуев (408 чел.), Царев-Борисов (420 чел.), Нежегольском 94 чел.), Колонтаев ( 453 чел.), Харьков (400 чел.), Змеев (812 чел.), Валуйки (43 чел.), всего 5487 чел. При этом по смете 1663 г. невозможно определить к какой категории данные черкасы относились: к городовым или к черкасам полковой службы. В 1697 г. отмечены в двух городах черкасы городовой службы, не записанные в особые черкасские полки: Валуйки 58 чел., Вольный 48 чел.
В смете 1663 г. отмечены ямщики: Мценск (15 чел.), Ливны (ямских охотников 44 чел.), Старый Оскол (24 чел.), Козлов (4 чел.). В 1697 г. они в качестве служилых людей Белгородского полка не названы. В Коротояке в 1697 г. значатся взрослые солдатские дети, написаные в разных чинах 11 чел.
При разборе некоторых родственников обязывали обеспечивать служилого человека: Е. Е. Кизилов отметил: «брат Иван отдан мне на пашню» [10, д. 1569, л. 369], А. Я. Шеховцов: «брат Алексей в возрасте отдан мне на пашню» [10, д. 1569, л. 370]. В связи с этим, переписчики в Верхососенске в 1697 г. выделили особую категорию населения – прокормщики. В городе числилось рейтарских прокормщиков 10 чел., солдатских прокормщиков 42 чел., городовой службы прокормщиков 114 чел., стрелецких прокормщиков 55 чел., казачих прокормщиков 26 чел.
В ходе разбора были выявлены взрослые люди, не записанные ни в какую службу. Они, видимо, представляли собой резерв для пополнения служилых людей, выбывших по разным причинам. Разборщики выделили отдельные категории, такие как: умерших начальных людей дети, службы никакой не служат (Короча, 4 чел.); умерших солдат дети и свойственники не в службе (Короча 13 чел., Орлов 3 чел., Ефремов 295 чел.); владеющие поместьями служилых отцов дети и свойственники, службы никакой не служат (Лебедянь 50 чел., Воронеж 26 чел., Короча 19 чел., Яблонов 119 чел., Обоянь 57 чел., Болховой 11 чел., Ефремов 20 чел.); служилых отцов дети и свойственники без земель, службы никакой не служат (Воронеж 96 чел.); службы никакой не служат, живут по чужим дворам (Талецкий 19 чел.); городовой службы умерших дети и свойственники службы не служат (Короча 28 чел.); донских умерших казаков дети (Елец 4 чел.); пушкарские дети не служат, поместий нет (Короча 4 чел.)
Как резервные для службы рассматривались подьячие, бобыли, гулящие люди. Подьячие в 1697 г. отмечены не во всех городах, а только в Лебедяни 5 чел., Короче 4 чел., Олешне 2 чел., Костенске 2 чел., Орлове 2 чел., Чернавске 3 чел., Хотмышске 6 чел. В двух
городах значатся площадные дьячки (Короча 4 чел., Хотмышск 2 чел.). Бобыли записаны в Урыве 10 чел., бобыли на церковных землях (Костенск 2 чел.). Гулящие люди в 1697 г. выявлены в Лебедяни 18 чел., Обояни 2 чел., Хотмышске 11 чел., Белгороде 2 чел. В 1663 г. в Ливнах числилось гулящих людей 7 чел., в Чернавском гулящих людей 15 чел.
Пришлые люди из разных городов разделены на категории: не служат с поместьями (Золочев 10 чел.); пришлые люди беспоместные (Чугуев); служат в копейщиках (Ефремов 2 чел.), в рейтарах, в городовой службе (Ефремов 13 чел.); пришлые гулящие люди (Палатов 7 чел.), (Валуйки 31 чел.); без уточнения пришлые люди (Воронеж 58 чел., Салтов 7 чел.), пришлые люди из Новосильскогоуезда (Чернавск 16 чел.).
В перепись 1697 г. также попали лица не из Белгородского полка: царицыны дети боярские (Елец 2 чел.), служащие в Мастерской палате (Ефремов 2 чел.).
Итак, в 1697 г. по данным переписной выписки в Белгородском полку числилось не менее 15526 служилых людей полковой службы (начальных людей, завоеводчиков, есаулов, служилых людей сотенной службы, копейщиков, рейтаров, солдат, конюхов, трубачей, литаврщиков). Городовую (гарнизонную) службу несли не менее 19124 чел. (дети боярские городовой службы, драгуны, станичники, донские, яицкие и орешковские казаки, стрельцы, полковые казаки, пушкари, затинщики, воротники, казенные кузнецы, казенные плотники, гончары, рассыльщики, бирюч, черкасы, солдатские дети). В перечневую выписку, как правило, не включались черкасы пяти полков, несущие полковую и городовую службу.
В целом, численность служилых людей полковой и городовой служб в Белгородском полку в 1697 г. для 47 городов с уездами составляла 34650 человек. Как резерв для пополнения полка рассматривались родственники служилых людей, пришлые люди, гулящие люди и другие категории населения. Учет родственников велся по двум категориям: старше 15 лет и малолетние от 15 лет до нескольких месяцев.
В апреле 1698 г. из Белгорода от воеводы Белгородского полка кн. Я. Ф. Долгорукова пришло распоряжение выслать в полк для смотра детей и родственников воронежских завоеводчиков, есаулов, сотенных, копейщиков каждого пятого «конных и оружных лучших людей и к походу, и к плавному делу надежных людей». Воронежский воевода должен был прислать список высланных. Они включались в состав Белгородского полка перед его походом в низовья Днепра [5, д. 34, л. 1].
В 1700 г. по данным приказного стола Разрядного приказа в 58 городах Белгородского полка насчитывалось 53150 служилых людей, в том числе копейщиков, рейтар, трубачей, литаврщиков, солдат, детей боярских городовой службы, стрельцов, казаков, пушкарского чина людей. Вместе с детьми и родственниками численность служилых людей составляла 118502 чел. Около 20 тыс. человек из них были заняты в работах, связанных с воронежским кораблестроением. Кроме того, служилые люди из 9 уездов были направлены на строительство Таганрога [11, д. 1518, л. 85].
Таким образом, количество служилых людей полковой службы Белгородского полка определялось возможностями государственного содержания, а также состоянием личных хозяйств самих служилых людей. Правительство для обеспечения боеспособности полка прибегало к различным методам. Помимо налоговых сборов с населения, использовались таможенные и кабацкие доходы. Для укрепления личных хозяйств служилых людей их родственники официально записывались за ними «на пашню». Возникла новая социальная категория людей – «прокормщики».
Менее затратной для служилых людей являлась городовая служба. В целом, к концу XVII в. численность служилого населения полковой и городовой службы Белгородского полка выросла. Резервом для пополнения Белгородского полка и гарнизонов городов являлись родственники служилых людей.
Список литературы
1. Веселовский С. Б. Сметы военных сил Московского государства 1661-1663 гг. // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. Кн. 3. 1911. [Электронный ресурс]. Режим доступа:http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVn/1660-1680/Smet_voenn_sil_1661_3/text2.htm.
2. Глазьев В. Н. Крестьянские и бобыльские дворы в поместьях служилых людей Белгородского разряда в 1697 г. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. М.; Курск, 1994. С. 67-70.
3. Глазьев В. Н. «Сказки» воронежский стрельцов 1697 г. как исторический источник // «Морским судам быть!…». Воронеж, 1996. С. 92-100.
4. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. И-182. Оп. 3.
5. ГАВО. Ф. И-182. Оп. 4.
6. ГАВО. Ф. И-182. Оп.6.
7. Дополнения к актам историческим. СПб.: Тип.Э. Праца, 1875. Т. 9. 352 с.
8. Загоровский В. П. Белгородская черта. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1969. 304 с.
9. Ляпин Д. А. Расслоение провинциального дворянства в России и социально-политическая борьба во второй половине XVII в. // Российская история. 2015. № 5. С. 42-53.
10. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 210. Оп. 12.
11. РГАДА. Ф. 210. Оп 13.
12. Рощупкин А. Ю. Служилые казаки г. Ельца и уезда в конце XVI – первой половине XVII вв. Автореферат дис. . . .канд. ист. наук. Воронеж, 2016. 24 с.
13. Скобелкин О. В. Служилые люди южного фронтира: особенности землевладения, земельной и сословной политики государства во второй половине XVII в. // Вестник Воронежского университета. Серия: История. Политология. Социология. 2013. № 1. С.58-65.