Автор: Демчук Галина Владимировна

Церковно-монастырское землевладение рассматривается с позиций его статуса¹ на территориях Двинского, Кевроло-Мезенского, Важского, Сольвычегодского, Устюжского, Каргопольского уездов и Устьянских сох. Статус говорит об административно-территориальном и налоговом устройстве территорий, хозяйственном использовании бытующих в уезде земель и угодий. Социальный статус содержит информацию об их социальной принадлежности (на Русском Севере это черносошные, церковные, монастырские, дворцовые, оброчные земли и угодья, другие имущества). Статус земель и угодий позволяет судить о типе поземельных отношений в уезде, в т.ч. в церковно-монастырских платежных единицах.

Тип поземельных отношений уезда определяется всей системой землевладения, включавшей бытовавшие на его территории виды земель и угодий, их хозяйственного использования, социальной принадлежности, видов взимаемых платежей и налогов, норм и принципов налогообложения, административного управления.

На территориях исследованных уездов выявлено три типа поземельных отношений: тяглые подворно-участковый (Двинской уезд) и складнически-долевой (Кевроло-Мезенский, Важский, Сольвычегодский, Устюжский, Каргопольский уезды и Устьянские сохи), а также оброчный тип, бытовавший наряду с названными тяглыми. В случае подворно-участкового землевладения оброчный тип был самостоятельным и никогда не изменял своего статуса. Смена владельца оброчных земель и угодий происходила только в результате переоброчки и наддач. Оброчные статьи оброчного типа поземельных отношений не входили в состав конкретной деревни. Это тип арендных государственных земель, которые впоследствии стали именоваться княжщинами².

В случае господства долевого типа землевладения существовал промежуточный подтип оброчных земель и угодий. Эти оброчные статьи были внутридеревенскими, их статус не был стабильным и мог изменяться: тяглые становились оброчными и наоборот. В таких случаях в книгах указан льготный способ освоения земель (льгота «до полного тяглеца») и специфичный способ налогообложения. Наличие промежуточного оброчного подтипа не исключало возможности существования рядом типа оброчных земель. Факт сосуществования оброчных земель и угодий разного статуса осложняет исследование земельного строя конкретного уезда и требует пристального внимания при решении конкретных вопросов.

Методика исследования церковно-монастырского землевладения в уездах Русского Севера не разработана, а его статус не определен в исторической науке. Используемый учеными обширный актовый материал такой задачи не ставит и, соответственно, не решает. Единственный источник, позволяющий получить целостную систематизированную информацию о бытовании в уездах монастыря и церкви на основе равнозначных критериев и выработать методику исследования их статуса, — это писцовые книги.

Исследование писцовых книг связано со значительными сложностями, обусловленными большим объемом каждой из них и количеством сохранившихся книг, их труднодоступностью для исследователя: большинство писцовых книг Русского Севера хранится в Российском государственном архиве древних актов (Москва), в Институте истории РАН (Санкт-Петербург) и отделе рукописей Российской государственной библиотеки.

«Необычайная правильность» расположения материала в книгах (в первую очередь статистического характера) создала впечатление простоты и однообразия содержащейся в них информации. В связи с этим в изучении аграрной истории по писцовым книгам возобладал статистический подход к ним и связанные с этим проблемы их достоверности как источника. Исследования этого вида документального корпуса осложнены и наличием региональной специфики в построении и содержании книг, неразработанностью понятийного аппарата и терминологии землевладения и налогообложения. Отсутствие фундаментальных трудов по источниковедению писцовых книг привело к тому, что у исследователей постепенно появилась уверенность в том, будто большинство поставленных книгами вопросов решено. Необходимость разработки методики источниковедческого анализа писцовых книг породила дискуссию о том, должна ли методика исследования писцовых книг опираться на общие принципы источниковедческого анализа, или же можно применить в работе с писцовыми книгами принципы, используемые в дипломатике (в частности, формулярный анализ)³.

В данной работе применена методика изучения статуса церковно-монастырского землевладения по писцовым книгам, в которой оба принципа органично сочетаются и дополняют друг друга. С этих позиций рассматривается время и цель возникновения писцовых описаний; определяется их основная функция; предлагается методика определения статуса церквей и монастырей в уездах Русского Севера на основе структурно-формулярного анализа писцовых книг, поскольку «уровень стандартизации текста таков, что его можно охарактеризовать как формуляр»⁴.

История межевого дела на Руси имеет глубокие корни, однако сведения о проведении переписей в России восходят к XIII— XIV вв., а наиболее ранние писцовые книги Русского Севера известны с конца XV в.⁵ Территории Русского Севера до образования единого централизованного государства принадлежали разным удельным князьям, чьи земли соседствовали, располагаясь черезполосно. Так, в Х—ХIII вв. северные земли осваивались славянами из Ладоги и Новгорода, Ростова и Суздаля. В результате обширные поморские земли вошли в состав Новгородской боярской республики и Ростово-Суздальского княжества. Соответственно, уже во второй половине XII в. в Заволочье часть населения платила дань Новгороду, другая часть была под ростовской, или «суздальской» данью⁶. Славяне-земледельцы, осваивавшие земли Европейского Севера, принесли со своих исконных территорий способы организации землевладения и хозяйствования, налогообложения. Однако, говоря о соседстве на Русском Севере новгородских и ростово-суздальских земель, необходимо учитывать, что среди них были как земли, изначально освоенные выходцами из той или иной земли, так и земли, попавшие под суверенитет⁷ того или иного князя в результате завоевания, купли-продажи или обмена землями между князьями. При этом какая-то часть традиций переносилась новой властью со своих исконных земель. В целом же вновь присоединенная территория сохраняла земельный строй земледельцев-«первоприходцев». Изменения могли коснуться в первую очередь единиц измерения и налогообложения земель и угодий. В результате произошло некоторое смешение аграрных традиций населения, затрудняющее их исследование, понимание и оценку. Последнее послужило одной из причин того, что в отечественной историографии принято связывать принадлежность территории и специфику бытовавших на ней традиций не с ее заселением славянами-«первоприходцами», а с ее политической историей и принадлежностью территории тому или иному князю. Как представляется, правы ученые, считающие, что не следует отождествлять процесс распространения государственной власти на севере и процесс колонизации, хотя в отдельных случаях оба они могли совпадать⁸. Соседство на Русском Севере в рамках централизованного государства бывших владений разных княжеств порождало стремление великокняжеской власти закрепить в письме и налогообложении свой суверенитет над подвластной территорией.

Поскольку кадастр⁹ был одной из важнейших функций книг, писцами скрупулезно фиксировались административно-территориальные и налогово-платежные единицы со всеми принципиально важными для налогообложения атрибутами в соответствии с уже сложившимися на местах традициями поземельных отношений. В связи с этим последующие описания включали раздел, содержащий итоговые данные предыдущего. Это позволяло наиболее полно учитывать объекты налогообложения, принадлежавшие в прошлом князьям разных уделов древней Руси. Так как структура и формуляр описаний были максимально приближены к предыдущим с целью соблюдения принципа сопоставимости данных, это способствовало сохранению традиций их составления, сохранению региональной специфики книг на государственном уровне. По этой причине в книгах просматриваются фрагменты территориальных границ бывших удельных княжеств с их способами образования административных и налогово-платежных единиц, видов и норм налоговых платежей, центрального и местного управления.

Таким образом, писцовые книги конца ХV – ХVI вв. составлялись для юридического закрепления территориального суверенитета великокняжеской власти и обложения платежных единиц налогами в пользу суверена и представителей публичной власти. Исходя из предназначения книг, территории северных уездов были описаны в соответствии с уже сложившимся административно-территориальным и налогово-платежным делением, что позволяет увидеть ретроспективу земельного строя в разных уездах Русского Севера.

Важный этап исследования — изучение структуры и системы формуляров писцовых книг. Такая система включает структурноформулярный анализ всей книги, отдельной налогово-платежной единицы, итоговых данных по уезду и данных по налогообложению уезда в целом, конкретной налоговоплатежной единицы и отдельной деревни.

Как правило, уже сама структура книги информационно насыщенна. Общая структура содержит полную базу данных о бытовавших в уезде административно-территориальных и налогово-платежных единицах: посадских, монастырских, церковных, черносошных, оброчных. Только структура писцовой книги уже на начальных этапах исследования рисует полную картину земельного строя уезда.

Общая структура книги позволяет увидеть и соотношение административно-территориальных и налогово-платежных единиц (стан-волость, волость-погост, волость-приход, волость-монастырь и др.); понять, какие единицы в книге могут рассматриваться как налогово-платежные, а какие — как административно-территориальные; исследовать виды и функции крестьянских сообществ. Таким образом, книга воссоздает целостную картину земельного общественного строя уезда.

Важную роль в структуре книги в целом играют ее итоговые данные по всему уезду. Рассматривая итоги как формуляр, необходимо выделить несколько его структурных и содержательных частей.

Прежде всего, отметим, что итоговые данные всегда «распадались» на две части: итоги по платежным единицам всех видов статуса текущего письма и сопоставимые с ним итоги статуса земель и угодий предыдущего. Сравнение текущих и ретроспективных данных позволяет судить о том, что сохранилось от прошлого, что появилось вновь, оценить основание этих нововведений; сравнивать стабильность поземельных отношений в уезде, выяснять причины появления изменений и получать новые данные для дальнейшего исследования земельного строя и истории Русского Севера.

Раздел-формуляр итогов текущего письма (об общем количестве деревень, дворов и людей в уезде и волости) позволяет увидеть, в каких платежных единицах произведен писцами учет, на новом уровне оценить место церкви и монастыря в книге и структуре землевладения уезда. На основании этих данных можно судить о том, вычленялись ли церковно-монастырские единицы из состава крестьянских платежных единиц, составляя, таким образом, платежные единицы отличного от крестьянских статуса, или же учитывались вместе с крестьянскими, а следовательно, разделяли их статус. В книгах и уездах Русского Севера существовали и те и другие (например, Двинской уезд и Устьянские сохи).

Важный раздел итогов — описание тяглых и оброчных пашен и угодий уезда. Их перечень также содержит информацию о типе поземельных отношений в уезде, в т.ч. и в монастыре и церкви.

Структура итоговых статистических данных книги содержит еще один важный пласт информации. Речь идет о количественном соотношении в волостях и уездах с долевым типом поземельных отношений между тяглыми пашнями и угодьями и запустевшими деревнями, пустошами и починками, пашенным лесом. Анализ этого раздела книги позволяет сделать вывод о сохранении в рамках долевого типа поземельных отношений подсечноогневого земледелия, использовавшегося наряду с трехпольем для дополнительного хозяйственного освоения земель и угодий.

Один из наиболее важных разделов в структуре итогов посвящен налогообложению описанных писцами земель и угодий. Он принципиально важен для исследования самого источника и выявления типа поземельных отношений на территории уезда, статуса церковно-монастырских земель и угодий. Этот раздел оговаривал, какие тяглые земли и угодья облагались тяглом, составляя «жилое», и какие не облагались («пусто»), какие земли и угодья считались в деревне и уезде оброчными. Здесь же указаны единицы измерения земель и угодий и их обложения, нормы и принципы исчисления налогов, ссылки на соответствующие государственные указы. Принципы налогообложения, его нормы, различавшиеся в зависимости от статуса земель, содержат массу информации: это и перечисление в книге видов бытовавших в уезде платежных единиц, и виды использующихся и пустующих земель и угодий. В целом, этот раздел раскрывает юридический и хозяйственный статус всех земель и угодий на территории уезда, позволяя тем самым определить тип поземельных отношений в уезде и в церковных и монастырских платежных единицах.

Денежный расчет платежей, выполненный на основе данных предыдущих разделов, позволяет увидеть, какие виды платежей за какие статьи взимались, их величину, как они использовались государственной и местной администрацией. Это, в свою очередь, позволяет судить об управлении территорией уезда в целом и церкви и монастыря в частности, а также о типе поземельных отношений и социальном статусе описанных и учтенных земель и угодий.

Данные формулярного анализа общеуездных итогов писцовых книг сопоставимы с поволостными и общедеревенскими итогами книг. Они служат еще одним подтверждением информации писцовых книг о статусе земель и угодий в каждом конкретном уезде, типе поземельных отношений на его территории.

Весь этот информационный комплекс, полученный на основе структурно-формулярного анализа писцовых книг, свидетельствует о том, что книги отражают полную картину земельного строя уезда и позволяют судить о типе поземельных отношений, господствовавших в уезде. Это принципиально важно, поскольку в случае отсутствия книг, при наличии фрагментов книг, только сотных выписей или и других материалов писцового производства, частных актов исследователь на основании обозначенных книгами признаков может определить тип поземельных отношений не только в исследованных, но и в других уездах. В связи с этим предлагаемая методика исследования писцовых книг и земельного строя уездов представляется универсальной.

Церковно-монастырские платежные единицы были разновидностями на территории конкретного уезда. Но в них, наряду с общими чертами, были свои особенности, обусловленные господствующим типом поземельных отношений в уезде и требующие самостоятельного исследования.

Методика анализа церковно-монастырского землевладения по писцовым книгам. В соответствии с методикой формулярного анализа данные писцовых книг о церковных погостах и монастырях сведены в таблицы, выстроенные строго в соответствии со структурой книги каждого конкретного уезда. Таблицы дают целостную картину административно-территориального, церковно-приходского и налогово-платежного устройства уездов в середине XVI—XVII вв. на основе одинаковых принципов, обозначенных писцовыми книгами. Такой подход позволил создать при помощи писцовых книг XVI— XVII вв. полный перечень церковных приходов и монастырей, определить их статус в уездах Русского Севера.

В писцовых книгах XVI—XVII вв. юридический статус землевладения церкви и монастыря проявлялся в следующем комплексе черт: 1) место, занимаемое церковно-монастырской единицей в структуре книги (выявляло, представляли церковь и монастырь самостоятельную административную и налогово-платежную единицы или же были составной частью другой территориальной или налогово-платежной единицы); 2) наличие или отсутствие налогообложения (обеленных земель и угодий); 3) наличие перечня хозяйственных статей и сведений о включенных и исключенных писцами из налогообложения статей «в живущем» и «в пусте»; 4) принципы и нормы налогообложения.

Формуляр описания церкви и монастыря в каждом конкретном случае обладал своей спецификой, но принципиальных различий не было. Начальный протокол включал название погоста и монастыря в волости (стане, приходе) уезда, перечислял храмы и их посвящения, хозяйственные постройки. В некоторых монастырях и церквях подробно описано церковное имущество, указывались источники его поступления в монастырь и приход. В зависимости от конкретных условий поименно названы служители культа, их дворы, учтены церковная пашня и сенокосные угодья, лес. Особо учитывались тяглые и оброчные деревни с их населением, землями и угодьями. Сам перечень и количественное соотношение земель и угодий разного хозяйственного и юридического статуса в монастырской или церковной деревне, заложенные в книгах принципы и нормы их налогообложения позволяют предполагать тот или иной тип поземельных отношений в уезде, поскольку в уездах с разными типами поземельных отношений они различались. При наличии общих черт каждый погост и монастырь обладал своим статусом, т.е. определенной совокупностью прав и обязанностей перед лицом государства, местной и церковной администрации, крестьянского и приходского мира. В границах даже одного уезда необходимо рассматривать раздельно статус церкви и монастыря, разных монастырей.

Церковь бытовала в большинстве волостей и станов уездов Русского Севера. В формулярах книг упоминаются термины «волость» («стан»), «приход», «погост», «церковь». Анализ структуры писцовых книг свидетельствует о том, что погост, приход и волость — явления разного порядка. Волость, а в ряде случаев и приход — это административно-территориальная и налоговоплатежная единица. Крестьянское сообщество волости было объединено светским управлением, налоговой ответственностью всех ее членов. Приход, как религиозное сообщество крестьян, был частью волости, хотя иногда, упоминаясь в книгах как аналог волости, он мог служить административно-территориальной и налогово-платежной единицей (Двинской, Устюжский уезды). Приходское сообщество было объединено религиозным и светским административным и налоговым управлением. В соответствии со структурой и содержанием книг, «погост» — культовый ансамбль в приходе. В этом смысле понятие «волость» шире понятий «приход» и «погост». Таким образом, предложенная методика исследования писцовых книг позволяет получить целостную массовую информацию о разных сторонах жизни крестьянских сообществ. В качестве же налогово-платежной единицы в книге упоминается только «церковь».

Место церкви в структуре книг и землевладения уезда было различным. В том случае, если церковь составляла самостоятельную платежную единицу в структуре книги, а соответственно в составе волости уезда, ее конкретные земельные участки описывались и облагались тяглом отдельно от крестьянских. И в общеуездных итоговых данных сведения о церковных землях и угодьях разного статуса составляли самостоятельный, отдельный от крестьянских раздел (например, в Двинском уезде).

В тех случаях, когда имущества церкви описывались и облагались в книгах совместно с крестьянскими, не составляя самостоятельных платежных единиц, церковь была дольщицей в волостном землевладении, местном управлении и налогообложении. В такой ситуации итоговые данные о количестве и видах земель и угодий подводились совместно с черносошными крестьянскими и не отличались по нормам и принципам обложения от черносошных. Например, в общеуездных итоговых данных Устьянских сох, Устюжского уезда нет деления на крестьянские и церковные платежные единицы.

Таким образом, положение церкви в структуре книги позволяет судить не только о статусе церковного землевладения, но и о типе поземельных отношений в уезде — подворно-участковом или складнически-долевом.

Формуляр описания церковной платежной единицы содержит данные о всех видах земель и угодий, бытовавших на ее территории, и позволяет судить об их хозяйственном и юридическом статусе, принципах и нормах их налогообложения, указывая, какие из них и какими видами налогов, по каким принципам и нормам обложены. При этом в книгах указано время возникновения церкви и ее владений, поскольку статус церковного землевладения зависел от времени приобретения земель и угодий церковью или монастырем (в Двинском уезде — «до писцов» и после «писцов» 1587 г.).

Монастырь. Изучение писцовых книг Русского Севера позволило сделать вывод о том, что единого статуса монастырского землевладения не было не только в разных, но и в одном уезде. О статусе каждого конкретного монастыря и его землевладения можно судить по характеру записи о нем в структуре книги и в ее итоговых данных. Он определяется тем, составлял ли монастырь самостоятельную монастырскую платежную единицу или же его земли и угодья (либо их часть) входили в состав другой платежной единицы. Например, в Устюжском уезде наряду с монастырями, которые в 1623—1626 гг. «писались особ от волостных селений и угодий», существовали монастырские владения в составе волостей уезда10. Соотношение платежной единицы и монастыря было различным в зависимости от господствующего типа поземельных отношений в уезде: подворно-участкового или долевого. В первом случае землевладение монастыря было представлено конкретными земельными участками разного юридического статуса. В этом случае монастырь составлял самостоятельную платежную единицу, независимо от места расположения его земель и угодий.

Во втором монастырь становился дольщиком в деревенском имуществе и подчинялся власти крестьянской волости. Отсюда различия в юридическом статусе монастырских земель и угодий — обеленные, и тяглые-подворные и тяглые складнически-долевые, оброчные; облагавшиеся тяглом по церковно-монастырским нормам и облагавшиеся по крестьянским нормам. В зависимости от статуса земель и угодий монастыри несли соответствующие ему налоги.

Различия в номенклатуре и нормах монастырских платежей позволяют говорить о специфике их управления, поскольку каждый вид платежей имел свое предназначение и использовался на различные нужды центральной и местной администрации. На основании этих данных можно судить о некоторых сторонах управления монастырем и территорией.

Исследование писцовых книг свидетельствует о том, что опираться на корпус актов из архивов духовного ведомства без учета статуса церковных и монастырских земель и угодий некорректно — это ведет к искажению картины монастырского землевладения.

Таким образом, в уездах Русского Севера монастырское землевладение было представлено землями и угодьями разного хозяйственного, юридического и социального статуса: привилегированными обеленными, непривилегированными тяглыми черносошными, оброчными.

Подводя итог исследования, представляется необходимым подчеркнуть, что методика изучения церковно-монастырского землевладения основана на комплексном системном анализе структуры писцовых книг в целом, формуляров описания конкретной налогово-платежной единицы, формуляров итоговых данных всех уровней по церковномонастырским налогово-платежным единицам как внутри книги одного уезда, так и

между книгами всех исследуемых уездов в хронологических рамках ХУІ—ХУІІ вв. В результате выявлены отраженные в книгах фундаментальные связи между характером административно-территориального и административно-налогового устройства уезда и спецификой юридического статуса представленных на его территории церковно-монастырских имуществ; между принципами формирования окладных единиц и их видами, видами и величиной платежей и их юридическим статусом; между видами земель и угодий на территории конкретной деревни и волости, принципами их налогообложения и спецификой их юридического статуса. Предлагаемая методика позволяет определять статус церковно-монастырского землевладения в налогово-платежной единице и уезде в целом.

---

Примечания

1. Статус (от лат. statuio — состояние, положение) — собрание правил, определяющих полномочия и порядок деятельности какой-либо организации. См. в кн.: Новый иллюстрированный энциклопедический словарь. М., 2001. С. 689.

2. Демчук Г.В. Земельный строй в Двинском уезде в XVII веке / УрО РАН. Екатеринбург, 2002. С. 195—228.

3. Каштанов С.М. Предмет, задачи и методы дипломатики // Источниковедение: Теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 134—170.

4. Милов Л.В. Тенденции аграрного развития России первой половины XVII столетия / Л.В. Милов, М.Б. Булгаков, И.М. Гарскова; МГУ. М., 1986. С. 87.

5. Васильев Ю.С. Материалы писцового делопроизводства Севера России ХVI в. как исторический источник // Крестьянство Севера России в ХVI в. Вологда, 1984. С. 22—23.

6. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. СПб., 2002. С. 97; и др.

7. Суверенитет — единовластие верховного правителя, суверена. — См. в кн.: Политология: Энцикл. словарь. М., 1993. С. 367.

8. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. СПб., 2002. С. 104.

9. Кадастр — документ, содержащий описание и оценку объектов налогового обложения.

10. Колесников П.А. Северная Русь. Вологда, 1971. С. 105—106; Писцовые книги Русского Севера / отв. сост. Н.П. Воскобойникова. М., 2001. Вып. 1. С. 346—348.