Авторы: Э.В. Камалеев, А.Т. Ахатов
Журнал: Вестник академии наук РБ. 2017
Начавшиеся в ХVI—ХVII вв. процессы колонизации на территории современной Башкирии привели к возникновению первых русских поселений, к которым относятся Уфимская крепость, с. Николо-Березовка, а также исследуемые в данной работе Табынская крепость, Солеварный городок и Вознесенская пустынь. Указанные населенные пункты находятся в центральной части Республики Башкортостан на территории современного Гафурийского района, на месте которых ныне расположены с. Табынское, ГУП санаторий «Красноусольский» в 2,5 км северо-восточнее с. Красноусольский и д. Белый Камень.
До появления в этой местности русских и пришлых поволжских народов территорию района населяли табынские башкиры родов дуван, кальсер и кесе. В XVI в. возникает одно из самых ранних русских поселений в Башкирии — Вознесенская пустынь у истока р. Усолка. В XVII в., по данным А.З. Асфандиярова, на территории района возникают еще два русских поселения — Солеварный городок и Солеварный острог (ныне с. Табынское) [1, с. 165—166]. В конце ХVI—середине ХVIII в. здесь были образованы около 40 новых преимущественно населенных башкирами деревень, что связано с разделением табынских родов и образованием новых волостей.
Целью статьи является комплексное историко-архивное исследование первых русских поселений на территории центральной части Башкирии, в т. ч. с привлечением ранее не использованных археологических материалов.
Вознесенская пустынь (Вознесенский монастырь). История заселения пришлым населением Табынской земли связана с древнейшим в данной местности монастырем, основанным черным попом Иларионом, который был расположен в местности, именуемой Вознесенской пустынью. Следует отметить, что «пустыни в России стали развиваться еще с XIV в., а в XV в. превзошли по численности обычные монастыри более чем вдвое. Они имели более самобытное происхождение, основывались великими подвижниками, которые, отрекшись от мира, уходили в совершенную пустыню, лишенную человеческого жилища. Сами изыскивали средства для построения и содержания своего пустынного монастыря… В древнерусском понимании пустынный монастырь признавался совершеннейшей формой монашества, основание такого монастыря было высшим подвигом инока» [2, с. 17].
Первое упоминание о Вознесенской пустыни приходится на период царствования Федора Ивановича (1584—1598) и отражено в его грамоте: «А того ради царь и великий князь Федор Иоаннович всея Руссии самодержец казал тебе старцу Ионе, не мешкав ехати в Уфимский уезд в Вознесенскую пустынь Нагайской дороги, что башкирами
сожжена, а братья разсеяна, .а того ради тое старцу Ионе, будучи в той пустыне Вознесенской, всякое церковное имущество, утварь, какие если остались или разграблены, равно колокола, все то переписати, а также какое есть строение, келий и службы также переписати…» [3, с. 55]. Приведенные в грамоте сведения фиксируют многочисленность строений и келий на территории монастыря, в т.ч. и церковный колокол, устанавливаемый на значимые храмовые сооружения, до его разграбления башкирами вероятнее всего во время восстания 1584 г.
Очевидно, что монастырь возник в Вознесенской пустыни задолго до его первого разорения башкирами и продолжал действовать до башкирского восстания 1681—1684 гг., когда был полностью уничтожен [4, с. 52]. В этой связи возникает вопрос о причине, месте и дате возникновения самой Вознесенской пустыни и его монастыря. Не без основания следует предположить, что переселение русских монахов в самый центр башкирских земель должно было иметь вескую причину, которой могло стать только явление значимых христианских реликвий на данной территории, коим является Табынская икона Божией матери. Аналогичным образом в Краснокамском районе возникло русское с. Николо-Березовка в XVI в. после явления иконы Николая Чудотворца, ставшего покровителем здешних мест.
В ином случае, явление почитаемой христианами иконы призвано было «узаконить» появление в этих краях русского населения. И «защита православных святынь, как оплота русской государственности, а также территории их появления, становилось отправной точкой выбора места строительства и формирования населения» [4, с. 48] с целью дальнейшей колонизации восточных башкирских земель в XVI—XVIII вв.
Так или иначе, появление Вознесенской пустыни и монастыря, на наш взгляд, относится ко второй половине XVI в. после таких значимых исторических событий, как взятие Казани в 1552 г. и присоединение племени табын к Русскому государству в 1556 г. [5, с. 152], т. е. в период с 1556 по 1584 гг.
Во время башкирского восстания 1584 г., как утверждают исторические хроники, Вознесенская пустынь была разрушена. По нашему мнению, в период первоначального строительства и существования монастыря, вываривание соли на соляных ключах не имело столь широкого размаха, поэтому мы не находим упоминания о них в исторических источниках.
Однако огромное хозяйственное, промышленное, и экономическое значение соли в XVII—XVПI вв. подвигло царское правительство обратить пристальное внимание к соляным источникам и приступить к строительству укрепленного Солеварного городка, на территории которого был построен вновь образованный Пречистенский монастырь. Разрушенная Вознесенская пустынь продолжала действовать и, по мнению исследователей, локализуется в районе современной деревни Белый Камень в 3-х км северо-северо-западнее от соляных ключей.
Данная точка зрения возникла по нахождению фрагментов гончарной посуды на территории данного населенного пункта, которая не имеет установочных датирующих границ и может относиться к более позднему периоду. По мнению краеведа В.Н. Курмаева, в 1663 г. произошло окончательное разорение и разрушение Вознесенского монастыря, локализованного им на месте д. Белый Камень [6, с. 41].
Вполне вероятно, что первоначально Вознесенская пустынь находилась в окрестностях соляных ключей, а именно на вершине обрывистой горы правого берега р. Усолка, из которой бьют соляные ключи. У подножия этой горы произошло почитаемое у православных явление Божией Матери. В археологическом отчете о разведке на мысе близ Вознесенского монастыря В.В. Гольмстен за 1910—1912 гг. имеются сведения местных жителей о якобы «Чертовом городище», расположенном на Березовой горе у дороги по направлению на пчельник [7]. Однако у того же исследователя мы находим описание рва № 3, в котором были найдены неполивные изразцы с растительным орнаментом, фрагменты гончарной посуды, относящиеся, по мнению автора, к монастырю XVI—XVII вв.
В отсутствии достоверных сведений о местонахождении Вознесенской пустыни, данный объект XVI в. помимо историко-архивных исследований требует проведения тщательных археологических изысканий, т. к. является одним из наиболее ранних русских поселений в регионе.
Солеварный городок (Солеварный острог, Пречистенский монастырь, Табынский острог). Наиболее раннее упоминание о городке относится к 20-м годам XVII в., из которого следует, что чуваш Казанского уезда Зюрейской дороги д. Карабаево Терегул Базаев продал «вотчину свою, бортные ухожьи и всякие ловли в Уфимском уезде… жильцу Солеварного острога Ивану Максимову сыну Мордвину» [8, с. 99].
Сведения об укреплении и пополнении городка служилыми людьми, чтобы ускорить умиротворение края путем подавления восстания башкир, находят отражение в наказе царя от 15 мая 1664 г. [9, с. 116]. Последующие упоминания о Солеварном городке и о сложных взаимоотношениях жителей городка с вотчинным населением в мирное время и в период башкирских восстаний также нашли отражение в материалах архивов и различных исторических документов за 1687 г. [1, с. 166], 1689 г. [10, л. 11], 1695 и 1700 гг. [11, л. 75-76], 1705 г. [9, с. 162].
Наиболее исторически подтвержденным местом расположения соляных варниц и Солеварного городка было у истоков р. Усолка (на месте современных корпусов санатория «Красноусольский»). Локализация Солеварного городка XVII в. на территории санатория подтверждают сведения и материалы первой археологической экспедиции на данной территории, проведенные под руководством В.В. Гольмстен. В своем отчете Вера Владимировна отметила, что были исследованы три нераспаханные площадки: «на одной из них находится вал и со рвом (№ 1), на другой также вал и ров (№ 2) и на третьей — яма (№ 3). вал протянулся с СВ на ЮЗ на 54 арш., ширина — 6 арш., высота — 2 арш. Со стороны леса вал огражден рвом в 3 арш. ширины и 1 арш. глубины (см. общий план — № 1). На расстоянии 35 саж. от этого вала на СЗ находится другой (см. общий план — № 2). Направление вала — с СВ на ЮЗ, длина его — 54 арш., ширина — 10 арш., высота — 2 % арш. С ЮВ вал ограничен рвом в 3 арш. ширины и 2 арш. глубины. На расстоянии 25 саж. к СВ от последнего вала находится яма четырехугольной формы (по преданию — место монастырского храма). Размеры ямы — длина — 30 арш., ширина — 15 арш., глубина — 2 арш.» [7].
В плане, составленном В.В. Гольмстен, довольно точно определяются выявленные объекты на современной местности с учетом периода составления, качества документа и ландшафтных изменений на указанной территории. Выявленные укрепления свидетельствуют о наличии крупного укрепленного поселения, которое по архивным данным и историческим свидетельствам может отождествляться только с Солеварным городком (Соловарный острог). Обнаруженный В.В. Гольмстен культурный слой в виде углей, кирпича, костей, черепков на расстоянии более 1 км в сторону Богоявленского завода, т.е. на Юго-Запад, по мнению автора, вполне соответствует площади укрепленного городка.
В дневнике С.Р. Минцлова, в биографии которого значится служба земским начальником в Уфимской губернии в 1910— 1911 гг. в селе Богоявленском (ныне село Красноусольское) приведено довольно интересное этнографо-археологическое описание печи для обжига кирпичей: «сложена она была из сырца, так что ни одного кирпича целым вынуть возможности не было — все они рассыпались как песок. В печи, вернее в остатках ее, нашли 3 ряда кирпичей, положенных для обжигания. Надо думать, что этот заводик работал там в монастырские времена и был разрушен башкирами в одно время с монастырем. От печи до предполагаемого местонахождения монастыря около полуверсты…» [12, с. 35].
Действительно, в ходе башкирского восстания 1662—1664 гг. и Сеитовского восстания 1681—1684 гг. Солеварный городок подвергся разорению и был разрушен. После нападения башкир в 1663 г. городок отстроился заново и получил оборонительные укрепления и острог в центре поселения.
На основе архивных материалов краеведом В.Н. Курмаевым было установлено, что Табынск представлял из себя деревянную крепость со стенами длиной 400 сажень (около 854 м), с шестью башнями, куда «… велено перевести на вечное житье ис Чебоксар солдат из гулящих людей 200 человек» [6, с. 60]. В других материалах автора приводится текст архивного документа, в котором описаны следующие трагические события башкирского восстания 1704—1711 гг.: «… что те воры к Солеварному городку приступали и наложа на телеги сухова лесу зажегши подвезли под городовую стену, и тот город и церковь божию выжгли и людей побили, а оставшиеся отошли и сели в осаде в острожке» [6, с. 62]. Данное событие, приведшее к окончательному разорению Солеварного городка, случилось у истока р. Усолка в 1708 г. Сведения о судьбе выживших в острожке отсутствуют. Вполне вероятно, что они переселились в Солеварный острог на р. Белой.
Еще в 1696 г. был издан указ царя Петра Алексеевича, по которому часть стрельцов с Солеварного городка было приказано переселить на «пристанскую поляну» и отвести им «земли и всяких угодий, чего им не доставало» [13, с. 84]. Данная мера была связана с необходимостью обеспечения землей нового населения. Однако, как утверждает Р.Г. Буканова, отсутствуют источники, свидетельствующие об исполнении данного указа [13, с. 84].
После подавления восстания солеварение, вероятно, продолжилось, хотя уже не в тех масштабах. В 1735 г. соляной завод был разрушен окончательно [14, с. 136] и дальнейшая история табынского края была связана уже с Богоявленским заводом и Табынской крепостью.
Табынский острог (Табынский редут, Табынский пикет). Существует также мнение о том, что Солеварный городок возник на левом берегу р. Вознесенка в районе Воскресенской горы. Первоначально данную точку зрения находим в описаниях того же С.Р. Минцлова. В его этнографическом дневнике «Дебри жизни» приведены следующие записи: «Древний Табынск, оказывается, стоял верстах в четырех от нынешнего у, так называемой — Воскресенской горы; там и поныне, говорят, видны валы укрепления.» [14, с. 37]. Данная точка зрения в той или иной степени была воспринята последующими исследователями. Однако в том же дневнике С.Р. Минцлов указывает, что «никто ничего не помнит», и что «церковь там, сказывают, когда-то была и крепость. Казаки, будто бы, жили. На них Пугачев с войсками приходил, сражение там было» [12, с. 37]. Церковь и крепость могли находиться только на территории Солеварного городка, однако события, связанные с пугачевским восстанием 1773—1775 гг., относятся уже к истории Воскресенского завода.
Неточность полученных С.Р. Минцловым сведений привела к тому, что Солеварный городок XVII—XVIII вв. на р. Усолка стал локализоваться в районе Воскресенской горы в 3 км северо-восточнее современного с. Табынское. Приведенное исследователем описание городка в районе Вознесенской горы, вероятно, относится к Табынскому острогу (пикету, редуту) XVII—XVIII вв. Данный вывод соответствует описанию В. Зефирова в его заметке о Табынской крепости на страницах Оренбургских губернских ведомостей за 1850 г.
В материалах путешествия Зефирова из Стерлитамака в Табынск в середине в XIX в. описано, что «… эта мера Русского правительства не могла нравиться Башкирам, ., и они с злобою смотрели на Табынск, изыскивая все возможные случаи сокрушить его, как преграду своей бунтующей свободы, и в одну темную ночь, в чисел нескольких тысяч обложили Табынск; но, непобедимый по предварительно принятым мерам он отстоял; за тем, сторожевой редут его, расположенный на высотах Воскресенской горы с ротою солдат и казаков, хотя также не сдался, но был выморен голодом, и при физическом расслаблении сил герои-защитники наконец были все до одного истреблены Башкирцами» [15, с. 231].
Расположение оборонительных сооружений в северо-западном направлении в сторону Воскресенской горы соответствовало направлению движения башкир-табынцев в случае нападения на соляные промыслы. Мнение исследователей по поводу первоначального расположения Солеварного острога в районе той же Воскресенской горы не имеет, на наш взгляд, практического смысла. Территория «острога» не способствует постоянному проживанию мирного либо военного населения, что подтверждается описаниями С.Р. Минцлова о том, что Табынск был значительно ниже за оврагом, и русским приходилось много терпеть от стрел башкир.
Видимо, со строительством Солеварного городка связано и появление Табынского острога у подножия Воскресенской горы, который предупреждал жителей городка и мог принять первый удар во время нападения. Ту же функцию данный пикет выполнял по отношению и к Табынской крепости на берегу р. Белой. Данные выводы подтверждаются материалами археологического исследования Табынского острога, проведенного под руководством Г.Т. Обыденновой в 2014 г. [16].
Материалы раскопок свидетельствуют о том, что памятник однослойный и основная масса находок сконцентрирована в верхнем культурном слое, не глубже 0,4 м, который объясняется кратковременностью существования памятника [16, с. 317], что связано с сезонностью занятия соляным промыслом, который мог проходить только летом, в виду отсутствия речных переправ в зимний период.
Приведенные выше историко-архивные сведения и, в первую очередь, материалы археологических раскопок, проведенных под руководством Г.Т. Обыденновой, фактически опровергают существование Солеварного городка в районе Воскресенской горы.
Табынская крепость (Табынский острог). Датой основания села является 1735 г., когда по указу Сената было принято решение о строительстве хорошего пригородка вверх по течению р. Агидели, называемой Табынск.
В истории возникновения Табынской крепости мы сталкиваемся с мнением о его возникновении на месте Солеварного
городка. Однако в записках выдающегося русского ученого П.И. Рычкова содержатся сведения по поводу локализации данных поселений. В его фундаментальном труде «Топография Оренбургской губернии» при описании Табынской крепости указано, что «верстах в 8 и 10 от сея крепости под горами имеются соляные ключи, которые в одно место стекаясь сочиняют вышеназванную речку Усолку, коя в вершинах своих от тех ключей имеет соленую воду, но к устью, коим она в реку Белую впадает, большей солености уже не имеет. На оных ключах издавна был городок и соляные варницы, кои на конец принадлежали Балахонским купцам Осокиным, и вываренная тут соль отправлялась судами вниз по реке Белой в города в Уфу, в Бирск и далее.» [18, с. 209].
Сведения П.И. Рычкова содержат резонные доводы в пользу самостоятельности двух населенных пунктов, которые стоят друг от друга на расстоянии 8—10 км. Наличие солеварных варниц, на развалинах которых могла бы быть построена Табынская крепость, в устье р. Усолка в месте ее впадения в р. Белую не имело практического смысла, т. к., по тем же сведениям П.И. Рычкова, вода в районе Табынска не была уже столь соленой.
В то же время, возникновение и строительство Табынской крепости происходило не на пустом месте. Промышленные обороты вывариваемой соли со строительством Солеварного городка требовали использования крупных барок и лодок, которые не способны были передвигаться по руслу р. Усолка. Вполне очевидно, что в качестве причала и перевалочного пункта для перегрузки соли использовался правый берег р. Белой на месте впадения в нее р. Усолка. И пристань на р. Белой существовала еще за долго до появления в этих краях острога, а затем и полноценной крепости в 1736 г. [19, с. 6].
По этому же принципу в целях переправки соли использовалась Стерлитамакская пристань во второй половине XVIII в., куда соль из Илецкой защиты доставляли за 260 км на конных повозках. Вываривание соли на р. Усолка в XVI—нач. XVIII в. и отправка грузов по р. Белая являлось безальтернативным и, по мнению Б.А. Азнабаева, крайне неблагоприятным в экономическом отношении мероприятием [20, с. 22]. Строительством острогов и крепостей в центральной части Башкирии русское правительство пыталось защитить солеваренный промысел в Уфимском уезде.
Мнения исследователей о преемственности Солеварного городка и Табынской крепости, как уже известно, связано с тем, что в 1696 г. Солеварный городок был перенесен на правый берег р. Белой, вероятно, сохранив свое прежнее название — Солеварный острог. Новое поселение, на наш взгляд, стало именоваться Табынский острог уже после разрушения в 1708 г. Пречистенского монастыря и переноса туда Табынской иконы Божией матери. Именно строительство монастыря в остроге, скорее всего, определило его новое название в честь данной святой иконы.
Дальнейшие события в Табынском остроге первой трети XVIII в. слабо отражены в исторических хрониках, что было связано с тяжелой внешнеполитической ситуацией в Русском государстве и отсутствием каких-либо волнений в крае.
Основные события в истории Табынска произошли в 1734—1735 гг. Весной 1734 г. обер-секретарь Иван Кирилович Кирилов направил в Сенат ряд предложений по укреплению юго-восточных границ России. Уже 1 мая 1734 г. данное предложение было утверждено императрицей, а сам И.К. Кирилов был назначен начальником Оренбургской экспедиции. Не ограничившись только строительством города Оренбурга на р. Орь, деятельность экспедиции привела к строительству в период с 1735—1736 гг. 26 крепостей. К концу 1740-х годов на Южном Урале насчитывалось уже 41 крепость и 39 форпостов и редутов [21, с. 11], в число которых вошла и Табынская крепость.
Строительство укрепленного форпоста было поручено солепромышленнику И.Д. Утятникову. Уже к началу июня 1735 г.
Табынская крепость была построена [14, с. 115]. Благодаря именно этой крепости русское население смогло пережить нападение башкир, организованное ими в ответ на действия Оренбургской экспедиции и строительство новых оборонительных сооружений, за что И.Д. Утятников был пожалован комиссарским чином.
По приезду в Табынск 10 июля 1736 г. И.К. Кирилов обнаружил здесь неплохо укрепленный острог. Местный гарнизон был пополнен еще одной ротой казаков и по приказу Кирилова от 14 июля 1736 г. был заложен «настоящий земляной город о пяти бастионах и в нем церковь Вознесения Господня.» [21, с. 67]. Помимо указанных сооружений имеются сведения о том, что «в самом центре, самой глуши Башкирии была основана крепость Табынская, укрепленная рвом и земляным валом и снабженная артиллерию и гарнизоном» [15, с. 233]. В табеле Кирилова о количестве назначенных городков от Оренбурга до Самары от 1736 г. в Табынске указано более 400 человек, среди которых ссыльные, определенные в казаки разночинцы, уфимские татары и нагайцы [21, с. 71].
Таким образом, довольно сложной и запутанной представляется нам история Табынского края XVI—XVIII вв. Табынская крепость являлась одним из центров колонизационной политики Русского правительства башкирского края, русскому населению предстояло решать довольно сложные задачи. Помимо строительства соляных промыслов и укрепления православной религии, приходилось терпеть разорительные набеги башкир, калмыков и казахов. Несмотря на наличие разнообразных архивных материалов и исторических сведений, у исследователей и краеведов до сих пор остаются вопросы о местонахождении Вознесенской пустыни в XVI, XVII вв., Солеварного городка XVII в. и о роли Табынского острога XVII—XVIII вв. в районе Воскресенской горы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана и сопредельных территорий. Уфа: Китап, 2009. 744 с.
2. Протоирей Владимир Сергеев. История Табынской иконы Божией матери: Колокол, 2004. 99 с.
3. Село Табынское и Вознесенская пустынь, Табынскоя икона Божией матери и крестный ход из села Табынского в г Оренбург и другие места Оренбургской епархии: историко-археологиче-ский очерк / сост. свящ. Н.Н. Модестов. Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 31. Оренбург: Губернская типография, 1914. 80 с.
4. Акманов И.Г. Башкирские восстания XVII-первой трети XVIII в. Уфа, 1978. 79 с.
5. Усманов А.Н. Добровольное присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1982. 198 с.
6. Курмаев В.Н. Очерки истории Табынского края (с древнейших времен до начала XX в.). Уфа: Конкорд-Инвест, 1994. 200 с.
7. Гольмстен В.В. Отчеты о произведенных археологических раскопках в 1910, 1911 и 1912 гг. на Чертовом городище, на могильнике близ него и на месте близ Вознесенского монастыря на р. Усолке (в Гафурийском районе) // Научный архив Уфимского научного центра РАН (НА УНЦ РАН). Ф. 3. Оп. 5. Д. 32.
8. Рахматуллин У.Х. Население Башкирии в XVII-XVIII вв.: вопросы формирования небашкирского населения. М.: Наука, 1988. 188 с.
9. Очерки по истории Башкирской АССР. Т. 1. Ч. 1. / под. ред. А.П. Смирнова. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1959. 304 с.
10. Научный архив Уфимского научного центра РАН. Ф. 3. Оп. 2 Д. 74.
11. Национальный архив РБ. Ф. 2. Оп. 1. Д.5696.
12. Минцлов С.Р. Уфа. Дебри жизни. Дневник 1910-1915 гг. Берлин: Сибирское кн. изд-во, 1915. 397 с.
13. Буканова Р.Г. Солеваренный городок // Актуальные проблемы отечественной истории: прошлое и современность: Межвуз. науч. сб. Уфа: Башк. ун-т, 1992. С. 77-85.
14. Акманов И.Г. Организация Оренбургской экспедиции и начало восстания 1735-1740 гг. // Очерки истории дореволюционной России. Вып. II. Уфа, 1975. С. 101-141.
15. Зефиров В. Поездка в Табынск // Оренбургские губернские ведомости. 1850. № 46. С. 230-238.
16. Обыденнова Г. Т. Научный отчет о проведении археологических раскопок «Табынского городка» (Табынск-3) в Гафурийском районе Республики Башкортостан в 2014 г. / Археологическая лаборатория Башкирского государственного педагогического университета.
17. Обыденнова Г.Т., Овсянников В.В. «Табынский острог» – исторический памятник XVII-XVIII вв. (к истории изучения) // Изв. Самарского научного центра РАН. 2015. Т. 17. № 3. С. 312-318.
18. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Оренбург, 1887. 435 с.
19. Буканова Р.Г. Табынская крепость. Вып. 2. Уфа, 1993. С. 3-10.
20. Азнабаев Б.А. Промыслы солеваренного города Уфимского уезда и вотчинное право башкирского населения XVII в. // Вест. Челябинского гос. ун-та. 2015. Вып. 62. С. 18-23.
21. Рычков П.И. История Оренбургская по учреждению Оренбургской губернии. Уфа, 2001. 295 с.