Автор: Поляков Иван Анатольевич
Журнал: Новгородский исторический сборник 2019

Жизнь торговых людей на Тихвинском посаде обстоятельно рассмотрена К. Н. Сербиной, составившей ряд биографий наиболее богатых и известных тихвинских торговых родов1. Исследовательница изучала профессиональную сферу их деятельности и место в торговых операциях, уделив меньше внимания людям и их семьям. В современной российской историографии видное место занимают исследования по истории отдельных родов, семей, личностей русского Средневековья, однако большая их часть посвящена все же правящей элите2. В последние годы наметилась тенденция к подробному изучению социального состава монастырей, городов, отдельных локальных обществ, что говорит о повышении внимания к проблемам истории личности человека ХVI-ХVII вв.3 Настоящая статья продолжает эту традицию, вводя в научный оборот материалы по истории семьи торговых людей Мининых, жителей Тихвинского посада XVII в.

 Основным источником для нас является актовый материал, хранившийся в архиве Тихвинского Успенского монастыря4. Семейную историю Мининых отражают разные типы документов, однако наиболее информативными оказываются судные дела. Кроме того, нами использованы материалы писцовых описаний Обонежской пятины XVI-XVII вв., таможенные, расходные книги и другие материалы по истории монастыря. Ряд документов был опубликован в 30-х годах XIX в. в изданиях Археографической комиссии5, а материалы архивного фонда Тихвинского Успенского монастыря, связанные с обстоятельствами русско-шведской торговли, задействованы в публикации материалов по истории русско-шведских отношений6. Нами привлечены также опубликованные новгородские таможенные книги .

В 1560-е годы, после основания Иваном Грозным Тихвинского Успенского и Тихвинского Введенского монастырей, на новое место был перенесен Тихвинский посад. Вероятнее всего, в числе первых жителей был торговый человек Мина Нестеров (рис. 1). В писцовом описании Обонежской пятины 1583 г. он числится среди торговых людей на посаде8. Его сын Никита Минин в течение долгого времени продолжал дело отца. В Смутное времени шведская армия наряду с Великим Новгородом более чем на два года оккупировала и Тихвин9. Несмотря на тяжелую обстановку, Никита оставался на посаде и даже продолжал торговую деятельность. Как и многие тихвинские торговые люди, Никита Минин специализировался на торговле со Швецией. Основными статьями российского импорта в XVII в. были труднодоступные в России медь, железо, ткани и различные предметы роскоши. В Швецию русские купцы ввозили пеньку, лен, кожи, продукцию ремесленного производства и др.10 В XVII в. из Тихвина в Швецию существовало два торговых пути. Первый из них шел через Новгород, второй проходил по р. Сяси и Тихвины до Ладожского озера11. К сожалению, самая ранняя сохранившаяся таможенная книга тихвинской таможни относится к 1622/1623 г. и не позволяет проследить торговые операции Никиты Минина за первые десятилетия XVII в. Однако информация о его деятельности встречается в новгородской таможенной книге 1610/1611 г. Из нее мы узнаем, что 21 февраля 1611 г. Никита Минин продал в Великом Новгороде краску, кожи и меха отправил в Ивангород для перепродажи, «а порох и муку ладанную, и шелк повез к себе назад»12. 18 марта того же года Никита Минин привез в Великий Новгород на 24 возах соль-крупку, медь и железо13. Продав соль и медь, Никита отвез железо в Тихвин. Таким образом, уже с 1610-х годов вырисовывается четкая картина торговых операций семьи Мининых. Соль-крупку, медь, железо, ткани и редкие товары (ладан, порох) Никита Минин закупал в Швеции, продавая в Великом Новгороде, Тихвине, Москве и других городах, в Швецию же он вывозил традиционные для России того времени предметы экспорта .

Скорее всего, в торговых операциях Никиты принимал участие его старший сын Иван. С начала 1620-х годов в тихвинских таможенных книгах начинают фигурировать его «явки». В этот период отец постепенно отходил от дел, лишь изредка появляясь в Тихвине с купленным товаром. Летом Никита торговал в Швеции, осенью возвращался домой с заморским товаром, откуда уезжал в Москву и другие города для его продажи15. В 1625-1626 гг. Никита Минин вместе с Тимофеем Пономаревым исполнял обязанности таможенного головы Тихвинской таможенной избы. Книги таможенного сбора с тихвинских торговцев, московских и новгородских купцов, а также книги конского сбора сейчас находятся в архиве СПбИИ РАН . Книги таможенного сбору с новгородских купцов за 1621-1622 и 1637-1638 гг. и с тихвинских купцов за 1632-1633 гг. хранятся в Национальном архиве Швеции17. Вероятно, около 1626 г. Никита Минин умер, поскольку сведения о нем исчезают из таможенных книг. С этого момента Иван Никитин окончательно занял место отца и продолжал семейное дело. Его торговая деятельность отразилась в таможенных книгах за 1620-е – начало 1630-х годов. Главными предметами торговли оставались кожи, юфть, предметы одежды, воск, пенька и другие товары, ежегодно предъявляемые им весной в таможенной избе для вывоза в Швецию. Обратно он привозил медь, железо, свинец, продавая их на Москве . К сожалению, большая часть тихвинских таможенных книг за период 1633-1655 гг. утрачена, поэтому мы не можем составить подлинную картину состояния Ивана Никитина и его торговых операций. Однако на основании таможенных книг начала 1630-х годов можно предположить, что Иван редко появлялся на Тихвинском посаде, предпочитая возить товар напрямую из Москвы в Стокгольм. Он был успешным торговцем и уважаемым в Тихвине человеком, его сестра была замужем за священником Максимом Дмитриевым19. В 1631-1632 гг. вместе с Максимом Харлампиевым Иван первый раз стал тихвинским таможенным головой20, а в 1637-1638 гг. – второй раз со Степаном Самсоновым сыном Чернятина21. В начале 1630-х годов началась торговая деятельность брата Ивана – Тимофея Никитина, который 28 октября 1632 г. предъявил в таможне привезенное из Швеции красное вино и сукно.

Конфликт в семье Мининых назревал с начала 1640-х годов. Его развитие можно подробно проследить по сохранившимся материалам: судебным делам, заемным кабалам и др. (наиболее важные из них публикуем в приложении). Можно предположить, что к этому времени уже крайне плохие отношения связывали Тимофея Никитина с мужем сестры – тихвинским священником Максимом Дмитриевым. Из материалов судебного дела выясняется, что Максим продал своему шурину двор на посаде, пообещав «очистить» его перед продажей, однако не сделал этого, на что Тимофей бил челом монастырским властям23. Открытый конфликт между Тимофеем и Максимом разразился уже после смерти попадьи. По духовной сестры, Тимофей, как вероятно, и другие братья, должен был внести деньги на поминание ее души, однако отказался это сделать. Не возымел действия и приказ главы семьи, старшего брата Ивана24. Конфликт Тимофея Никитина со священником Максимом сказался позже и на отношениях последнего с братом Тимофея Семеном. В итоге, священник Максим использовал свое влияние на посаде, чтобы несправедливо осудить Тимофея во время судебного разбирательства. Позднее он оправдывал свои ложные показания тем, что Тимофей «по приказу брата своего Ивана и по духовной попадьи моей денег тритцать Рублев не дал, и мою попадью, а свою сестру, бил»25. Таким образом, конфликт между братьями и их сестрой начался еще до середины 1640-х годов. К тому моменту Тимофей Никитин уже был преуспевающим торговцем, продолжавшим семейное дело. На основании известных документов Тимофей представляется расчетливым торговцем с жестким и властным нравом. В качестве иллюстрации этого положения приведем следующий пример. 1 марта 1645 г. готовившийся к отъезду в Швецию с товаром Тимофей Никитин вместе с другими влиятельными посадскими людьми, его коллегами по торговым делам26, вступился за беглого крестьянина Карпа Иванова, сбежавшего от помещика Ивана Загряжского на Тихвинский посад27. Пришедшие крестьяне того же помещика были вынуждены оставить Карпа на посаде, так как были атакованы Тимофеем Никитиным и посадскими людьми.

Следующим значимым эпизодом в развитии семейного конфликта стала смерть главы семьи Ивана Никитина, произошедшая, вероятно, зимой 1646 г. На имущество семьи претендовали братья покойного, Тимофей и Семен, и его сын Иван Иванов. В недошедшей до нас духовной Иван Никитин старался не допустить конфликта при разделе имущества, поэтому завещал разделить все нажитое им имущество и долги на три части, привлекая для этого сторонних людей. В мае 1646 г. перед поездкой в Стокгольм для торговых дел Тимофей и Семен Никитины вместе с племянником Иваном Ивановым написали деловую дельную грамоту28. К сожалению, до нас дошел лишь конец этого документа. Однако по сохранившейся части мы можем восстановить состав семьи Мининых. Из деловой следует, что братья и их племянник делят долги Ивана Никитина поровну, но не несут ответственности по старым кабалам Тимофея и новым кабалам членов семьи. Семен и Иван, имевшие свои собственные дворы, также обязуются предоставить место Тимофею Никитину до того момента, пока он не обустроит собственный двор29. Более остро стояла необходимость выплатить долги покойного Ивана Никитина. У опытного и богатого Тимофея были свободные деньги, чтобы расплатиться по кабалам, однако для его брата Семена и племянника Ивана это было непростой задачей. После написания деловой грамоты Семен Никитин и Иван Иванов решили пойти по проверенному пути многих начинающих тихвинских купцов – взять в долг деньги и товары «на немецкую руку», чтобы потом отдать кредиторам долг натурой, а излишек продать30. У Тимофея Никитина они взяли товар на сумму 294 рубля31 и 90 рублей деньгами32. Материалы судебных дел показывают, что в период с 1646 г. по 1649 г. Иван Иванов дал заемную кабалу в 21 рубль Максиму Харлову33, в 50 и 95 рублей – Тимофею Никитину, а также имел с последним общую кабалу на покупку атласной материи в Стокгольме34. Таким образом, сохранившиеся материалы позволяют предположить, что Семен Никитин и Иван Иванов стремились как можно быстрее расплатиться с долгами Ивана Никитина.

Получив товары и деньги, Семен и Иван летом 1646 г. отправились в Стокгольм. Однако их ожидания быстрого заработка не оправдались. Свобода, наличные деньги и атмосфера торгового города плохо сказались на поведении Семена. Как пишет в челобитной его брат Тимофей, Семен: «…учал пить и воровать […] и живот весь свой и чужой весь пропил и проворовал»35. Обнищание Семена, потратившего в Стокгольме большую часть своего новоприобретенного имущества, создало потенциально тяжелую ситуацию для Тимофея и Ивана. С одной стороны, Тимофею было необходимо получить деньги по совместным кабалам своих родственников, с другой стороны, Тимофей был поручителем нескольких кабал Семена, долги которого, таким образом, могли взыскать на Тимофее. Наконец, в-третьих, «стекольская торговля» Семена стала известна многим торговым людям русских городов и московским властям, что наносило сильный ущерб репутации как торговцев Мининых, так и всего Тихвинского посада36. Возвратившись осенью 1646 г. в Тихвин, Иван Иванов сумел расплатиться с Тимофеем купленной в Швеции медью и вернуть в начале 1647 г. деньги по некоторым кабалам37. Напротив, Семен, вернувшийся из Стокгольма, «заперши во всю зиму, пил лежа»38. Для его возвращения в Тихвин Тимофей попросил помощи у монастырской администрации. Семен вернул свою часть займа, выплатив его привезенной медью. Однако главной заботой Семена оставался большой долг Ефиму Бухарину, разделенный на две кабалы: в 56 рублей (поручители Максим Харлов, Дорофей Перфирьев, Иван Артемьев с товарищами) и в 45 рублей (поручители Якушка Давыдов с товарищами)39. При сложившихся обстоятельствах Семену оказалось невозможным выплатить этот долг.

Перспектива бесконечных судебных тяжб, банкротство и пьянство вынудили Семена сбежать от семьи и кредиторов. В ночь на 22 марта 1647 г. он собрал свое имущество и, оставив жену Федосью в Тихвине, уехал в Москву. Тимофей и Иван понимали, что при отсутствии Семена его поручители и кредиторы будут требовать деньги у ближайших родственников, поэтому на следующий день подали три одинаковые челобитные царю Алексею Михайловичу, в Тихвинский Успенский, Тихвинский Введенский и Никольский Беседный монастыри, обвинив в отъезде Семена его поручителей, Максима Харлова и Дорофей Проскурникова, не сумевших удержать должника на посаде40.

В Москве Семен не смог поправить финансовое положение, он связался с ворами и пьяницами, опускаясь на дно общества. Недостаток средств и общее состояние дел заставили Семена пойти на открытый конфликт с семьей и обществом. Видимо, подпав под пагубное влияние, Семен решил заработать путем судебных махинаций, подавая челобитные на тихвинских посадских людей, Тимофея Никитина и монастырскую администрацию с обвинениями в грабеже и разбое41. Он понимал, что торговые люди, находившиеся в это время (летом 1647 г.) за границей, не смогут прибыть в Москву. Видимо, поэтому он рассчитывал на заочный выигрыш дела. Махинации Семена подтверждаются росписью расходов келаря Тихвинского Успенского монастыря Сильвестра, оказавшегося в Москве в 1647 г.42 Роспись подтверждает сказанное Тимофеем: «… да что имел Сенка Никитин по посадцких мужиков грамоту, и на ту грамоту взята другая грамота, что их на поруки не дать…»43. Потерпев неудачу, Семен решил открыто вступить в конфликт со своим братом Тимофеем.

Весной 1648 г. конфликтная ситуация достигла наивысшей точки. Зимой 1648 г. священник Максим Дмитриев решил свести счеты со своим старым недругом Тимофеем Никитиным. Он подговорил Семена обвинить Тимофея в несправедливом разделе имущества и долгов своего покойного брата. Одновременно Семен выправил себе в Новгороде проезжую грамоту для выезда за рубеж, однако не смог найти поручителей, отвечающих за его возвращение из Швеции44. Очевидно, он намеревался укрыться в Швеции от своих кредиторов. Узнав об обвинениях, Тимофей в феврале 1648 г. подает в монастырь пространную челобитную, в которой описывает всю предысторию дела и просит игумена Сергия не верить наветам Семена45.

Дальнейшие события развивались стремительно. Монастырские власти приняли непоследовательное решение: 24 февраля 1648 г. игумен Сергий с соборными старцами подтвердили правоту Тимофея, так как были осведомлены об обстоятельствах раздела имущества и дальнейшей жизни Семена46. Однако через месяц в новой челобитной Семена упоминается решение монастырских властей провести счет имуществу между ним и Тимофеем47. Эта челобитная была написана 23 марта 1648 г. после проведения неудачных очных ставок 21 и 23 марта между Тимофеем и Семеном в таможне перед «излюбленными третьими»: священниками Максимом Дмитриевым и Пантелеем Афанасьевым и посадским человеком Нестером Моисеевым.

Таким образом, с 24 февраля по 21 марта Семен повторно бил челом монастырским властям об удержании Тимофеем духовной его брата Ивана и их деловой грамоты. Непоследовательное поведение монастырских властей может быть объяснено тем, что они до последнего момента старались не вмешиваться в семейный конфликт и пытались мирно решить проблему с помощью посредничества «излюбленных третьих». На подобное решение мог повлиять и священник Максим, имевший хорошие отношения с духовным отцом братьев, священником Пантелеем, и, вероятно, с тихвинскими посадскими людьми48.

Таким образом, перед нами редкий юридический казус: Тимофей Никитин, имевший официальный документ, подтверждающий его позицию, оказался в ситуации, когда на стороне его противника оказались влиятельные священники, а часть посадских людей заняла нейтральную позицию, несмотря на то, что Семен уже очернил себя махинацией с зазывными грамотами. Разбирательство между Тимофеем и Семеном было на руку, прежде всего, поручителям Семена, так как при отсутствии у последнего денег им пришлось бы выплачивать долг Ефиму Бухарину. Новый раздел имущества мог привести к признанию Тимофеем ряда долгов Семена, что позволило бы им не нести ответственность по поручным записям. Поэтому 23 марта 1648 г. на очную ставку в таможне пришел сам Тимофей Никитин, попытавшийся, по словам «излюбленных третьих», примириться с Семеном49. Чем же было вызвано такое решение? Фактически, исход того или иного судебного дела зависел от позиции свидетелей, т. е. от общественного мнения посадских людей. Тимофей столкнулся с ситуацией, в которой большинство участников дела было настроено против него, что в итоге и определило исход дела50. Поэтому Тимофей попытался мирно разрешить дело с братом, но условия, выдвинутые Семеном, оказались невыполнимыми51. Тимофей попытался выгадать время, отложив очную ставку52, но не сдержал слово, что вызвало новое челобитье Семена, поданное монастырским властям не позднее 14 апреля 1648 г.53 Монастырские власти решили организовать новую очную ставку братьев с «излюбленными третьими». В случае неудачного исхода дела им пришлось бы открыть официальное судебное дело, но судьба сложилась так, что новая очная ставка не состоялась. По неизвестным причинам Семен Никитин скоропостижно умер. Вероятно, смерть наступила вскоре после подачи челобитной. В последующих судебных делах нет ссылок и известий на новые очные ставки, челобитные или речи свидетелей.

Несмотря на смерть основного участника дела, долговые вопросы так и не были решены, что потребовало от монастыря организовать новый судебный процесс, который дает возможность по-иному взглянуть на материалы весны 1648 г. В апреле 1649 г. поручители по кабалам покойного Семена Никитина подали в монастырь челобитную с требованием заставить Тимофея выплатить долги брата по кабалам, так как «… в то время тот Тимофей с ним, с Семеном, жили вместе в одных животах, Семен был дома, а Тимофей в отъезде, заодно промышляли»54.

Монастырские власти организовали суд. В судебных речах истец Дорофей Перфирьев опирался на показания вдовы Федосьи и на обыскные речи «излюбленных третьих», записанные после очной ставки 24 марта 1648 г.55 Священники Максим и Пантелей показали в своих речах, что Тимофей на очной ставке поклонился Семену и был готов выплатить его долги по кабалам Ефиму Бухарину. Поручители Семена использовали эти слова в своих интересах, так как обещание Тимофея освобождало их от выплаты долга за Семена его кредитору.

В свою защиту Тимофей привел два неопровержимых доказательства, проливающих свет на обстоятельства дела. Во-первых, выяснилось, что после обыска 24 апреля 1648 г. Тимофей публично обвинил священника Максима в лжесвидетельстве. Показания Тимофея подтвердили и посадские люди, слышавшие речи священника56. В итоге, Максим Дмитриев признал свое лжесвидетельство, объяснив свой поступок старыми распрями57.

Вторым важным доказательством стало разоблачение священника Пантелея Афанасьева, духовного отца Тимофея, с которым у последнего не складывались отношения58. Выяснилось, что священник Пантелей отправил Тимофею грамоту с угрозами, требовал выдать ему черный мухояр (разновидность ткани), который намеревался пустить на подкладку для риз59. Эта грамота была представлена Тимофеем на суде и присоединена к делу. Таким образом, судебное дело 1649 г. раскрыло некоторые подробности дела 1648 г.

Священник Максим Дмитриев воспользовался конфликтом Тимофея и Семена и постарался нанести максимальный ущерб своему старому врагу. Он подключил к делу священника Пантелея Афанасьева, духовного отца братьев. Отметим, что это было не единственное пятно на совести священника Пантелея. Так, в конце 1650-х годов он попросил у Ивана Иванова сына Минина, ставшего к тому моменту Преображенским дьячком, певческую книгу, однако не вернул ее и продал60.

Монастырские власти приняли компромиссное решение и разделили долг между всеми участниками дела: по десять рублей было взято с поручителей, Тимофея и Федосьи, а по двадцать рублей с лжесвидетельствовавших священников61. Так игумен Симеон и монастырские старцы сумели предотвратить дальнейшую тяжбу по делу.

После длительных судебных тяжб конца 1640-х годов Иван Иванов смог выплатить все долги по кабалам и к 1650 г. окончательно уладить все финансовые вопросы со своим дядей62. В августе того же года он решил стать Преображенским дьячком на посаде63. Эту инициативу поддержал посадский староста Богдан Логинов и прихожане Спасо-Преображенской церкви64.

В фонде монастыря хранится большое количество написанных дьячком Иваном Ивановым документов, начиная с 1650 г. Еще несколько лет между дядей и племянником шли судебные разбирательства, так как Тимофей не хотел отдать Ивану уже оплаченную кабалу в 95 рублей65. С другой стороны, сам Тимофей оказался должен Ивану 50 рублей по общей кабале и не хотел их выплачивать66. Наконец, Иван был недоволен медлительностью монастырской администрации, так как в течение двух лет не мог получить из монастырской казны оплаченные им кабалы Тимофею Никитину67. Со своей стороны, Тимофей подавал ответные челобитные, требуя пересмотра дела68. Вероятно, нового суда не последовало, и в 1653 г. все долговые вопросы между дядей и племянником были решены. К этому времени Тимофей окончательно съехал из дома Ивана, что позволило тому начать тихую и мирную жизнь церковного дьячка69.

В отличие от племянника, Тимофей Никитин продолжал семейное дело. К началу 1650-х годов он был преуспевающим торговцем и влиятельным человеком на Тихвинском посаде. В грамоте о выборе нового посадского старосты Богдана Логинова имя Тимофея Никитина написано одним из первых70. В начале 1650-х годов на Тихвинском посаде ему принадлежало, по меньшей мере, пять объектов недвижимости: три торговые лавки71, двор и мыловарня72.

Но судьба не была благосклонна к предприимчивому торговцу. В 1652 г. в Канцах (Ниеншанце) у Тимофея Никитина украли «2 сорока соболей, цена 400 рублев, да 70 ефимков любских»73. Вскоре ему была выплачена небольшая компенсация, а воров арестовали, однако из-за самоуправства шведских властей дело затянулось и не дошло до суда. К середине 1650-х годов ужесточение налогов и повинностей, сборы даточных людей и обстановка русско-польской войны не способствовали обогащению попавшего в трудное финансовое положение Тимофея. Начавшаяся в 1656 г. русско-шведская война на несколько лет оставила его без заработка. Посадский староста Иван Прокопьев так описывает положение на Тихвинском посаде около 1656 г.: «… а иные от долгов розбрелися, иные померли, а иные по порукам платечи, то же обнищали, а которые, государь, были нарочитые тяглецы Иван Житкой, Тимофей Никитин з братом и с племянником […] и те люди иные померли и иные обнищали»74. Так, в течение последующих лет Тимофею пришлось продать свои лавки75. О тяжелом положении Тимофея говорит и судное дело, организованное новгородским митрополитом Макарием по челобитной новгородских посадских людей Ивана Афанасьева и Елисея Иголкина, поданной около 1657 г. Тимофей был вынужден взять 110 рублей у новгородца Василия Шамшева, сделав поручителями Ивана и Елисея, но пообещав, что ему не угрожает опасность банкротства, так как «заложил-де он в тех денгах на посаде двор свой, да мылную варницу со всем поваренным мылным заводом …»7б. Однако в 1657 г. он был вынужден назвать своих поручителей Василию Шамшеву, так как не смог самостоятельно вернуть кредитору деньги. Новгородский митрополит Макарий потребовал сыскать Тимофея на посаде и отправить его в Новгород. Монастырская администрация проигнорировала требование, возможно, из-за нежелания преследовать некогда влиятельного посадского человека. Через год в монастырь пришла еще одна митрополичья грамота с требованием «доправить» на Тимофее 110 рублей и отдать их поручителю Ивану Афанасьеву77. Митрополит Макарий выразил озабоченность, что архимандрит Никон «… того Тимошки приставу не отдал неведомо почему»78. Сложившееся положение заставило Тимофея и его сына Федора занять деньги в казне монастыря. Так, 6 февраля 1658 г. они взяли в долг 50 рублей медных, а в июне того же года взяли кабалу еще на 200 медных рублей79. В такой обстановке Тимофей не чурался любых источников дохода. В 1659 г. он снова решил потребовать денег со своего племянника по старой кабале, однако на очной ставке Иван Иванов не только обвинил Тимофея в ложном челобитье, но и предоставил список с отписи Тимофея об уплате денег80.

После окончания русско-шведской войны Тимофей вновь смог продолжать торговлю, подключив к делу сына Федора. В фонде сохранилось крупное дело 1663 г. между Тимофеем Никитиным и Григорием Коневалом о купленном на общие деньги товаре в Ниеншанце (Канцах)81. Суммы, фигурирующие в деле, а также сведения таможенной книги тихвинских таможенных голов за 24 сентября 1663 г. показывают, что Тимофей был вынужден ездить в Швецию с другими торговыми людьми и покупать товар на общие деньги82. Значительно упали стоимость и количество купленных товаров. В 1666 г. он подал челобитную царю Алексею Михайловичу, в которой описывает самоуправство бургомистра Ниеншанца Гиндрика Пиппера, из-за которого он уже много лет не может найти управу на воров и должников. Последние годы его жизни также прошли в решении долговых вопросов. В апреле 1666 г. Тимофей и Федор вновь взяли небольшую ссуду (10 рублей) из монастырской казны83. С 1667 г. его сын Федор начал торговать отдельно от отца84, а в 1668 г. состоялось и последнее судебное дело с участием Тимофея85. Свой жизненный путь Тимофей Никитин окончил около 1668 г., уже не попав в переписные книги 1668 г.86 После смерти Тимофея семья не смогла оправиться после торговых неудач и долгов, Федор вынужден был уйти из Тихвина в Новгород, вдова Тимофея получила бобыльский статус, а ее дочь вышла замуж за простого посадского жильца Микулку Алексеева87.

Итак, на основании выявленных документов прослеживается история семьи Мининых, членов которой можно назвать типичными представителями торговой прослойки позднесредневекового русского города. Воссозданная картина истории четырех поколений посадской семьи показывает, что отношения в семье не были идиллическими и бесконфликтными. Однако важнее другое. Личная жизнь каждого члена семьи Мининых зависела от позиции окружающих. Обстоятельства судебного разбирательства 1648-1649 гг. показали, что человек, имевший юридические доказательства своей правоты, был вынужден искать примирения, поскольку посадское общество выступило против него. Так, прекрасно сохранившийся комплекс документов Тихвинского Успенского монастыря XVII в. позволяет проследить формирование микросоциума Тихвинского посада, в котором отражались особенности организации посадского населения позднесредневековой России.

№ 1

Деловая полюбовная тихвинских посадских людей братьев Тимофея и Семена Никитиных и их племянника Ивана Иванова сына на имущество и долги по кабалам покойного Ивана Никитина сына Минина. 10 мая 1646 г.

[…] а по Тимофеевым кабалам, которой должник привяжетцы к Семену и Ивану, и что им учинит убытка и проторей, и то все мне им подняти. А жити Тимофею в наших домех, доколе своих хором не состроит, безхлопотно и без изгонке. А в старых делах по сю дельную, которые у ково выищутца связи на покойного брата Ивана и на нас, и что которому учинитца убытка и волоките, и то нам поднимати по третем. А впредь у нас дел в дел. А сию мы дельную, излюбя, положили за сторонного человека, за Третьяка Васильева сына Некрасова, а сей дельной приговор есть у Нестера Моисеева. Седилцы борисоглебец Захарей Кузмин да Нестер Моисеев. А дельную писал Тихфинского посаду Преображенской дьячек Марко Андреев лета 7154-го году майя в 10 день.89 А как нас Бог вынесет ис Стекольна, и нам кабалы опчие, которая кому досталася, выкупати. А впредь мне, Тимофею, до брата своего Семена ни в чем дела нет, а мне, Семену, до его дела нет, и до племянника до Ивана и до Андрея матери нашей Екатерине и нам ни в чем дела нет. А мне, Ивану, и брату моему Андрею и матери нашей Ксеньи и сестры Анны ни в чем дела нет до дядевей своих4.

⁵Тимошка руку приложил⁹⁰. ⁶Сенка руку приложил⁹¹. ⁷ С Маремьяны 20 рублев мне Сенка платит⁹² . ⁸Ивашко руку приложил⁹³ .

На склейке л. 1: К сей полюбовной дельной Ивашко руку приложил.

СПбИИ РАН. Ф. 132. On. 1. К. 2. Д. 245. Подлинник. 1 л. Без начала.

Предположительно, утерян первый лист документа. На л. 1 архивная помета – 434. На обороте архивная помета – Смотрена 7151 и — конец дела, другим подчерком.

№2

Челобитная тихвинских посадских людей Тимофея Никитина и его племянника Ивана Иванова царю Алексею Михайловичу на тихвинских посадских людей Максема Харлова и Дорофея Проскурникова с товарищами по иску о невыполнении последними поручительских обязательств над тихвинским посадским человеком Семеном Никитиным вследствие бегства последнего в Москву с просьбой записать челобитную в казну Тихвинского Введенского монастыря. Не ранее 22 марта 1647 г.

Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русин бьют челом и являют Пречистые Богородицы Тихвина монастыря посадцкие людишка Тимошка Никитин с племянником своим Ивашком Ивановым на тихвинцов на посадцких людей на Максема Харлова да на Дороха Проскурникова.

В нынешнем, государь, во 155-м году марта 22 день, как брат наш Семен Никитин поезжал з животом к Москве, и мы им, Максему и Дорофею с товарыщи, говорили: не спущайте з животом Семена к Москве, не для ево живота, для ево головы, потому что путь последней, а вы по нем поручны. И они, государь, нас не послушали, з животом его к Москве отпустили. И что, государь, над ним Семеном, едучи к Москве, учинитца на дороге и на Москве, и они, государь, его Семеновы порутчики, Максем и Дорофей с товарыщи, на его Семена и губители.

Милосердный государь царь и великий князь Алексей Михайловичь всеа Русии, пожалуй, государь, нас сирот, вели наше челобитье и явку записать в Веденья пречистые Богородицы Тихфина девичья монастыря в казне.

Царь государь, смилуйся!

СПбИИРАН. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Д. 260. Подлинник. 1 л.

На л. 1. архивная помета – 449. На обороте архивная помета – 7150.

№3

Челобитная посадского человека Тимофея Никитина келарю Тихвинского Успенского монастыря старцу Сильвестру на своего брата Семена Никитина по иску о ложном обвинении последнего его братом Семеном в неуплате долгов их покойного отца.

Не позднее 24 февраля 1648 г.

Государю игумену Сергею и государю келарю великому старцу Селивестру яже о Христе и з братьею бьет челом Пречистые Богородицы и вас государей посадцкое жилчишко Тимошка Никитин.

Жалоба, государи, мне на брата своего Семена Никитина. В прошлом, государи, во 154-м годе розделилися мы меж собя полюбовно свои животы, что было отц[а]94 нашего благословение, и что после отца нашего з братом упокойным Иваном нажито, и то мы меж собя черно и бело живот свой и долги розделили по духовной брата нашего Ивана по третем повытно с ним Семеном и племянником Иваном, и в том у нас есть д[е]ловая95 запись за нашими руками. И после, государи, нашего розделу таможенные г[о]ловы96, выборные люди, и целовальники положили нас по мирскому окладу в тягло поровну, и до ныне мы тягло тянем с tobo, с чево обложены. И учал брат наш Семен тем своим животом торговать, и приехав, государи, в Стекольно с товаром, и учал пить и воровать, и столы рублей по пятьдсят строить, и болыпии к столам суды серебряные покупал, и питья всякие дорогие покупал, и пил, и живот весь свой и чужой весь пропил и проворовал. И от тех его столов Семеновых оглашен весь Тихвинской посад великим людем на Москве, и от той огласки его мы сироты погибли, и в государевы службы нас от той огласке нас волочат. И ведома, государи, его стекольская торговля многим иногородным людем, которые ездят в Стекольне, москвечам, новгоротцам и ладожаном и тихвинцом, как он, Семен, торговал, кому что отдаст пьянством живот свой и взять забудет. От своего безумного пьянства на одном, государи, кабаке пропил он, Семен, в Стекольне у немчина у моршалке двенатцеть сот яфимков свейских на дорогих питьях. Не было у его, Семена, того дни, что ему всех кабаков не обойти с потаковшики своими и с толмачами, а все пил дорогие питья, не вино да не пиво.

И приехав он из Стекольни домой, заперши, во всю зиму пил лежа. И яз, сирота, на его, Семена, бил челом Пречистые Богородицы властем по кабалам о управы. И пожаловали меня, сироту, послали из монастыря к нему, Семену, приказных слуг и в[е]лели97 ему по моим каба[ла]м98 медью отдать по той жо ц[е]ны”, по чему я взял у племянника своего у Банке. И он, Семен, послал мальца своего и в[е]лел100 ему отвесить. А сам он, Семен, в то время силен чинился, властем и добрым людем из двора вон не выходил и, не хотя долгов своих платить на Тихвине, и уехал ночью, в таможню не отъявяси, к Москве со всем животом на дву лошадях от должников и от порутчиков. И будучи, государи, он, Семен, на Москве живот свой проворовал и пропил в погребах, и воров и соведников своих и составшиков на злые дела тем животом подмогал и дарил. И проворовав, государи, живот свой в Стекольне и на Москве после розделу и, хотя воровским замыслом вскоре розбогатить, а долгов своих не хотя платить, стакався с ворами, взял на тихвинцов, на своих порутчиков и на нас, зазывную грамоту к Москве в розбойном и грабежном деле. И Бог помиловал // (л.2.) добрых людей от его воровского замыслу и от грамоты. И ныне, государи, он, Семен, видя, что на посадцких людех не получил собе богатества своим воровским замыслом, и ныне хочет, государи, меня разорить до основанья, и, продав меня, хвалитца продавать и иных добрых людей своим воровским замыслом, которые у него были писаны в зазывной грамоте. А те, государь, миропродавные составные воровские д[е]ла101 составляет с московской черной челобитной. Стакався с Максимом попом заодно, что он его, Максим, на ты злые воровские составы поучает, чтобы ему было что по-прежнему лежа пить с ним, Семеном, заодно, чтобы ему, Семену, отбыть от своих долгов своим составным воровским умышлением. И хотят, государи, меня разорить до основанья. Рнясь на меня, он, Максим поп, что у меня с ним есть прежная свясь великая, и учинил мне он убытки многие, продав мне двор, и купчую дал, а двора не очистил. И в том, государи, у меня на его выданы явки, и вам, государям, будет на его челобитье. А что, государи, Семен ищет на мне воровским умышлением живота неведомо какого, а яз ему не виноват ни в чем. А ныне, государи, он, Семен, достальной свой живот по закладем отдает, а что денех пот заклад возмет, и то пропивает со ставыдки102 своим и советники и потаковшики, и пива варит, а говорит: однако де мне здесь не жить, яз де тобя зделаю черния собя. И хвалитца, государи, на меня и на иных добрых людей продажею на Москве: а мне приказы знакомы, и подьячие и приставы ухлеблены, яз-де вас собою и друзьями переволочу всех, что кошек. И ныне, государи, хочет меня погубить напрасно, а яз ему не виноват ни в чем.

Смилуйтеся, государи святые и игумен Сергей и государь келарь великий старец Селивестр, пожалуйте, государи, для Пречистые Богородицы, не поверте, государи, его ложному челобитью, не д[ай]те103, государи, меня разорить до основанья неправдою, составным своим воровским умышленьеми, чтоб мне от его, Семена, до конц104 не разоритц105, и домишку своего не отстать. А мне, государи, и своих долгов платить нечим, не токмо, что его, Семеновы, долги плачивать. Пожалуйте, государи, учините сысколать, где он свой живот девал, чтобы мне, сироте, от его, Семена, вконец не погинуть.

Государи, смилуйтеся, пожалуйте!

На склейке л.1. К сему челобитью Тимошка руку приложил.

СПбИИРАН. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Д. 243. Подлинник. 2 л.

На л.1. архивная помета – 467. На обороте л. 1. архивная помета -7156 читана и две пометы синим карандашом – 1/Ш.

№4

Наказная память игумена Тихвинского Успенского монастыря Сергия и келаря старца Сильвестра тиуну того же м-ря Демиду Гаврилову с товарищами о запрещении проведения суда над Тимофеем Никитиным, вследствие признания обвинений Семена Никитина ложными. 24 февраля 1648 г.

156-го году февраля в 24 день игумен Сергий да келарь старец Селивестр з братею указали тиуну Демиду Гаврилову с товарыщи Сенки Никитина ложному челобитью не верить, что з братом своим с Тимофеемъ розделился прямо во всем, и живет он себе, и в том ево ложном поклепе суда не давать. Ведомо нам подлинно, что он живот свой и чужой пропил, и проворовал, и посацких людей в поруки многих в заемных денгах повязил. А а что ему наделу з братом живо дошло, и то все пропил и проворовал. И в его, Сенкиных, в ложных поклепех суда никаково на посацкого человека не дать и не верить ево, Сенкину, челобитью ни в чем.

СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Д. 243. Подлинник. Л. 1 об.

№5

Челобитная тихвинского посадского человека Семена Никитина игумену Тихвинского Успенского монастыря Сергию и келарю того же монастыря старцу Сильвестру на своего брата посадского человека Тимофея Никитина по иску об удержании последним духовной и дельной грамоты их умершего брата Ивана.

Не ранее 23 марта 1648 г.106

Государю игумену Сергею, государю келарю великому старцу Селивестру еже о Христе з братею бьет челом Пречистые Богородицы и вас государей посадцкое жилчишко Сенка Никитин.

Жалоба, государь, мне на брата своего на Тимофея Никитина в том, государь, не кладет он, Тимофей, брата нашего покойново Ивана духовной и дельной и счоту, государи, с собою в моем грабежном и в захатном животе не дает, что он после покойного брата Ивана взял у меня захватою и грабежом живота. И ныне, и по вашему, государи, приказу, в таможенную избу перед добрые люди в том моем захватном и грабежном животе не шол, учинился силен, а я, сирота, седил в таможне д[е]нь107 и его, Тимофея, ожидал на счот, и он не пришол.

Смилуйся, государь святый игумен Сергеи, государь келарь великий старец Селивестр, пожалуйте, государи, велите ему духовную и дельную положить и со мною счесся в Божью правду перед добрыми людми в моем грабежном и захватном животе. А будет, государи, не сочтется в Божью правду, и вам, государем, на его, Тимофея, будет в грабежном моем и захватном животе, что он грабежом и захватою у меня взял после покойново брата Ивана живота, к суду имянная челобитная.

Государи, смилуйтеся, пожалуйте.

Шлюся, государи, на опчую правду, на отца духовного на его Тимофеева и на своего, на Преображенского священника на Пантелея Афанасьева. В том нынешняго, государи, 156-го году марта в 21 день излюбленые, государь, были у нас заряжены меж собя третьи. И тот отец духовной да того же храму священник Максем Дмитриев, и он, Тимофей, перед ними у меня прощался и имался за все долги мои: я-де за тебя все, братец, долги оплачу, тольке меня прости, что яз на тебя, родителя своего, брата и на твой живот посягнул неправдою. И яз ему сказал: ещо, братец, и кроме моих долгов за тобою останетца моево живота. И он, Тимофей, избранил мне и велел на себя бить челом, надеяся по-прежнему, как преж сево, надо мною веременничал.

Нынешняго, государи, 156-го году марта в 24 день в таможенной избе брат мои, Тимофей, в своей вины перед мною прощался и сроку упрашивал при сторонных людех, при Нестере Моисееве, при Максеме Харломпиеве, при (л. 2 ) Дорофее Перфирьеве. И те сторонные люди извещали тиуну Демеду Гаврилову в таможне, что Тимофей-де сроку упросил, после празника счоту быть. И в том, государь, что вы укажете, чтоб мне, сироте, вконец не погинуть, чтоб он надо мною по-прежнему заводом и обманом чего не зделал.

В то же время, государь, в таможенной избе был Иван Суглицкой, и после тово Максем священник в ызбу пришол, и ему, государь, ведомо.

На склейке листов челобитной находится рукоприкладство, по причине замятия бумаги не читается.

СПбИИ РАН. Ф. 132. On. 1. К. 2. Д. 99. Л. 1; Д. 100. Л. 1.

№6

Расспросные речи священников Пантелея Афанасьева и Максима Дмитриева и посадских людей Нестера Моксеева с товарищами, приказного Демида Гаврилова перед служкой Тихвинского Успенского монастыря Степаном Парфеньевым и целовальником Ларионом Григорьевым по делу Семена и Тимофея Никитиных.

24 марта 1648 г.

157-го году марта в 24 день по приказу игумена Сергия и келаря старца Селивестра з братьею, а по челобитью посадцкого человека Семена Никитина на брата своего на Тимофея Никитина, и по его Семеновой челобитной слушка Степан Парфеньев, взяв целовальника Лариона Григорьева, роспрашивал у их, Семеновых и Тимофеевых излюбленных третьих, у свещенников по свещеньству, а у посадцких людей по государеву цареву и великого князя Алексея Михаиловича всеа Русии крестному целованью, на которых Семен слался, хто что108 у них слышал.

Священник Пантелей сказал по свещенньству: слышил я, у Тимофея будучи третьим по их челобитью, говорил Семену Тимофей: жаль-де мне тебя, братец Семен, что измотался, поклонися де мне, а яз тебе тако же. И Тимофей Семену поклонился, а ни в чем Семену не винился. И в другой ряд Тимофей молвил: поклонися де мне, злой человек, яз де за тобя добрым христолюбцам учну бить челом. А сам Тимофей со слезами ему говорит: вижу де я и сам, что приходит дело ко мне. И Семен отказал, воля Божья да власть иная. И меж собя розмолвив, не третьевав, и розошлись.

Священник Максем сказал по свещенньству: были мы с Пентелеем свещенником по их челобитью меж ими третьим, и как они меж собя сошлись, и Тимофей Семену сказал: поклонись-де мне, братец, и яз учну за тобя долги платить, а яз тебе тако же поклонюсь. И Семен Тимофею сказал: и за долгами живота моего за тобою останетца, и в том со мною сочтися. И меж собя розмалвив, розошлися, не третьевав.

Нестер Моисеев сказал да Дорофей Перфирьев с товарыщи109 сказали по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии крестному целованью: били нам челом Тимофей да Семен о третьеваньи, и сошлись они в таможенные сени, и меж собою перед нами уговорилися, и записьми хотели урепитца, а уложили, что им по духовной брата своего перед добрыми людми, треими110, розчесться вправду и третейского приговору слушать, а быть счету после Святой недели. На том слове111 и уложили и друг другу поклонились.

Приказной Демид Гаврилов сказал: приходили ко мне в таможенную избу Нестер Моисеев да Максим Харлов и сказали, что то дело отложили Семен и Тимофей, после Святой недели быть счоту. А роспросные речи писал Никитка Васильев сын Зайцов. А что которые поручны в Яфимове кабале Бухарина по нем, Семене, и им, порутчиком, убытка не учинить.

На обороте л. 2 27 К сим речам поп Пантелеище Афонасьев руку приложил . К сим ричем поп Максемище руку приложил . Ларка Григорьев сын Белскои у роспросных речей был и руку приложил114. 30Иванко речи сказал и руку приложил и вместо Нестера Моисеева с товарыщи по их веленью115.31Демка к своим речем руку приложил116.

Изначально рукопись была частью единого судного дела, но позже была расклеена. На листе присутствуют части рукоприкладства, оставшиеся от скрепленного дела: стр. На обороте скрепа: ве.

СПбИИ РАН. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Д. 100. Подлинник. Л. 2.

№7

Челобитная тихвинских посадских людей Максима Харлампиева, Дорофея Перфирьева и Ивана Артемьева с товарищами игумену Тихвинского Успенского монастыря Симеону и келарю старцу Селивестру с братией на посадского человека Тимофея Никитина сына Минина по иску о неуплате ответчиком 110руб. по заемным кабалам его покойного брата Семена, за которого истцы поручились сыну боярскому Ефиму Бухарину.

Не позднее 14 апреля 1649 г.

Государю игумену Симеону, государю келарю старцу Селивестру еже о Христе и з братьею бьют челом Пречистые Богородицы и вас, государей, посацкие жилчишка Максимко Харломпиев, Дорофийко Перфирьев и Ивашко Артемьев с товарыщи да Якушка Давыдов с товарыщи же.

Жалоба, государи, нам на посацкого жилца на Тимофея Никитина сына Минина в том: деялося, государи, в прошлых годах, поручны мы по его, Тимофееве, брате по покойном по Семене Никитине же сыну боярскому Ефиму Бухарину по кабалам в денгах мы, Максимко, и Дорофийко, и Ивашко с товарыщи, в пятидесяти во шти рублях, а я, Якушка с товарыщи, в сороки в пяти рублях. А как, государи, мы по нем ручалися, и в то время тот Тимофей с ним, с Семеном, жили вместе в одных животах. Семен был дома, а Тимофей в отъезде, заодно промышляли, и мы для того и ручалися.

Смилуйтеся, государь святый игумен Симеон, и государь келарь старец Селивестр, и соборные старцы, пожалуйте, государи, нам на того на Тимофея свою праведную управу, чтоб он, Тимофей, тому Ефиму Бухарину по кабалам, в которых мы по брате его по Семене поручны, денги заплатил и нас ис поруки свободил, потому что он животом повладил.

Государи, смилуйтися.

Нал. 1 об.: 117157-го апреля в 14 день по приказу игумена Симеона и келаря старца Селивестра з братею казначею старцу Стефану и тиуну Стефану Матфееву с товарыщи перед таможенными головами и целовальником Стефаном Давыдовым да Алексеем Семеновым с товарыщи по сей челобитной дать суд в Божью правду32.

Нал.1 архивные пометы: 1, 18.

На л.1 об. архивные пометы: Читана, 7157, л1/1.

На склейке л. 1 и л. 2 читаются скрепы участников дела, написанные разными почерками: К сему. Але. К сему.

СПбИИ РАН. Ф. 132. On. 1. К. 3. Д. 7. Подлинник. Л.1.

№8

Судные речи и ссылочные памяти посадских людей ответчика Тимофея Никитина и истца Дорофея Перфильева перед казначеем старцем Стефаном, монастырским слугой Иваном Стефановым сыном и целовальниками посадскими людьми Кузьмой Моисеевым сыном с товарищами. Не ранее 14 апреля 1649 г.

И ответчик Тимофей, выслушав челобитной, по допросу казначея старца Стефана отвечал: как-де брат мой, Семен, у Ефима Бухарина денги заимовал, и порутшики ручалися, и в то время он со мной вместе жил. А не плачу я по тем кабалам денег для того, что те кабалы наделу досталися платить брату моему Семену, и в делной нашей написано. Тимошка118.

И казначей спрашивал истца Дорофея: чим ево уличаешь? И истец Дорофеи уличал его, Тимофея, братовым его Семеновым челобитьем: подавал-де он, Семен, челобитную властем за своей рукой, что он, Тимофеи, завладил животом, а чим он завладел, и мы того не ведаем. А есть тому, чим он завладил, у вдовы Семановской жены у Федосьи роспись. Никитин119.

И ответшик Тимофей сказал: будет я у него, брата у Семена, живота завладил или грабежом взял, есть тому явки, а как мы, я з братом и с племянником, поделили долг и свободу по третем, и после делу окладшики Максем Харлов с товарыщи в окладе палажили нас по счету по третем. И после делу и окладу брат мой Семен поехал с товаром за рубеж в Стеколно и у меня у Тимошки взял брат мой Семен с племянником моим с //(л. 3.) Ываном на немецкую руку товару в долг на кабалу на двесте на девяносто на четыре рубли с полтиной. И в Стеколно съехав, тот брат Семен учал пить, и пропил на одном кабаки триста ефимков любских, и столы строил рублев по пятдесят и болши, и суды покупал серебряные к столам, и приеха120 и про то ведомо тем, которые в том году были новгородцы и ладожане и тифинцы, и на всех шлюся без выбору. И как он, Семен, приехал на Тифину и учал пить, из двора не выходя, и я у него у Семена и у племянника своего у Ивана учал прошать по той кабалы своего живота денег, и он сказал мне: емай-де Иванову выть на Иване, а моя-де выть готова. И я по ево, Иванове, выти взял по той кабалы медью, пуд по три рубли з десятью алтыны, а достал по ево выти денгами. И другой половины учал по кабалы у Семена просить, и он учал меня волочить со дни на день. И я на него, Семена, бил челом по той кабалы властем, игумену Сергию, и келарю старцу Геронтию, и казначею старцу Герасиму з братею, и оне пажаловали, указали, велили мне взять у его медью по той же цыне, по чем взял у племянника, и я у его медь взял и кабалу им отдал, и оне, Семен и племянник, ту кабалу меж собой и подрали, и с тое меди я пошлину перекупную в таможенной избе заплатил. И мы с племянником своим с Ываном тем порутчиком, Максему Харлову с товарыщи, извещали, что брат мои Семен поезжает к Москве, будет вам до него есть дело, и вы его не упущайте, и явки у меня в том поданы здесь в монастыре казначею Герасиму и у Веденья княжнам и у Николы Чюдотворца. И брат мой Семен, не отъявясь в таможне и пошлины не заплатя, уехал к Москве з животом и тот живот пропил, и учал бить челом на властей, и на посацких людей имал грамоту в поклепном //(л. 4.) животе, и в том нас Бог помиловал в поклепном иску. И после учал бить челом на меня, Тимошку, с Максемом попом, составляючи С[те]пановых121 челобитен, не хотя своих долгов платить, чтоб я, Тимошка, за него платил. А как мы делились с ним, и в то время он на меня ни в чем не бил челом и явок не выдавал. Сын¹²²

И казначей исца Дорофея спросил, чим ево уличаешь, что он, Тимофей, у брата своего у Семена захватил и завладел братним животом. Истец Дорофей слался на Семеново челобитье и на обыск, что он, Тимофей, хотил по Ефимовым Бухарина по двем кабалам, в которых мы поручны, долги заплатить, и нас ис поруки свободить, и убытка и волокиды нас не довесть. И в том я шлюся, что он такое слово говорил на свещенника на отца его духовного и на своего на Пантелея Афанасьева сына и на свещенника на Максема Дмитриева сына, и руки их свещеннические у обыску есть.

И ответчик Тимофей слался на отца своего духовнаго на Пантелея в послушевство: для того, что писал ко мне грамотку с угрозами и з бранью и прашал у меня мухояру, и в том подал ево руки грамотку, и так грамотка вклеен в сем суду. // (л. 5)

Истец Дорофей сверх того слался в Божию правду на тиуна на Демида Гаврилова и на целовалника Лариона Белского, что оне обыскивали, и иные третьи в обыску есть, а имян их не упомню.

И ответчик Тимофей сказал: вели-де ему третьих имяновать, а безимянно на них не шлюся.

И сверх того истец сказал Дорофей, слался на невестку его на Семеновскую жену на Федосью и на челобитье ей, что он, Тимофей, животом их завладел.

И ответчик Тимофей на невестку не шлетца, сказал: то-де мне истец.

И истец с ответщиком меж собой уличались Божиеи правдой, крестом животворящим, на том слове, что он братни долги хотил платить и нас с пороки свободить сам, и в товарищей место своих веряся и ему верю. И ответщик Тимофеи исца дал на веру. А сверх того истец улик не сказал никаких. А в суде седили пречистые Богородицы слуга Иван Стефанов сын да целовалники, посацкие люди Кузма Моисеев сын Шиховкин, Алексеи Семенов сын Быков, Яков Филипов сын Корольков, Степан Самсонов сын Чернятин, Иосиф Ильин сын Белавин, Киприян Иванов сын Труба, Кузма Степанов сын Барасов, Семен Ермолин сын Белозеров, Максем Иванов сын Кукольскои. А судныя речи писал флоровскои дьячек Игнашка.

На л. 2 об. разными почерками: Якушка в суду. Оска в суду. Максимко в суду. Куземка в суду.

На склейке л. 2 ил. 3 разными почерками: Суду. Шка. Суду. Нал. 3 об. разными почерками: Седил. Седил. Седил. Седил. На склейке л. 3 и л. 4разными почерками: Отвичик. Сенов. В мисто

На л. 4 об. разными почерками: И руку. И руку. И руку. И руку. На склейке л. 4 ил. 5 разными почерками: Приложил. Ложил. Руку приложил.

На л. 5 об. разными почерками: И в место Кузмы Шиховкина по его велинью Олешка Сенов руку приложил. Приложил. Приложил. Приложил. Приложил.

СПбИИ РАН. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Д. 7. Подлинник. Л. 2-5.

№9

Грамотка священника Пантелея Афанасьева посадскому Человеку Тимофею Никитину с требованием отдать ему черный мухояр с угрозами и бранью. [23-24 марта 1648 г.].

Пантелеище Афанасьев.

Кормилец мой, Тимофей Никитич, пожалуй меня, грешнаго Пантелея, пожалуй для службы Григория папы Старого Рима, что есть у тебя мухояр чорной, пожалуй мне в цену к Федорове недели, чтоб мне грешному обновить в понедельник святой великомученика Феодора Тирона, зделат бы мне ризы чорные, а что, государь, у Чернятина в лавки. А в том, государь, не подиви праводо себя в ряд, а се в ызбы стало темно от твоего нежалованья. Не делают так и блядины дети, как ты надо мною страднешь зделать, гонишь, блядин сын, с Тихвины, а того не ведаешь, собака, что у меня обещанье дано Пречистые Богородицы, а я тебя стерплю для Ивана Никитича.

На л. 8 об.: Да грешному Пентелею збыл мне братину своего квасу, что мне за тебя молить Бога.

На склейке л. 8 и л. 9 разными почерками: Никитин. И руку. Степанко. Давыдов.

СПбИИ РАН. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Д. 7. Подлинник. Л. 8.

№10

Приговор по делу игумена Симеона и соборных старцев. 1 июня 1649 г.

157-го июня в 1 день игумен Симеон, и келарь старец Селивестр, и соборные старцы: казначей старец Стефан, конюшей старец Геронтей, чашник старец Веньямин, житничной ключник старец Трифон, старец Варлам, старец Леонид и вся братья Тихвина монастыря по челобитью посадцких людей Дорофея Проскурникова да Якова Давыдова с товарыщи на посадцкого же человека на Тимофея Никитина по поруке в братие Семенове долгу во сти рублях, что платить Бухарину Ефиму. И по судному списку и по ложных свидетелей скаске попа Максима да попа Пентелея, выискивав истцов с ответчиком меж ими, правды не хотя меж их учинить душевредьства, чтоб их розвести без крестного целованья в правду. И выслушав судного дела на соборе истцовы и справки не приискали, а ответчика обвинить не по чему же. Ложные свидетели, поп Максим да поп Пентелей, своими неправдами их меж собя связали. И мы, отводя их от душепагубнаго греха и не хотя им напрасного крестного целованья, приговорили на соборе платить в ту ефимову кабалу по сыску без крестного целованья повытно порутчиком с человека по десети рублев, а Тимофею Никитину и семеновой семьи Федосье по той же десети рублев. А на ложных свидетелех, на попе Максиме и на попе Пентелее, на двоих по двацати рублев, для того, будучи они во 156-м году в Великий пост, поп Максим с попом Пентелеем, третьевали Тимофея с Семеном сводном месте, а в сыску сказали для своих бездельных корыстей не одни речи. И их плутовъство объявилось. Поп Максим в тех ложных своих речах, будучи у Третьяка Некрасова в дому на Светлой недели, ныне перед добрыми людми повинился, что сказал в сыску: рняся де на Тимофея по старой недружбе не по делу, а Пентелей поп в то же время, как после третеиства до сыску засылал к Тимофею грамотки с угрозы и прошал у него себе посулом мухояру, а грамотка под судным делом, рука ево, Пентелеева. По тому на их вдвое платить и положено, что они своими неправдами меж ими в том // (л. 12) деле бражничеством смутили, достойно было им правда чинить и детей своих духовных от греха отводить, разрешать, а не вязать понеже босут, учители нарицаютца во весь мир соль, а не ссор чинить, ныне в мало время они тех людей связали, а впредь и иных такоже хотят оболгати своими неправдами. И чтоб им впредь таких дел чинить не постояным своим бражничеством было не повадно.

А приговор с собору писал дьячек Никитина Васильев сын лета 7157-го июня в 1 день.

На л. 11 об., 12 об. разными почерками: К сему приговору игумен Симеон руку приложил. Келарь старец Селивестр. Вместо казначея старца Стефана и конюшово старца Геронтия священник Иосиф руку приложил. К сему приговору черной поп Феодосище // (л. 12 об.) в место старца Варлама и старца Веньямина по их веленью руку приложил.

СПбИИ. Ф. 132. On. 1. К. 3. Д. 7. Подлинник. Л. 11-12.

№11

Судный список суда третейских судей Прокопия Мартемьянова с товарищами по тяжбе между тихвинским посадским человеком Тимофеем Никитиным сыном Мининым и его племянником Иваном Ивановым сыном Мининым о расчете по долгам последнего. 11 мая 1650 г.

158-го году майя в 11 день били челом игумену Пимену з братьею тихвинцы посацкие люди Тимофей Никитин, Иван Иванов о счету. И по приказу игумена Пимина з братьею велено им меж себя к тому счету выбрать третьих, ково оне меж себя третьих излюбят. И оне, Тимофей и Иван, подали игумену Пимину з братьею своим излюбленым третьим имена за своими руками, что на ково дочтут. И им обоим тех своих из-любленых третьих слушать. А имена третьих: Прокопей Мартемьянов, Козма Моисеев, Стефан Самсонов, Алексей Ларионов, Иван Трифонов, Иван Прокопьев, Илья Андреев. И с теми третьими по приказу игумена Пимина з братьею, а по их Тимофиеву и Иванову челобитью, седил у того счету казначей старец Стефан да соборной старец Варлам. И при казначеи старце Стефане и при старце Варламе по допросу излюбленых третьих Тимофей и Иван подали скаску за своими руками. И Тимофей на Ивана выложил кабалу в пятидесяти рублях, и та кабала плачена, а недоплату по ней восмьнатцать рублев. И те недоплатные денги ему, Тимофею, зачтены в платешь. И та кабала ему выдать безденежно. Он же, Тимофей, другую кабалу выложил в девяноста в пяти рублях, а противо той кабалы платил он, Иван, по его, Тимофееву, // (л. 2) переводу Дмитрию Масленикову на Москве сто рублев. И та кабала в девяноста в пяти рублях у него, Тимофея, и выдать ему, Ивану, безденюжно. Да он же, Тимофей, выложил опчую кабалу в девяноста в восми рублях с полтиной, что иманы были отласы, и он, Тимофей, отласы продал и теми денгами и кабалу выкупил. И та кабала выдать безденюжно. Да сверх тех кабал довелося Ивану на Тимофеи взять по дочету третьих пятдесят девять рублев восмь алтын две денги. А третейской приговор писал флоровской дьячек Тихвинского посаду Игнашка Патракиев.

На л. 1 об. разными почерками: К сему приговору черной поп Пахомище вместо сына своего духовнаго старца Варлама по его веленью руку приложил. К сему приговору Пронка руку приложил. К сему приговору вместо Козмы Моисеева и Степана Чернятина по их велению Гришка руку приложил. К сему приговору Олеша руку приложил. К сему приговору вмиста отца своево Ивана Прокофьева сын его Игнашка по его велил руку приложил.

На склейке л. 1 и л. 2: К сему приговору Илющка руку приложил.

СПбИИРАН. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Д. 43. Подлинник. 2 л.

На обороте л. 1 архивная помета – читана 7158 и помета синим карандашом – 1/IV.

№12

Челобитная Преображенского дьячка Ивана Иванова сына Минина архимандриту Тихвинского Успенского монастыря Пимену о выдаче по приговору излюбленных третьих из монастырской казны уплаченных своему дяде Тимофею Никитину сыну Минину кабал. 12 декабря 1652 г.

Государю архимариту Пимину яже о Христе з братьею бьет челом Пречистые Богородицы и твоея, государь, святыя паствы Преображенский дьячек Ивашко Иванов.

В прошлом, государь, во 158-м году бил челом вам, государем, на меня дядя Тимофей по плаченым кабалам. И по вашему началническому указу мы с ним, Тимофеем, перед добрыми людми третьевали. И сыскали добрые люди те наши излюбленные третьие, что те кабалы плаченые. И взяли у него, Тимофея, и до приговору отдали те плаченые кабалы казначею старцу Стефану. И сыскав впрям, приговорили те кабалы мне выдать вон, потому что плаченые. И в тре[тей]ском123 списке написаны, что выдать их мне. И ныне, государь, и по се время те плаченые кабалы лежат в казне, ни в чем мне не выданы.

Умилостивися, государь святый архимарит Пимин и святая братья, пожалуй, государь, для Пречистые Богородицы, вели, государь, по сыску наших третьих и по приговору те плаченые кабалы мне выдать, чтоб, государь, мне в тех плаченых кабалах вконец не погибнуть. Государь, смилуйся.

Нал. 1 об.: 161-го году декабря в 12 день подал челобитную Иванко Иванов.

СПбИИРАН. Ф. 132. On. 1. К. 3. Д. 180. Подлинник. 1 л. На л. 1 архивная помета карандашом – 104. На обороте л. 1 архивная помета – Читано 7161 и помета красным карандашом – 11/9.

№13

Челобитная тихвинского посадского человека Тимофея Никитина сына Минина архимандриту Тихвинского Успенского монастыря Иосифу на своего племянника Ивана Иванова сына Минина по иску о ложном челобитье последнего. 20 сентября 1653 г.

Государю архимариту Иосифу еже о Христе з братьею бьет челом Пречистые Богородицы и вас, государей, посадцкое жилчишко Тимошка Никитин.

Бил челом яз вам, государем, и многие челобитные подавал на племянника своего на Преображенского дьячка на Ивана и ставился к суду по многие дни противо его ложного челобитья. И он, Иван, узнав свою вину и ложное свое челобитье, к суду со мною не стал ни по один день, а похваляетца впредь продажами напрасными, хотя меня отлучить от промыслишку.

Смилуйся, государь святый архимарит Иосиф и святая братия, пожалуйте, государи, для Пречистые Богородицы, помилуйте не дати ему, Ивану, меня своими напрасными продажами до конца разорить. Велите, государи, челобитье мое на его, Ивана, и ставки к суду Пречистые Богородицы в казны записати.

Государь, смилуйся.

На л. 1 об.: 162-го году сентября в 20 день подал явку Тимофей Никитин.

СПбИИРАН. Ф. 132. On. 1. К. 3. Д. 228. Подлинник. 1 л.

На л. 1 архивная помета карандашом – 146. На обороте л. 1 архивная помета – Смотрена 7162 и помета синим карандашом – 7/IV.

---

Примечания:

1 Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI-XVIII вв. JL, 1951.

2 Правящая элита Русского государства IX – начала XVIII в.: Очерки истории / отв. ред. А. П. Павлов. СПб., 2006; Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 г. – 1605 г.). СПб., 1992; Павлов А. П. Комнатные стольники царя Михаила Романова // Времена и судьбы: сборник статей в честь 75-летия В. М. Панеяха. СПб., 2006. С. 73-96; Павлов А. П. Об одном эпизоде придворной борьбы времени царствования Михаила Романова в рассказе В. Н. Татищева // Canadian-American Slavic studies. Vol. 48. 2014. P. 146-156; Седов П. В. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII в. СПб., 2006; Антонов А. В. Из частной жизни служилых людей рубежа XVI-XVII bb. // Русский дипломатарий. Вып. 5. М., 1999; ЭскинЮ.М. Дмитрий Михайлович Пожарский. М., 2013; Рабинович Я. Н. Братья Коробьины на службе России (1603 г. – 1639 г.). Саратов, 2014; ЛукичевМ. П. Жизнь и деятельность А. С. Романчукова – дипломата и поэта первой трети XVII в. // Российское самодержавие и бюрократия. М., 2000. С. 110-118.

3 См., напр.: Борисов В. Е. Судное дело между крестьянами Ирбитской слободы Верхотурского уезда. 1642-1643 гг. // Исторический архив. 2009. № 5. С. 179-187; Жуков А. Е. Тихвинский Успенский и Введенский монастыри в XVII в.: история взаимоотношений // Петербургский исторический журнал. 2018. № 1. С. 208-220; Шереметов Н. А. Петр Арцыбашев и Тихвинский Успенский монастырь // Там же. С. 221-330; Абеленцева О. А. Трапеза в Успенском Тихвинском монастыре (по материалам «Указа о трапезе» 1589/90 г. и расходной книги 1590-1592 гг.) // Там же. 2018. № 3. С. 7-24; Поляков И. А. Взаимоотношения Тихвинского Успенского монастыря и Тихвинского посада // Там же. 2018. № 3. С. 289-300 и др.

Фонд Успенского Тихвинского монастыря, содержащий рукописные книги и актовые материалы, находится в Архиве СПбИИ РАН – ф. 132. В конце 1990-х годов шведская исследовательница Э. Лефстранд впервые ознакомилась с неизвестными ранее подлинными документами из архива монастыря, поступившими на хранение в Государственный архив Швеции (Лефстранд Э. Тихвинский архив в Стокгольме // Чело. Великий Новгород, 2004. № 1. С. 32-35).

5 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею императорской Академии наук. СПб., 1836. Т. 1^1; Акты юридические или собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838.

6 Русско-шведские экономические отношения в XVII веке. М.; Л., 1960.

7 Новгородские таможенные книги XVII в. Великий Новгород, 2009.

8 РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 965. Л. 53 об.

9 Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в ХVI-ХVIII вв. С. 29. Подробнее см.: Курбатов О. А. Тихвинское осадное сидение 1613 г. М., 2006; Рабинович Я. Н. Малые города Новгородской земли в Смутное время. Великий Новгород, 2013.

10 Русско-шведские экономические отношения в XVII веке. С. 6.

11 Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в ХVI-ХVIII вв. С. 257.

12 Таможенная книга 1610/11 г. // Новгородские таможенные книги XVII в. Л. 287287 об.

13 Там же. Л. 319.

14 Подробнее о торговле на Тихвинском посаде см.: Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в ХVI-ХVIII вв. С. 179-307.

15 СПбИИ. Ф. 132. Он. 2. Ед. хр. 1259. Л. 1 об., 34, 72 об. В мае 1624 г. Никита Минин продал воск и отъявил овчину. Затем появился в таможне только 23 октября, где продал соль и отъявил фунт перцу, иглы, медь и скляницы. В марте следующего года его человек показал в таможне кожи и мед для продажи в Швеции.

16 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 1261,1262, 1263.

17 Шквагк^е! ТюЬлпагкгуе!;. V. 1. В. 3, 6, 7.

18 «Явка Иван Никитин сын Минина: 300 пудов железа тянутово, взято з двух судов корчового 2 алтына 4 деньги, а железо отъявил в отвоз к Москве». (СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед.хр. 1265. Л. 17 об.)

19 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 10.

20 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 1283.

21 Там же. Д. 1293,1294, 1295; Riksarkivet Tichuinarkivet! V. 1. В. 7.

22 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 1286. Л. 27.

23 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 243. Л. 2.

24 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 7.

25 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 7.

26 Дорофей Проскурников, Нестер Моисеев, Третьяк Некрасов, Иван Остратов были влиятельными посадскими людьми и представителями торговой элиты Тихвина. В рамках торговой корпорации сложились тесные связи между родами. Нестер Моисеев и Третьяк Васильев сын Некрасов принимали участия в разделе имущества после смерти Ивана Никитина. Влиятельный человек Максим Харлов, Дорофей Проскурников, Нестер Моисеев участвовали в проведении очной ставки между Тимофеем и Семеном, были их кредиторами и поручителями.

27 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 298. Л. 1.

28 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. Д. 245. Л. 1.

29 Возможно, речь идет об устройстве двора, купленного у священника Максима.

30 Тихвинские люди для приобретения стартового капитала брали у богатых торговцев в долг, а часто и под заклад имущества, товар для продажи в Швеции. В случае успеха на вырученные деньги они закупали новый товар для продажи в России. Вернув долги, люди оставляли себе небольшую прибыль. Такой способ быстрого, но рискованного заработка назывался: «товаром на немецкую руку». Подробнее см.: Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI-XVIII вв. С. 262.

31 СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 2.

32 СПбИИ. Ф. 132. On. 1. К. 2. Ед. хр. 280.

33 Там же.

34 СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 3. Ед. хр. 43.

35 СПбИИ. Ф. 132. On. 1. К. 2. Ед. хр. 243. Л. 1.

36 СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 2. Ед. хр. 243. Л. 1.

37 Выплатил свою часть по кабале Ивану Артемьеву в 58 рублях (СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 246. Л. 5)иМаксиму Харлову в 21 рубле (СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 2. Ед. хр. 280).

38 СПбИИ Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 243. Л. 1.

39 СПбИИ Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 1.

40 СПбИИ Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 260,261,262.

41 В частности, «Да как бил челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии и извещал Сенька Никитин на игумена Сергия з братею и на посадцких людей в табацком деле и в ыных делех. И по еву извету по государеву указу царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии велено меня взять и с слугами перед боярина князя Алексея Никитича Трубецкого в Казанской дворец к роспросу». (СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 228. Л. 1).

42 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. Д. 266. – Документ датирован по времени пребывания Семена Никитина в Москве. Одна из статей расхода включает в себя стоимость подвод для игумена, келаря и старцев, возвращавшихся в Тихвин. Можно предположить, что документ был составлен в августе или декабре 1647 г., так как в эти два месяца игумены Тихвинского монастыря приезжали в Москву со святой водой и образами.

43 СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 2. Ед. хр. 266.

44 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 236.

45 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 243.

46 Там же. Л. 1 об.

47 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 99.

48 В частности, Нестер Моисеев принимал участие в разделе имущества 10 мая 1646 г. и знал о том, что раздел был проведен.

49 СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 2. Ед. хр. 100.

50 Его духовный отец Пантелей, священник Максим, один из держателей деловой Нестер Моисеев, поручики по кабалам Семена, племянник Иван Иванов, на которого также давили кредиторы и собственные долги.

51 Семен потребовал не только выплаты своих долгов, но и нового раздела имущества.

52 СПбИИ. Ф. 132. Он. 1. К. 2. Ед. хр. 100. Л. 2. Пасха 1648 г. бьша2 апреля.

53 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 98.

54 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7.

55 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 100. Л. 2.

56 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 6.

57 Там же. Л. 10.

58 Скорее всего, духовный отец Пантелей был участником дела о невыплате денег на помин души.

59 Там же. Л. 10.

60 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 5. Ед. хр. 54, 57.

61 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 7. Л. 11-12.

62 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 43.

63 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 140.

64 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 55.

65 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 219.

66 Акты юридические… С. 103. № 63.

67 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 180.

68 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 3. Ед. хр. 228.

69 По материалам деловой грамоты 1646 г. у Тимофея не было своего двора. Лето после раздела он проживал у своего брата Семена Никитина, а после переселился в дом племянника Ивана, что подтверждается материалами писцового описания 1647 г. (РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 309. Л. 49^19 об.)

70 АЮ. С. 289. №282.

71 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 124. Л. 2, 3, 5. В лавке Тимофея в Новгородском ряду торговала Федосья, вдова Семена, небольшая лавка по Белозерской дороге была отдана племяннику Ивану. Также у Тимофея была большая лавка в «Старом ряду».

72 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 4. Ед. хр. 297.

73 Русско-шведские экономические отношения в XVII веке. С. 290-291. № 181.

74 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 4. Ед. хр. 132. Л. 2.

75 Между 1650-м г. и 1659-м г. лавка по Новгородской дороге была продана Григорию Козмину сыну Старостина (СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 124. Л. 3). К 1660-му году у Тимофея не осталось ни одной лавки (Там же. Л. 10).

76 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 4. Ед. хр. 297.

77 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 5. Ед. хр. 97.

78 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 5. Ед. хр. 97. Л. 1.

79 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 171. Л. 28 об. -29, 30.

80 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 2. Ед. хр. 280.

81 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 1. К. 7. Ед. хр. 96. Частично опубликовано: Русско-шведские экономические отношения в XVII веке. С. 247-248. № 163,164.

82 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 1329. Л. 23 об. -24.

83 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 171. Л. 54 об.

84 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 1343. Л. 4 об.

85 СПбИИ. Ф. 132. Оп. 2. Ед. хр. 180 Л. 7.

86 РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 988А.

87 РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 7186. Л. 414.

88 Схема составлена на основании писцовых описаний 1583 г. (РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 965), 1620 г. (РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 976), 1647 г. (РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 309), 1668 г. (РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 988А.), 1677-1678 гг. (РГАДА. Ф. 1209. Ед. хр. 7186) и актового материала.

89-4 Вписано ниже тем же почерком.

90-5 Написано другим почерком.

91-6 Написано другим почерком.

92-7 Написано другим почерком.

93-8 Написано другим почерком.

94 В ркп. отц.

95 В ркп. дповая.

96 В ркп. гловы.

97 В ркп. влели.

98 В ркп. кабам.

99 В ркп. цны.

100 В ркп. влел.

101 В ркп. дпа.

102 Так в ркп.

103 В ркп. дте.

104 Так в ркп.

105 Так в ркп.

106 При формировании фонда после расклеивания столбца л. 2 по ошибке попал в д. 100 того же картона.

107 В ркп. днь. 318

108 Приписано над строкой.

109 Приписано над строкой.

110 Так в ркп. Вероятное правильное чтение: третьими