Автор: Мазур Людмила Дмитриевна
Журнал: Академический вестник УралНИИпроект РААСН
2011

Процесс изучения архитектурного облика русского города до его преобразований эпохи классицизма чрезвычайно затруднен, прежде всего, отсутствием картографических материалов до XVIII в. Исследователь вынужден скрупулезно реконструировать его объемно-пространственную структуру, равно как и отдельные объекты, по сохранившимся письменным свидетельствам — документам писцового дела, составлявшимся правительством с целью кадастра на протяжении всего XVII в. При этом проблема реконструкции торговых площадей русских городов XVII в. почти не привлекала внимания исследователей. Здесь можно назвать только работу С. К. Богоявленского, лишь наметившего общую последовательность расположения торговых рядов на Красной площади в Москве по данным XVII в., без конкретизации и картирования отдельных владений [1, 173—180].

Между тем торговая площадь со всем комплексом строений была важнейшим из городских элементов. Она являлась местом сосредоточения всей городской жизни — не только в торгово-экономическом и административном аспектах, но и на планировочном и объемнопространственном уровнях играла роль центра всех тяглых (налогооблагаемых) земель города.

Без детальной ретроспективной реконструкции ее облика, а также облика располагавшихся на ней сооружений об архитектурной композиции всего города этого периода судить чрезвычайно затруднительно.

Объемно-пространственная композиция торговой площади будет рассмотрена на примере шуйского торга, который в XVII в. три раза посещали переписчики, оставив нам его описания в составе дозорных и писцовой книг города 1619, 1623 и 1628—1629 гг. Это позволило автору статьи выполнить детальную ретроспективную реконструкцию его архитектурного облика с учетом расположения владений на его территории в первой трети XVII в. Выбор Шуи не случаен: кроме того, что он подкреплен блоком сохранившихся аутентичных документов, необходимых для проводимого анализа, это город, посад которого практически весь был занят тяглыми землями и в котором в эпоху феодализма преобладало не частновладельческое, а налогооблагаемое торгово-ремесленное население — посадские люди: «лутчие, середние и молотчие».

Шуя в XVII в. была развитым в торговом отношении городом. Большое значение для восстановления городов после Смуты и реанимации торгово-экономической жизни края имела активизация водного торгового пути, чему способствовала ярмарка, восстановленная в 1619—1620 гг. при Макарьевском монастыре. Для «лутчих» людей города — крупнейших купцов был характерен «отъезжий торг» — операции, связанные с закупкой и продажей товаров в других местах. Основу отъезжего торга составляли оптовые операции, тогда как для остальных групп населения была характерна местная розничная торговля [2, 43—44]. Оптовая скупка и продажа товаров могли сочетаться с розничной торговлей, однако последняя имела для отъезжих купцов второстепенное значение. Крупные купцы вели отъезжий торг как в российских городах и ярмарках, так и зарубежных; средние и мелкие — в соседних городах или округе своего города.

В 1629 г. в Шуе указано четыре двора «лутчих» людей. Из них трое владели на городском торгу восемью лавками и шалашом. Если верить шуйской писцовой книге, в городе они привозными товарами не торговали: «„А протчих посадцких людей сказали выборные люди, что у них лутчих посадцких людей четыре человека, а торгуют оне в Шуе в неделю один день, а от [ъ] езжими никакими товары не торгуют…»1 Тем не менее есть данные, что шуйские купцы торговали во всех понизовых городах вплоть до Астрахани, а с Макарьевской ярмарки привозили соль, рыбу хлеб и т. д. [3, 364].

Отъезжий торг не обязательно был крупным, связанным с переброской товаров на дальние расстояния. В XVII—XVIII вв. наибольший вес имела скупка сырья у уездного крестьянства для промысловой деятельности горожан, для которой достаточно было наличия среднего и мелкого торгового капитала [2, 44].

Тесные производственные связи посадских и уездных людей существовали по линии металлообрабатывающего, кузнечного дела (для которого крестьяне поставляли железо из болотной железной руды городским торговым людям), плотничного и судостроительного промыслов [4,202—217].

В 1629 г. в Шуе насчитывалось 12 дворов «середних» людей: два красильника, пирожник, соленик, калачник, два мясника. Девять из них владели пятью шалашами, семью лавками и полком.

В 1646 г. на посаде указано 6 дворов, хозяева которых вели отъезжую торговлю. Примечательно, что ни один из них не был в 1629 г. в числе «лутчих» или «середних»: т. е. к середине XVII в. сложился новый слой зажиточных торговцев.

Внимание зажиточных торговых людей Шуи было приковано к жизни города: они возглавляли посадскую общину.

Мелкая розничная торговля и ремесленная деятельность были свойственны самой многочисленной тяглой группе на территории Шуи — «молотчим» людям. В 1623 г. на посаде указано 54 двора «тяглецов», из которых у тридцати семи удалось выявить 43,5 торговых заведения. Москотельных было 5 лавок (причем разделяли москотельный добрый товар от москотельного всякого товара), шалаш и 4 скамьи крашенинных; по одной лавке — с щепетиньем, шапками и иконами. Продуктами питания торговали в 10 заведениях: «харчевом» шалаше, семи лавках, двух скамьях; причем калачами и хлебами — в шести, рыбой — в трех, солью — в трех, мясом — в двух и маслом — в одном.

В 1629 г. насчитали 91 двор «молотчих» людей. Из них 28 человек владели торговым заведением, среди которых было пять крашенинных, по три — калачных и мясных, по два — сапожных, сыромятных, щепетинных, с олией (подсолнечным маслом), по одному — с солью, рыбой, с овчинами, с плотничным, портным.

При этом в одном торговом заведении мог сочетаться товар разного вида. Типичным являлось сочетание хлебно-калачного или рыбно-соляного товаров в одном торговом заведении, а также сочетание рыбных, мясных и калачных товаров, рыбных, соляных, калачных и хлебных или мясных и калачных.

Сама Шуя в основе своей имела четко выраженную трехчастную пространственную структуру, состоявшую из укрепленного ядра — крепости (собственно «города», как именовали его в документах того времени, а с конца XVII в. стали называть кремлем), посада, сформировавшегося к югу и востоку от укрепленного ядра и расположенных вокруг градских земель.

Основное направление для развития посада задавала дорога на Кострому, шедшая вдоль реки Тезы вверх по течению, к Волге. По ее пути возникло две параллельные улицы: Широкая, ближайшая к реке, и Узкая — дальняя. Обе улицы, начинаясь у Никольских ворот крепости, образовывали удлиненную торговую площадь. Третья улица посада — Пищальная — также брала начало у торговой площади, но была им перпендикулярна, выводя к дороге на Гороховец.

Линейность композиции торговой площади, вытянувшейся по направлению Костромской дороги, была подчеркнута расположением церковных ансамблей. Сами Никольские ворота, по преданию, до разорения во времена Смуты (нач. XVII в.) имели надвратную Никольскую церковь [3, 364; 5, 1; 6, 102; 7, 7; 8, 32, 90].

Рядом с воротами, на западной границе торговой площади, акцентируя начало Пищальной улицы, до разорения стоял комплекс парных деревянных церквей: «У торгу храм Спасов Нерукотворенного образа древен теплой да тутож место церковное был храм Чюдотворцев Коз[ь] мы и Дом[ь]яна сожжен от литовских людей… Да на той же церковнои земле сем келей, а в них живут нищи (и пита) ютца о церкъви Божии»2. В память об исчезнувшей главной церкви, в уцелевшей между 1623 и 1629 гг. был устроен одноименный придел, тогда же сооружена колокольня: «Церковь Нерукотворенного Образа Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа древена вверх да в пределе Святых Чюдотворцев и Бесребреник Козмы и Демьяна. А в церкве образов. да на колокол[ь]нице шесть колокол: колокол болшой, приклад с Павлова перевозу крестьянина Потеху Ондреева, да колокол середней, мирской, два колокола подсередних, приклад Неждана Облаухова, два колокола зазвонные, приклад Ивана Прокофьева.» [КШ. 1629. Л. 39—39 06.].

Уже после 1629 г. рядом была выстроена теплая церковь Владимирской Богоматери. В 1696 г. Спасскую церковь разобрали и построили новую, уже без приделов3. Во второй половине XVII в. у этих церквей возник крошечный монастырь, в котором в 1677 г. указано 20 келий4.

Торговая площадь Шуи в 1629 г. Реконструкция автора:

1 — место Никольских ворот крепости; 2 — Широкая улица; 3 — Узкая улица; 4 — Пищальная улица; 5 — Спасская церковь; 6 — Крестовоздвиженская церковь; 7 — тюрьма; 8 — губная изба; 9 — земская изба; 10 — гостиный двор; 11 — подворья Архиепископа Суздальского; 12 — приказная изба

Восточный конец торговой площади до разорения периода Смуты также отмечали парные деревянные церкви: «От торгу на ле (ве храм) Воздивжен[ь]е Честнаго (…) шатровой да тутож (бывал) храм Бориса и Глеба.»5 По имени исчезнувшей главной двухэтажной церкви весь шуйский посад в летописях назывался Борисоглебским. Уцелевшая после бедствий начала XVII в. теплая Крестовоздвиженская церковь перестраивалась из шатровой в клетскую между 1619 и 1629 гг. и тогда же получила придел в память об исчезнувшем главном храме, а также колокольню: «Церковь Здвижение Честнаго Животворящаго Креста Господня да в пределе Бориса и Глеба древена клецки, а в церкве образов… да на колокол [ь] нице шесть колоколов болших и малых. А в церкви образы и книги и ризы сосуды церковные колокола и все церковное строенье мирское.»6 После 1629 г. Борисоглебская церковь была вновь отстроена, но в городской пожар 1640 г. вместе с парной церковью сгорела. Крестовоздвиженская была возобновлена к 1646 г., но уже через 16 лет оказалась уничтожена следующим городским пожаром. К 1677 г. она была отстроена вновь, а к 1693 г. стала каменной, пятиглавой. Рядом с конца XVII в. существовала теплая церковь великомученика Георгия с тремя приделами7. В XVI—XVII вв. при этих церквях существовал (с перерывами) крошечный монастырь8.

В XVII в. из крепости на торговую площадь стали выносить и ряд административных зданий. Здесь располагалась изба съезжая (приказная)9 — присутственное место главы администрации, представителя центральной власти — воеводы, где он производил суд и расправу совместно с судьями, дьяками и подьячими. Построенная в 1665 г. съезжая изба была двойная с сенями и на подклетах [14, 172—173].

Там же, на торговой площади, к 1629 г. были сооружены «тюрма в тыну»10 и губная изба11. Губная изба, в которой сосредотачивалось губное управление судебного округа, была крупнее обычной избы, однако не такой большой, как съезжая. Ее постройка и починка были повинностью посадских и уездных людей губы [16, 849]. Судя по сметной оценочной росписи 1673 г., у нее были мост (сени), предызбье и чулан [14, 219—220].

Тюрьма состояла из тюремной двухэтажной избы с сенями на подклете, пятнадцати клетей колодников — «тесниц», караульни и, разумеется, ограды: «большого тына» и «малого притынка» с тыновыми «иглами». В 1674 г. государевым указом шуйскому воеводе было приказано построить на посаде тюрьму с тыновыми стенами с четырех сторон по 8 сажен, а внутри для сидельцев — по 4 сажени «с великою крепостью». Тем не менее в 1685 г. в Шуе, по сметной оценочной росписи, «тюремный тын худ весь и огнил»12.

Главным административным органом местного самоуправления — земства и одновременно присутственным местом земского старосты была земская изба, расположенная в непосредственной близости к торговым рядам. В 1642 г. под ней была устроена лавка13.

На площади стояли здания, непосредственно связанные с торговой деятельностью. Для приезжих купцов был выстроен гостиный двор, который содержался как откупщиками, так и посадской общиной. В 1623 г. на нем стояли две избы (с дворником), 5 лавок и амбар, «.а в них торгуют приезжия торговые люди розных городов со всякими товары, а с товаров и с анбаров пошлину емлют в таможне.»14. К 1629 г. число лавок увеличилось до 7, а вместо амбара указан крупный солевой сарай15; «… сказали посацкие выборные люди, что де те лавки и сарай поставлены на государевы денги, а торгуют де в тех лавках приезжая с розных городов торговые люди.»16. Сарай был огромный, занимая территорию 7 х 4 сажени, при том, что сам двор был 25 х 20 сажен, а расположенный при нем огород — 26 х 15 сажен.

В непосредственной близости от гостиного двора стояли «таможенная изба да клеть померная»17, где хранились городские меры — эталоны. На таможню приезжие купцы должны были являться до совершения сделок, предъявлять товар и платить установленные пошлины. Поэтому весь комплекс мог дополняться избами и клетями, предназначенными для хранения товаров.

Из сведений о пожаре 1640 г. узнаем, что на гостином дворе сгорели избы и амбары с товаром, сараи, висячие конторы (весы). И хотя в 1641 г. посадские люди — суздалец В. А. Сырусинов и шуянин Г. Несмеянов — уверяли суздальского посадского человека А. Александрова, что шуйский гостиный двор устроен по-старому и в нем есть две избы, баня, крытые лавки и амбары, конские и соляные сараи и ворота с замками, на поверку оказалось, что на гостином дворе стояла одна избушка, нет крытых лавок, амбаров и сараев конских, даже воротных замков; и приезжие торговцы на гостином дворе не останавливаются, поскольку нет «пристрою» и негде разложить товар и устроить коней [8, 309-310; 14, 74, 91-92].

Торговые заведения — лавки, избы, шалаши и полки — на шуйской площади стояли двумя параллельными рядами с центральным проходом по направлению Костромской дороги. Они начинались от таможенного двора (на западе) и оканчивались съезжим (на востоке). Боковыми переулками они делились на ряд отрезков; ближайший к крепости был крытым18 (известно о существовании в тот же период крытой галереи у торговых рядов на Красной площади в Москве, где крыша опиралась на столбы [1, 175-176]).

В лавках западного крытого отрезка продавали холсты, через переулок следовала пара иконных лавок и большая группа москотельных; в восточном отрезке были сосредоточены рыбные, соляные и хлебные лавки.

Описания торговых заведений, приведенные в дозорной книге Шуи 1623 г., соответствуют расположению объектов на площади, тогда как в писцовой книге 1629 г. они сгруппированы по типу и сохранности торговых заведений. Сравнивая информацию книг 1623 и 1629 гг,. удалось выявить 42 устойчивых владения на торговой площади. При проведении ретроспективной реконструкции планы владений, вычерченные по размерам, приведенным в писцовой книге 1629 г., были расположены в соответствии с маршрутом дозорщиков 1623 г.

В 1623 г. дозорщики С. М. Уваров и Г. Колоднич начали осмотр торговых заведений от таможенной избы, идя на восток: указали одну лавку по левую сторону19, затем лавку с правой стороны20 и две смежных с ней21. После этого они вернулись к первой лавке и описали весь левый ряд до конца, проходя последовательно два переулка22. Дойдя до съезжего двора, дозорщики повернули и обошли противоположную сторону в обратном направлении23. Закончили они шестью харчевнями, расположенными, как и гостиный двор, в Зарядье24.

Маршрут А. И. Векова и С. Иванова по торговой площади был другим, что удалось выяснить, сравнивая данные книг 1623 и 1629 гг. Зайдя в торговый ряд не с начала (у таможни), а из первого переулка (возможно — от гостиного двора), писцы перечислили действовавшие лавки сначала по северному фронту (двигаясь к съезжему двору на восток), затем — по южному (на запад). У самой таможни они указали два шалаша в конце южного фронта и перешли к шалашам северного фронта (двигаясь на восток), затем — южного (идя в обратном направлении). По той же траектории они обошли полки, закончив двумя пустыми лавочными местами напротив гостиного двора.

В XVII в. пространство торговой площади Шуи делилось на ряд зон. Ближе к Никольским воротам крепости свободное текучее пространство площади фиксировали с запада — валы крепости с воротным проездом, с севера — высокий двойной тын тюрьмы с караульней, рядом с которой стояло крупное здание губной избы, с юга — комплекс шатровой Спасской и клетской Владимирской церквей и колокольни.

Далее пространство торга сужалось: с севера его фронт ограничивал гостиный двор, с юга — подворья архиепископа Суздальского, занимавшие целый квартал25. Хоромные комплексы у них были расположены в центре, а постройки хозяйственного и складского назначения — по периметру, выходя тыльными сторонами на границу участков и, вместе с избами дворников, прерывая линии высоких заборов. Все они характеризовались плотной застройкой зданиями разного размера, контрастировавшей с дворами жителей Шуи, у которых на красную линию улиц выходили только торцы изб.

Далее размещался собственно торг — узкое пространство длинных рядов, начинавшееся от земской избы. Окруженная харчевыми избами, с торговыми заведениями в нижнем этаже, она была средоточием посадского самоуправления — тех самых торговцев, которые непосредственно торговали на площади, живя в Шуе. Выявляя ее значение в общей структуре торга, к ней подводила крытая галерея торгового ряда. Оппозицией ей было расположенное с другой стороны торговых рядов крупное здание приказной избы, где находилась администрация центральной власти. Рядом, акцентируя этот важный планировочный узел, стоял комплекс парных церквей — Борисоглебской и Крестовоздвиженской с колокольней, перед которой пространство площади раздваивалось на рукава Широкой и Узкой улиц.

Заключение

Линейно организованное пространство торга воспринималось составителями его описаний стройной иерархической системой зон и объектов, среди которых господствовали административные и торговые комплексы мирской и приказной изб, а также гостиного двора и таможни.

---

Примечание

1 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 908. Писцовая книга Шуи, составленная по наказу из Галицкой четверти писцами Поместного приказа Афанасием Ивановичем Вековым и подьячим Селиверстом Ивановым 1629 г. (далее — КШ. 1629). Л. 64 об.

2 РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Суздаль, № 1. Дозорная книга Шуи писцов Галицкой четверти Никифора Неплюева и подьячего Елисея Минчакова 1619 г. (далее — КШ. 1619). Л. 531.

3 В городской пожар 1710 г. она вместе со стоявшей рядом теплой церковью Владимирской Богоматери сгорела. В 1716 г. Спасская церковь была отстроена каменной с приделом Владимирской Богоматери и колокольней; перестраивалась также в 1796 г., заново сооружена в 1833—1847 гг. [РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 908. Дозорная книга Шуи писцов Галицкой четверти Севрина Михайловича Уварова и подьячего Грязного Колоднича 1623 г. (далее — КШ. 1623). Л. 6; Там же. Ч. 2. Кн. 11330. Переписная книга Шуи писцов Поместного приказа кн. Семена Клубкова Мо-сальского и подьячего Никиты Семенова 1646 г. (далее — КШ. 1646). Л. 23; Там же. Кн. 11324. Л. 12—29 об. Переписная книга Шуи писцов Поместного приказа Данилы Ивановича Гурьева и подьячего Кузьмы Конюхова 1677 г. (далее — КШ. 1677). Л. 28; 3, 366,370; 5, 24-29; 9, 47; 10, 46].

4 «Да у той же церкви девичь монастырь а в нем дватцать келей а в них живут нищие черницы кор-мятца Христовым имянем…» [КШ. 1677. Л. 28 об.]. Монастырь, видимо, просуществовал недолго, поскольку больше о нем сведений не осталось.

5 КШ. 1619. Л. 531 об.

6 КШ. 1629. Л. 37 об. —38]. В 1623 и 1629 гг., хотя Борисоглебской церкви уже не существовало, но священник Воздвиженского храма в описях по старой памяти именовался «борисоглебским попом» [КШ. 1623. Л. 9 об., 13 об., 15 — 15 об.; КШ. 1629. Л. 58 об.].

7 На средства переехавших в 1801 г. из Шуйского уезда в Шую купцов Посылиных и Киселевых Крестовоздвиженская церковь была целиком обновлена и в 1823 г. освящена. Церковь великомученика Георгия в 1703 г. была выстроена из камня (целиком обновлена в 1838 г.) [КШ. 1646. Л. 23 об.;КШ. 1677. Л. 28 об.; 3, 366,370 5, 13-14; 11, 121; 12, 4-6,10,12; 10, 46; 13, 5-68,286-287, 378-379; 14, 224].

8 Монастырь при Борисоглебской церкви существовал до Смутного времени и вновь упомянут в 1639, 1674 и 1700 гг. как Борисоглебский Воздвиженский [12, 4-6,10,12; 8, 286-287, 378-379; 14, 224].

9 КШ. 1623. Л. 8 об.; КШ. 1629. Л. 13 об.

10 КШ. 1629. Л. 62 об. В 1760 г. рядом с тюрьмой указан магистрат [15, 86].

11 КШ. 1623. Л. 8 об.; КШ. 1629. Л. 40, 62 об.

12 КШ. 1623. Л. 2 об.; КШ. 1629. Л. 36 об., 62 об.; 14, 32, 117, 219-220, 300-301; 17, 51-53; 15, 86.

13 КШ. 1629. Л. 62 об.; 14, 125-126.

14 КШ. 1623. Л. 12.

15 Там же; КШ. 1629. Л. 54 об.

16 КШ. 1629. Л. 54 об.

17 КШ. 1623. Л. 12; КШ. 1629. Л. 62 об.

18 КШ. 1623. Л. 12 об.

19 «Против таможенный избы лавка Обрамова крестьянина Мишукова Сенки Городиловскаго, а в ней ссыпает хлеб» [КШ. 1623. Л. 12].

20 «Против того место лавочное посацкаго человека Васки москвитина» [КШ. 1623. Л. 12].

21 «Подле того место лавочное Васильева крестьянина Короб [ь] ина з Гориц Фетки Иванова. Место лавочное посацкого человека Гришки Матвеева» [КШ. 1623. Л. 12].

22 «Против того место лавочное Тимошки овчинника. Подле того. Через переулок по ле-вои же стороне. Через переулок.» [КШ. 1623. Л. 12—13 об.].

23 «От ссьезжеи избы на левои стороне лавка.» [КШ. 1629. Л. 13 об.].

24 «В Шуе ж в заряд [ь] е харчевных шесть изб.» [КШ. 1629. Л. 15 об.].

25 КШ. 1629. Л. 53 об. — 54; КШ. 1677. Л. 28.

Список использованной литературы

1 Богоявленский С. К. Научное наследие. М., 1980.

2 Голикова Н. Б. К вопросу о составе русского купечества во второй половине XVI I – первой четверти XVIII в. // Русский город. Вып. 3. М., 1980. С. 37—65.

3 Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область. Ч. 3. М., 2000.

4 Булгаков М. Б. Промыслово-торговые связи белозерского посада с округой в XVII в. // Русский город. Вып. 2. М., 1979. С. 198—217.

5 Добронравов В. Г., Березин Е. Д. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Вып. 5. Владимир, 1898.

6 Тихонравов К. Н. Археологические заметки о городах Суздале и Шуе // Русское Археологическое Общество. Отделение русской и славянской археологии // Записки. Т. 1. СПб., 1851. С. 81 — 106.

7 Правдин Е. И. Описание города Шуи и Шуйских церквей, с приложением сказания о чудесах от чудотворной иконы Шуйской-Смоленской Божьей Матери. Шуя, 1884.

8 Описание города Шуи и его окрестностей с приложением старинных актов. / сост. Вл. Борисов. М., 1851.

9 Владимирский сборник. Материалы для статистики, этнографии,

истории и археологии Владимирской губернии / сост. К. Тихонравов. М., 1857.

10 Иванов Ю. А. Провинциальная культура и церковь (из истории города Шуи в XIX — начале XX вв.). Шуя, 1994.

11 Историко-статистические сведения о некоторых местностях Владимирской губернии. Владимир, 1901.

12 Лядов И. М. Историческая и современная записка о городе Шуе. М., 1863.

13 Гундобин П. И. Описание Крестовоздвиженской церкви в Шуе. Владимир, 1860.

14 Старинные акты, служащие преимущественно дополнением к описанию г. Шуи и его окрестностей/собр. Вл. Борисов; изд. Як. Горелин. М., 1853.

15 Топографическое описание Во-лодимирской, Суздальской, Пе-реславской-Залесской и Юрьев ской-Польской провинции городов в 1760 годах // Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета. Т. 3. Владимир, 1880. С. 59—93.

16 Энциклопедический словарь/изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. Т. 9. СПб., 1893.

17 Материалы для истории Владимирской губернии / собр. А. В. Смирнов. Вып. 3. Владимир, 1904.