В.А. Волков
Журнал: Преподаватель ХХI век. Выпуск № 4 / том 2 / 2014
Окончательное подчинение Москве Вятского края, последней вечевой общины русского Севера, произошло вскоре после покорения Иваном III Тверского княжества, состоявшегося в 1485 г. Московских государей давно уже привлекали богатые земли по реке Вятке, правому, самому большому притоку Камы. Находясь на значительном удалении от остальных русских земель и вне зоны княжеских владений, вятчане исстари пользовались значительной долей самостоятельности, действуя зачастую на свой страх и риск в решении политических вопросов. Во время династического конфликта в Московском княжестве второй четверти XV века, они твердо стояли на стороне Юрия Дмитриевича Галицкого и его сыновей. После окончательного поражения одного из них Дмитрия Юрьевича Шемяки вятчане вынуждено признали власть Василия II, но лишь формально. Они явно не собирались поступаться своими старинными вольностями и готовились отстоять их. Доказательств тому более чем достаточно — в 1456—1457 гг. на берегах реки Хлыновицы, в месте впадения ее в Вятку, спешно строится новая деревянная крепость, получившая название Хлынов. Были укреплены и вятские «пригороды» — Котельнич, Никулицын и Орлов, еще одна крепость возводится на месте будущего города Слободского. Такие действия не могли не вызвать опасений у Василия II, вынужденного учитывать и близость к этим городам владений
казанских ханов, давно уже зарившихся на земли в бассейне реки Вятки. С этим обстоятельством и следует связать предпринятые тогда попытки Москвы утвердить свою власть на важном северо-восточном рубеже.
Назревал острый конфликт, разрешить который можно было лишь вооруженным путем. Силы сторон были уже далеко не равны. Московское государство располагало значительной армией, основу которой составляли полки мобильной поместной конницы, усиленные артиллерией и посохой, ополчениями северных городов. На Вятке, как и в Новгороде и Пскове, постоянного войска не было, в случае возникновения военной опасности под рукой выборных воевод собиралось ополчение из всех способных носить оружие мужчин, несомненно, обученных владению оружием, хотя и на не профессиональном уровне. Однако на стороне вятчан был географический фактор — их поселения находились на периферии Русской земли. Любой поход туда превращался в многотрудный и длительный подвиг. Причем, не всегда успешный. Это наглядно продемонстрировали события 1457/1458 годов, когда «князь велики[й] посла [л] рать на Вятку». Командовал войском князь Иван Иванович Ряполовский. В устюжских летописях отмечено, что хотя московские полки и осадили Хлынов, но взять его не смогли. Приведенное там же объяснение неудачи — «занеже воеводы у вятчан посулы имали, им норовили» [1, с. 45, 90], — с нашей точки зрения, неправдоподобны. Взятие города сулит победителю гораздо больший доход, чем вымогание «посулов», тем более с очевидным риском прогневать великого князя, вступая в фактический сговор с врагом. Если в том году и был взят какой-то выкуп с вятчан, то, скорее всего, именем государя и в его казну.
В 1459 г. на Вятку ходил с государевым Двором и устюжским ополчением Иван Юрьевич Патрикеев. Воеводы взяли города Орлов и Котельнич, долго держали в осаде Хлынов, и вятчане на этот раз все-таки «добили челом на всей воле великого князя». И снова лукаво. Во всяком случае, набеги местных лихих людей, некого подобия новгородских ушкуйников на русские земли не прекратились. В марте 1466 г., уже в правление Ивана III, вятские находники напали на богатую волость Кокшенгу, расположенную на одноименной реке и разграбили ее. Идя в набег, они украдкой прошли на кораблях по Сухоне мимо Устюга, так что остались не замеченными стражей. О действиях находников устюжский наместник Василий Федорович Сабуров срочно сообщил великому князю, повелевшему их «переимати». Возможность для этого была. Обратно вятчане шли рекой «Вагою въниз, а по Двине вверх до Устюга». У горы Гледен при слиянии рек Сухона и Юг они были перехвачены ратью Сабурова, но спаслись, якобы дав «посул» наместнику, через три дня пропустившему противника к Вятке. В следующем 1467 г. небольшой вятский отряд в 120 человек вместе с пермяками ходил в поход на вогуличей (манси), разграбив их землю и пленив «большого» князя Асыку [там же, с. 91].
Эти нападения, вполне вероятно, были связаны с новой ориентацией вятчан на властителей Казанского юрта. В то же время, отложившись от великого князя и признав власть хана Ибрагима, они по старой памяти продолжали уклоняться от выполнения своих обязательств и перед ним. Воспользовавшись этим, отряд московского воеводы Ивана Руно в 1468 г., пройдя через Вятскую землю, совершил нападение на Казанское ханство. Ответом стала временная оккупация Хлынова татарским войском. В самом городе был посажен казанский наместник, контролировавший выдачу вятчанами хлебной дани [2, с. 188]. Впрочем, такой режим просуществовал подол го. Казанский наместник покинул Хлынов в 1469 г., после окончания войны с Москвой, проигранной ханом Ибрагимом.
Через два года после этого вятчане уже действуют в интересах московского государя. В 1471 г. их отряд под командованием Константина Юрьева, спустившись незаметно по Каме и Волге, внезапным ударом с реки захватил Сарай аль-Джедид (столицу Большой Орды) [1, с. 93]. Затем вятчане по приказу Ивана III с великокняжеским воеводой Борисом Матвеевичем Слепым Тютчевым и устюжанами ходили воевать с новгородцами в Заволочье, приняв участие в Двинском сражении в устье реки Большой Шиленги (27 июля 1471 г.). В этом сражении было разбито выступившее против московских воевод войско князя Василия Гребенки Шуйского.
Через семь лет после этих событий, в 1478 г. казанские татары хана Ибрагима (Абреима) вновь нанесли удар по Вятскому краю. Летописец скупо отметил произошедшее нападение, особо подчеркнув его ничтожный результат: «Того же лета царь Абреим Казанский приходил ратью на Вятку и волости повоевал, а города ни единаго не взял». Тогда же татары пытались пройти к Устюгу, но неблагоприятные погодные условия вынудили их прекратить поход и отступить.
Неопределенная ситуация со статусом Вятской земли продолжала сохраняться и в дальнейшем. У Ивана III, занятого решением других проблем, просто не доходили руки до этого края. Пользуясь этим, вятчане продолжали своевольничать, нападая на соседние русские территории, то есть, совершая действия, на которые не отваживались в то время даже самые упорные противники великого князя. Так, в конце зимы или начале весны 1486 г. они напали на Устюжскую землю, «и стояли под Осиновцем городом день и прочь пошли, а три волости разграбили» [там же, с. 96]. Затем в мае нападение повторилось. Именно во время второго Устюжского похода бежал из этого войска к великому князю лучший вятский воевода Константин Юрьев. Он, зная расстановку сил в Хлынове, замыслы и намерения местных бояр, особенно главного московского недоброжелателя Ивана Аникеева (Мышкнна), несомненно, раскрыл их Ивану Васильевичу.
Немедленной реакции на враждебные действия вятчан не последовало. Московское государство втягивалось в новый конфликт с Казанским ханством. Только завершив войну с ним и посадив на трон своего подручного хана Мухаммед-Эмина, Иван III обратил внимание на мятежную Вятку.
Уже в 1488 г. московские воеводы стояли в Устюге, охраняя его от нападения вятчан. Командовали этим войском князь Иван Владимирович Лыко Оболенский и Юрии Иванович Шестак. «А сила с ними была двиняне, важане, каргапольцы, а стояли до осени и прочь пошли» [там же, с. 50, 96, 136]. Видимо, в Москве получили сведения о возможности новых набегов и предпочли перестраховаться. Фактически Москва и Вятская земля находились уже в состоянии войны [3, с. 377].
И, наконец, в следующем 1489 г. по приказу великого князя Ивана III на Вятку было отправлено войско, которым командовал выдающийся русский военачальник князь Данила Васильевич Щеня. Вторым воеводой стал Григорий Васильевич Поплева Морозов. Рать, которую они возглавили, состояла из 4 полков — Большого, Передового, Полка правой руки и Полка левой руки. С русскими воеводами шел и казанский татарский отряд князя Урака, насчитывающий 700 воинов. Московские, владимирские и тверские отряды, а также углицкие и волоцкие полки под командованием воевод княживших в этих уделах Андрея и Бориса Васильевичей выступили в поход на конях. Ополчения северных городов (устюжане, двиняне, важане, каргопольцы, белозерцы, вологжане, вычегжане, вымичи и сысоличи) «шли в судах». Судовой ратью командовали воеводы Иван Иванович Салтык Травин, князь Иван Семенович Кубенской, Юрий Иванович Шестак, князь Иван Иванович Звенец Звенигородский и устюжский наместник Иван Иванович Злоба. Данные о численности великокняжеской рати разнятся, но не сильно. По Устюжской летописи (список Мациевича, Вторая редакция) и Летописцу Льва Вологдина под командованием Данилы Щени и Григория Поплевы Морозова было 72 тыс. воинов и ополченцев. В более подробном Архангелогородском летописце указана другая численность собранных полков — 64 тыс. чел. [1, с. 50, 115, 136, 97]. Несмотря на существенную разницу содержащихся в источниках сведениях (в 8 тыс. ратных .людей), следует признать, что перешедшее летом 1489 г. границы Вятской земли войско было очень значительным. К тому же на Каме стояла «для вятцкого же для дела» резервная рать князя Бориса Ивановича Горбатого-Шуйского [4, с. 21].
Как и в прежние времена вятчане, узнав о приближении великокняжеской войска, затворились в своих городах. 24 июля судовая рать Салтыка Травина подошла к Котельничу, городу на правом берегу реки Вятки, в 80 верстах от Хлынова, и, по-видимому, взяла его, затем, соединившись здесь с конной ратью и татарским отрядом Урака, войска двинулись дальше. 16 августа 1489 г. государевы полки стали под Хлыновым. Осада главного города Вятской земли началась с переговоров. Из крепости выслали «с поминки Исупа (Юсупа) Есипова сын Глазатово». Государевы воеводы дали ему «опас» (охранную грамоту), после чего на следующий день в стан Щени и Поплевы Морозова прибыли уже более авторитетные переговорщики — «люди большие». Они объявили воеводам, что во всем покорны великому князю московскому и готовы дань давать и службу служить. Но Данила Щеня в ультимативной форме потребовал от жителей осажденной крепости сдачи и поголовной (от мала до велика) присяги на верность великому князю. Кроме того, вятчане должны были выдать ему головой трех руководителей города и земли, известных своим враждебным отношением к Москве — Ивана Аникнеева (Мышкина), Пахома Лазарева и Павла (Палку) Багадайщикова. Попросив один день на раздумье, вятчане два дня обсуждали на вече ультиматум московских воевод, но затем его все же отвергли. Получив сообщение об этом, Щеня и Морозов «всей силе велели приступ готовити и примет к городу». Этот примет оградили «плетнями» (плетенными двухсаженными щитами), каждый воин имел запас бересты и смолы, чтобы поджигать город. Устрашившись этих приготовлений, вятчане, «видячи свою погибель, сами вышли болшие люди своими головами и добили челом воиводам на всей воле великаго князя». Иван Аникеев, Пахом Лазарев и Павел Багадайщиков были выданы, закованы в железа, доставлены в Москву и там, после битья кнутом, казнены (повешены) по приказу Ивана III [1, с. 50, 97; 3, с. 380; 4, с. 21].
После одержанной победы воеводы привели вятчан к крестному целованию, а «болших людей всех и с женами и с детми изведоша, да и арьских (удмуртских) князей, и тако возвратишася; и князь велики вятчан земскых людей в Боровсце да в Кременьсце посади [л] да и земли им подавал, а торговых людей вятчан в Дмитрове посади[л], а арьских князей князь велики пожаловал отпустил их в свою землю» [5, с. 239]. С этого момента Вятская земля стала составной частью Русского государства.
1 Устюжские и вологодские летописи XVI-XVIII вв. // ПСРЛ. – Т. 37. – Л.: Наука, 1982. – 228 с.
2 Типографская летопись // ПСРЛ. – Т. 24. – Пг., 1921. – 272 с.
3 Борисов, Н.С. Иван III [Текст] / Н.С. Борисов. – М.: Молодая гвардия, 2000. -644 с.
4 Разрядная книга 1475-1598 гг. / подгот. текста, вводная статья и ред. В.И. Буганова; отв. ред. акад. М.Н. Тихомиров. М.: Наука, 1966. – 616 с.
5 Софийская вторая летопись // ПСРЛ. – Т. 6. Вып. 2. – М.: ЯРК, 2001. – 240 с.
,