Автор: Брезгунова В. М.
Журнал: История: факты и символы 2021

С конца 1630-х гг. в Воронежский край переселялись черкасы, этот термин закрепился в официальных российских документах и стал самоназванием переселенцев из Днепровского Левобережья в Россию в XVI-XVII веках [24, с. 561]. Принимая присягу и поступая на городовую и полковую службу, они становились важной частью служилого населения края. Одним из самых известных и масштабных событий истории России XVII века, участниками которого стали черкасы Воронежского края, было восстание под руководством Степана Разина 1670-1671 гг.

В отечественной историографии, как дореволюционной, советской, так и современной, вопрос участия черкас в восстании рассматривался не слишком подробно. Дореволюционных историков интересовало в основном рассмотрение истории Слободских полков, и события восстания Степана Разина в их исследованиях представлены как отдельные краткие эпизоды [10, с. 92-94]. В исследованиях, опубликованных в 1980-е годы, наблюдается совершенно иная тенденция – историки подробно рассматривали всю картину событий крестьянской войны под руководством Разина, и участие черкас в этих событиях представлено отдельными небольшими яркими мазками, при этом мотивы их поступков представлены весьма противоречиво [27, с. 107-113; 26, с. 101-111; 29, с. 193-212]. В важнейшем для освещения данной темы исследовании А. А. Гоголевой рассмотрены события, происходившие в Острогожске в 1670 г., но это не дает представления об общей картине участия черкас Воронежского края в восстании Степана Разина, так как эти события истории Воронежского края были более масштабными и хронологически, и географически [9, с. 154-157]. Автором данной статьи уже были изучены некоторые сюжеты, связанные с заявленной темой, в ходе двух небольших локальных исследований [7, с. 45; 4, с. 376], также можно отметить некоторый рост интереса исследователей к изучению связанных с восстанием Степана Разина локальных сюжетов [3, с. 193-204; 16, с. 327-334; 2, с. 46-54] и наличие работ, в которых подвергаются анализу достигнутые результаты [22, с. 26-35].

Целью же данной работы является рассмотрение участия черкас Воронежского края в событиях восстания Степана Разина в 1670 году. Географические рамки исследования -это города Воронежского края, такие, как Острогожск (в настоящее время город Воронежской области, административный центр Острогожского района), Ольшанск (в настоящее время село Нижний Ольшан Острогожского района Воронежской области), Землянск (в настоящее время одноименное село Семилукского района Воронежской области), Усерд (в настоящее время село Стрелецкое Красногвардейского района Белгородской области) и Коротояк (в настоящее время одноименное село Острогожского района Воронежской области). Хронологические рамки – прежде всего 1670 год, кроме того, будут рассмотрены некоторые более поздние распоряжения администрации, связанные с преодолением последствий восстания и задержанием его участников-черкас. Основной источниковой базой данного исследования стали документы, опубликованные во втором и третьем томах сборника, посвященного крестьянской войне под предводительством Степана Разина, они были изданы в 1959 и 1962 годах и до сих пор представляют немалый интерес как с точки зрения рассмотрения народного движения, так и для изучения отдельных сюжетов локальной истории. Также для уточнения некоторых деталей нами были привлечены отдельные опубликованные источники из других сборников.

Для последовательного достижения поставленной нами в данном исследовании цели наиболее уместно будет начать изучение с рассмотрения возможных причин, побудивших черкас Воронежского края принять участие в событиях, связанных с восстанием под предводительством Степана Разина. Мнения исследователей в данном вопросе разделяются, и наиболее пристальное внимание уделено мотивам перехода главы Острогожского черкасского казачьего полка Ивана Дзиньковского на сторону разинцев. Так, П. А. Головинский отмечает, что подвиги Разина и его воззвания к народу напомнили старым слободским казакам их резню на Украине с поляками Богдана Хмельницкого, во многих из них зародили желание возвратить то время, когда казачество не признавало над собою ничьей сторонней власти, и полковник Дзиньковский проникся именно такими устремлениями [26, с. 93]. Отчасти согласен с приведенным мнением В. П. Загоровский, он отмечает, что в участии полковника в восстании немалую роль сыграли личные мотивы, явившиеся следствием разногласий между украинской старшиной и русскими администраторами [12, с. 269], разделяет эту точку зрения и А. М. Аббасов [1, с. 196], конфликты представителей местной администрации – достаточно распространенное явление в средневековой России [8, с. 128]. Личными мотивами и страхом физической расправы объясняет участие полковника в событиях 1670 года А. А. Гоголева [9, с. 157]. Мотивы действий рядовых черкас во время событий восстания практически не подвергались изучению, главные факторы, которые уже были выделены – это, с одной стороны, непоследовательность и спонтанность действий восставших черкас, с другой стороны, оказывало большое влияние их непосредственное подчинение перешедшему на сторону восставших полковнику Дзиньковскому [7, с. 45].

М. Перри, рассматривая политическое и социальное поведение казаков в XVII веке, пишет, что казаки отвечали на давление, оказываемое на них Московским государством, различными способами, и бунты «во имя царя», походы на Москву против «бояр-изменников», лишавших их жалования, были одними из них [25, с. 24]. Е. В. Чистякова и В. М. Соловьев в своей книге отмечают, что основную массу повстанцев на Слободской Украине составляли беднейшее казачество, беглые крестьяне, служилые по прибору, работные люди с Торских озер [29, с. 194]. То есть все те социальные слои, которые в большей или меньшей степени могли быть недовольны своим материальным положением, к ним же можно отнести и общую массу черкас, уровень благосостояния которых в Воронежском крае был не слишком высоким. Все изложенные выше мотивы участия черкас в восстании представляются достаточно тезисными, более наглядно они будут раскрыты далее, при рассмотрении событий на территории Воронежского края и отдельных эпизодов, связанных с более поздним задержанием участников.

В 1670 году один из разинских отрядов в составе 23 человек под предводительством атамана Федора Колчева и есаула Федора Агеева по указанию Якова Гаврилова двинулся вверх по Дону к слободе Ивана Дзиньковского. После прихода в слободу они должны были связаться с полковником – «а как де они придут в полковничью слободу Ивана Дзиньковского, и велел он, Якушко, послать в Острогожский к нему, Ивану, про себя сказать и с ним свеститца» [17, № 20, с. 27]. Как справедливо отмечает О. В. Скобелкин, этот факт уже свидетельствует о наличии связей между разинцами и острогожским полковником [26, с. 102]. Также в пользу этого говорит и то, что весной 1670 года Дзиньковский тайно отправлял на Дон подарки Разину, об этом говорят в Москве в своих расспросных речах обвиненные в мятеже черкасы – «Острогожский полковник Иван Дзиньковской к Стеньки Разину весною судами втай многие подарки и запасы и вино и мед посылывал» [17, № 35, с. 47]. Исследователь В. Т. Кулинченко в своей статье, посвященной городу Острогожску, отмечает факт личного знакомства Дзиньковского и Разина, которые могли знать друг друга по совместной борьбе с крымскими татарами и турками, что могло повлиять на отправку подарков на Дон [19, с. 53]. Версия О. В. Скобелкина, на наш взгляд, представляется более убедительной, существование связи прослеживается явственно, но вывод о знакомстве требует дальнейшего подтверждения.

При благоприятной обстановке в городе сторонники Разина должны были немедленно войти в Острогожск и «промышляли б, смотря по тамошнему, будет мошно, и воевод и приказных людей побивали, ково в городех чернью оговорят» [17, № 20, с. 27]. Прибыв 7 сентября 1670 года в слободу полковника Колыбелку, Колчев послал к нему гонца Ивана Козачка, который и принес благоприятный ответ, причем Дзиньковский призывал их спешить, «чтоб притти в Острогожской и город засесть до приходу боярина и воеводы князя Григорья Григорьевича Рамодановского с товарыщи» [17, № 20, с. 28]. Из допросных речей Козачка следует, что у Дзиньковского существовал целый план восстания – захватить ряд городов по Белгородской черте, которые потом послужат базой для дальнейшего восстания, планировалось захватить Коротояк, Усерд, Костенск, Новый Оскол [17, № 20, 24, с. 28, 29, 33], и приход войска главы Белгородского разряда Ромодановского в данной ситуации мог все разрушить.

Отряд Федора Колчева, к которому в слободе полковника Дзиньковского присоединились 24 крестьянина, насчитывавший теперь уже 47 человек, сразу же двинулся к Острогожску, и на исходе ночи 9 сентября они переправились через Тихую Сосну и вошли в город через ворота одной из башен. Исследователи пришли к выводу о том, что, видимо, Колчев не сомневался в поддержке острогожского полковника, об этом, прежде всего, свидетельствует малочисленность группы казаков, с которой разинский атаман предпринял поход к хорошо укрепленному городу [9, с. 195]. Караульные пропустили отряд, когда они назвали имя полковника, также облегчило задачу присутствие в отряде крестьян полковника, так как «по полковникову приказу из ево слободы в Острогожский велено пропускать хто придет» [17, № 18, с. 24]. Острогожский гарнизон сопротивления пришедшему отряду не оказал. Войдя в город, они сразу же схватили и казнили воеводу Мезенцева и подъячего Ивана Горелкина, также были схвачены и избиты наиболее неугодные народу откупщики, имущество которых было конфисковано [17, № 16, с. 21].

После захвата восставшими Острогожска управление городом перешло в руки Дзиньковского, был созван казачий круг, где было публично прочитано письмо-обращение и обсуждены дальнейшие действия. В итоге решили, что «хто хочет, тот де и поди, и придумали итить в Ольшанской, и пошло с ними острогожских черкас и руских ста с 4» [17, № 20, с. 28]. В. М Соловьев, анализируя эти события, отмечал влияние «грацких людей», которые предложили идти в Ольшанск [28, с. 108]. Как мы видим, численность присоединившихся к восстанию значительно увеличивается, этот довольно крупный отряд отправился к одному из городов Белгородской черты, Ольшанску, в тот же день, 9 сентября 1670 года. Как уже было отмечено исследователями, действия повстанцев против правительства и его войск во время восстания – это, во-первых, активная агитация, призывы к восстанию; во-вторых, «партизанская» война, дерзкие, внезапные нападения на правительственные отряды и гарнизоны; в-третьих, открытое единоборство с воинскими соединениями противника [9, с. 193]. Именно такие действия восставших прослеживаются в Острогожске, из приведенного перечня не было только открытого столкновения с правительственными войсками.

Итак, 9 сентября 1670 года вышедший из Острогожска отряд из 400 человек двинулся к Ольшанску, «и пришод в Ольшанской в город на вечер бесвесно скорым обычаем, воеводу Семена Беклемишева, свезав, бросили з бышни, да дву человек Белогородцкого полку начальных людей побили до смерти… и животы воеводцкие и иных людей, пограбя, розделили по себе», интересно, что при этом определенную часть захваченного имущества они откладывали в пользу острогожского полковника Ивана Дзиньковского, тем самым признавая его значимую роль в событиях [17, № 20, с. 28]. В Ольшанске восставшие «великого государя казну разграбили, порох и свинец и пушки взяли» [17, № 16, с. 22]. Таким образом, после взятия Ольшанска два города Белгородской черты были уже охвачены восстанием, и теперь для реализации плана Дзиньковского нужно было захватить Усерд и Коротояк, но в этот момент обстановка изменилась [26, с. 104]. Ночь отряд восставших провел в городе, но уже 10 сентября вернулся обратно в Острогожск, при этом острогожские черкасы, «которых с ними, с воровскими козаками, отпускал полковник, розъехались по своим домом» [17, № 15, с. 20].

После взятия Ольшанска ситуация резко изменяется, так как к Острогожску начинают двигаться правительственные войска, чего так сильно опасался Дзиньковский. О. В. Скобелкин отмечает, что полковник, оставшийся в Острогожске и лично не принимавший участия в действиях восставших в Ольшанске, чувствовал себя очень неуверенно. Если судить по его непоследовательному и острожному поведению, то можно предположить, что, переходя на сторону разинцев, Дзиньковский при этом не хотел отрезать себе пути для возможного отступления [26, с. 104]. Посланный в Ольшанск отряд вернулся 10 сентября, и в этот же день, вечером, действующие в интересах правительства заговорщики во главе с черкасским полковым сотником Герасимом Карабутом и протопопом Троицкой церкви Андреем Григорьевым с казаками, не нарушившими присяги, напали на восставших. В отписке воеводы Белгородского полка Григория Ромодановского в Разрядный приказ от 14 сентября 1670 года это событие представлено следующим образом: «… милостию божиею и пречистыя богородицы и всех святых помощию и заступлением, а твоим великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича. и твоих великого государя благородных царевичев… праведными молитвами и счастьем, острогожской протопоп и попы и градцкие всяких чинов и розных городов торговые люди, не допустя тех воровских казаков до большого разширения, видя от них неповинное кровопролитие, учели меж себя советовать, чтоб их переимать» [17, № 16, с. 22]. Нельзя не отметить то, как высоко оценивается воеводой Белгородского полка такая преданность и сознательность острогожцев и их инициатива в деле поимки участников выступления – ведь они самостоятельно разбили восставших, а атамана и есаула и основных участников, всего 16 человек, в том числе и Дзиньковского, посадили «за крепкими караулами». Так власть снова вернулась к правительственным силам, и сразу же был начат розыск – Федор Колчев, Федор Агеев и Иван Козачок были отправлены сначала в Белгород, а потом в Москву, где после следствия были казнены.

Приехавший из Коротояка воевода Михаил Федорович Ознобишин практически сразу же, 14 сентября, допросил полковника и его сообщников. Расспросные речи полковника, безусловно, представляют собой противоречивый, но чрезвычайно важный для нашего исследования документ. Так, Иван Дзиньковский рассказывал, что 7 сентября к нему «пришел де в Острогожской из ево деревни крестьянин ево Ивашка, а сказывал де ему, Ивану, что де пришло в ево слободу воровских козаков 3000, а назади де идет в судах рекою Доном князь Семен Львов да Никон патриарх» [17, № 19, с. 25]. Расхождение показаний полковника с реальной ситуацией даже сложно сопоставить, о приходе разинцев он и воеводе Острогожска Василию Мезенцеву не сказал, и в Коротояк Ознобишину не написал «с молоумья». Очень сложно поверить, что человек, пришедший со своим полком из Речи Посполитой, сумевший добиться поселения и справедливого наделения землей и жалованием своих людей в России, управлявший полком уже много лет, вдруг проявил такую недальновидность. Вероятнее то, что Дзиньковский, чувствуя скорое обвинение, просто стремился представить все в наиболее выгодном для себя свете, чтобы по возможности смягчить наказание. В. П. Загоровский отмечал, что переход Дзиньковского на сторону разинцев объяснить непросто, и выделял при этом три основных фактора, которые могли повлиять на принятое им решение: 1) разногласия между украинской казачьей старшиной и русской царской администрацией; 2) личные связи и предварительная договоренность со Степаном Разиным; 3) переоценка Дзиньковским военной силы повстанцев, он, видимо, считал, что за отрядом Колчева к Острогожску сразу же подойдут многочисленные войска разинцев [12, с. 269].

Полковник Дзиньковский, писарь Острогожского полка Жуковцов, сотники Чекмез и Григорьев, обозничий Волнянка были расстреляны в Острогожске, остальные по приказу Ромодановского были повешены в Короче. Была также казнена и жена Дзиньковского Евдокия – она пыталась отправить в Коротояк Фролу Разину просьбу о помощи, но гонец был пойман [11, № 12, с. 61], а жены и дети остальных участников восстания были сосланы в Холмогоры.

Таким образом, выступление разинцев в Острогожске было подавлено правительственными силами, а существовавший ранее порядок восстановлен, новым полковником был назначен активный участник этих событий Герасим Карабут «за службу ево и за раденье» [17, № 48, с. 61]. Волнения в Острогожске и Ольшанске были одними из наиболее крупных восстаний периода Крестьянской войны на Белгородской черте [26, с. 109]. Именно так завершилось кратковременное участие острогожских черкас в выступлении Степана Разина -все участники были наказаны, а сторонники российского правительства – вознаграждены. В то же время описанными событиями в Острогожске и Ольшанске участие черкас Воронежского края в восстании Степана Разина не ограничилось, теперь его центрами становятся Землянск и Усерд, а также представляют интерес с точки зрения достижения поставленной в данном исследовании цели события осени 1670 года в Коротояке.

Землянск – один из городов Воронежского края, основание и возведение которого связано с переселением в 1660 году в Российское государство и размещением большой группы черкас. Строительство настоящего города с деревянными стенами, башнями и окружающим их рвом в этом месте не было острой необходимостью, главной причиной этого были опасения царской администрации оставить «без присмотра» около тысячи черкас-переселенцев довольно далеко от Воронежа – центра управления краем [13, с. 42]. Попытка восстания в Землянске в сентябре 1670 г. – «землянская смута» – относится к наиболее изученным важным историческим событиям XVII века, связанным с Землянском [23, с. 41]. Об участии в этом событии черкас автором данной статьи уже было подготовлено отдельное небольшое исследование, и наиболее уместно в данном случае будет обратиться к некоторым его выводам [7, с. 45].

Прежде всего, необходимо отметить, что, как и в Острогожске, не все черкасы переходят на сторону разинцев, были как проправительственные силы, к которым относится черкасский атаман Осип Дашкеев, который «к шатости не приставал» [17, № 24, с. 33], так и вовлеченные в события восстания черкасы – в том числе сотник Евсей Михайлов, который стал одним из лиц, доставивших Дзиньковскому послание от разинцев [17, № 35, с. 46]. Именно из-за угроз Михайлова землянский воевода Тимофей Иванович Чевкин, согласно его словам, был вынужден закрыться в городе [17, № 24, с. 32], но открытого военного столкновения черкас с воеводой так и не произошло.

Небольшая группа землянских черкас – всего из восьми человек, принимала участие в походе восставших на Ольшанск, и один из них – Митрошка Колесников – позже во время следствия утверждал, что «с воровскими людьми и с черкасы в Ольшанской ходил пьян, не помня, а мысли де ево и хотения к воровству не было» [17, № 37, с. 49]. С одной стороны, это может отражать стремление Колесникова представить свои действия в наиболее выгодном для себя свете, с другой же – говорит о спонтанности действий восставших. Планы восставших, по словам Колесникова, были достаточно масштабны – «говорили де те воровские казаки идти ис под Ольшана к Рыбной и под Усерд, а с Усерда в Костенской, а с Костенска на Новой Оскол, а с Оскола де до Тулы» [17, № 24, с. 33]. События в Землянске, несмотря на всю их серьезность, завершились для правительства достаточно успешно – был казнен только один изменник – сын боярский Федор Мамин, и воевода Чевкин с помощью предпринятых, в определенной степени превентивных мер смог без потерь вернуть контроль над ситуацией в городе.

Волнения, связанные с восстанием Степана Разина на территории Воронежского края, затронули и город-крепость Усерд. При этом нужно отметить, что восстание в Усерде, так и не развернувшись в полной мере, было подавлено [15, с. 68]. Также исследователи отмечали, что успех Крестьянской войны в Слободской Украине Разин связывал с овладением городами Белгородской черты, звеньями которой были города Усерд, Ольшанск, Коротояк, Урыв и др. [29, с. 194]. Именно поэтому Усерд просто не мог остаться в стороне от ключевых событий. На данный момент нами найден только один документ, который, впрочем, дает вполне полную и достоверную картину всего, что случилось в Усерде в сентябре 1670 года – это выпись в доклад в Разрядном приказе о службе прежнего усердского воеводы Федора Шокурова [18, № 139, с. 151-153], который как раз занимал эту должность в 1670 году. В ней упоминается, что после захвата Острогожска и Ольшанска восставшие «хотели идти для воровства ж из Ольшанска на Усерд», и узнав об этом, «усерденя и иных городов всяких чинов люди» решили воспользоваться ситуацией в своих интересах – они взбунтовались, «гилем» пришли на двор к воеводе Федору Шокурову и начали ему угрожать «всячески и смертным убойством», а также в ожидании прихода восставших из Ольшанска разграбили имущество воеводы, увели лошадей. Но дальше угроз и грабежа усердские жители не пошли, никто из «начальных людей» в этом городе не был убит. В источнике нет информации о том, как именно повел себя воевода, есть только описание выпавших на его долю испытаний, но можно предположить, что, видимо, когда «животы у него на дворе грабили», сам Шокуров где-нибудь укрылся, чтобы не пострадать.

Неизвестно, как бы развивались события дальше, если бы другие местные жители, «усердяне грацкия служилые и жилецкие люди», которые всех «воров и грабильщиков» поймали и посадили в тюрьму одновременно с острогожцами, то есть 10 сентября. После этого в Усерд для расследования всего произошедшего по приказу воеводы Белгородского полка Ромодановского сразу же приехал из Курска сыщик Петр Каменев, который всех допрашивал и «розыскивал накрепко» [18, № 139, с. 152]. Уже в октябре он отослал отчет, а в ноябре был приведен в действие суровый приговор: несколько самых активных участников грабежа имущества Шокурова – усердцы «гулящей человек Давыдко Мерцалов, деревни Хмелевой жители и новоприхотцы Ивашко Бровкин, Андрюшка Данец, Лучка Дурнев, Гришка Соболев, Петрушка Осколенин, Акимко Андреев» при все горожанах были повешены; четверо детей боярских деревни Хмелевой были наказаны отсечением одной руки и одной ноги, еще одному участнику была отсечена нога и руки по запястье; двое усердцев были биты кнутом, чтоб другим, «на них смотря, на воевоцкой двор ходить гилем и животов грабить неповадно» [18, № 139, с. 152].

При перечислении всех виновных упоминается их место жительства и место в служебной иерархии, но при этом, что для нас весьма интересно, нет никаких упоминаний об участии черкас в этом выступлении, то есть в Усерде они, видимо, к взбунтовавшимся не присоединяются. Исключение составляет усердский сотник Владимир Медков, он вместе с уже упомянутым землянским сотником Михайловым привез Дзиньковскому письмо от разинцев [17, № 35, с. 46]. Видимо, Медков не был подвернут каким-либо наказаниям или опале, так как и позднее он упоминается в источниках как усердский атаман и сотник, причем последние из них относятся к 1692 [21, № 578, с. 1338] и 1701 году [20, № 152, с. 283].

Волнения, связанные с восстанием Степана Разина, в Усерде носили кратковременный и безопасный с точки зрения дальнейшего распространения характер: во-первых, само выступление имело больше грабительскую, чем антиправительственную направленность, так как восставшие хоть и «пограбили животы», но никого из должностных лиц не тронули; во-вторых, усердцы, ожидая прихода разинцев из Ольшанска, видимо, никакого плана дальнейших действий не разрабатывали, сложно даже выделить из них какого-то определенного лидера, так как наиболее сурово наказаны были сразу семь «пущих к тому воровству завотчиков»; при этом приговор, который был приведен в действие, был важен не только с точки зрения правосудия, но и выступал как суровая показательная мера, во избежание других таких же случаев.

Немного позднее, 27 сентября 1670 года, на территории Воронежского края, у города-крепости Коротояк произошло важнейшее событие – столкновение восставших казаков Фрола Разина, брата Степана Разина, с правительственными войсками, возглавляемыми воеводой Белгородского полка Григорием Григорьевичем Ромодановским. Эта выдающаяся страница истории Коротояка нас интересует, прежде всего, с точки зрения участия в событиях черкас, которые были размещены в этом городе в 1650-е годы [6, с. 14]. В 1670 году правительством была организована полная блокада Дона с севера – было запрещено любому судну спускаться вниз по Дону [14, с. 139]. И основной задачей Фрола Разина был прорыв экономической блокады, он должен был завладеть необходимыми для восставших хлебными запасами, которые были приготовлены для казаков и задержаны в связи с неустойчивой ситуацией в Воронеже и Коротояке. Основные события столкновения разинцев с правительственными войсками, их бой под Коротояком были уже рассмотрены в отдельном исследовании [4, с. 372-376], поэтому требуют уточнения только некоторые детали. Каких-либо отдельных данных об участии черкас Коротояка и Урыва в событиях на стороне разинцев нет. То есть нет никакой информации, которая могла бы указывать на переход черкас на сторону восставших или же участие в военных и диверсионных действиях на их стороне, что значительно отличается, например, от ситуации в Острогожске и Ольшанске. Можно сделать предположение, что коротоякские и урывские черкасы участвовали в столкновении либо в составе коротоякских сил, либо как часть войск воеводы Ромодановского.

Следуя хронологии, мы последовательно рассмотрели события восстания Степана Разина на территории Воронежского края 1670 года с точки зрения участия в них размещенного на этих территориях черкасского контингента. В начале мая 1671 года в Острогожске неожиданно появились острогожские полковые казаки – «Митька Васильев, Сидорка Остафьев с товарыщи 8 человек», которые участвовали в убийстве начальных людей Острогожска и походе на Ольшанск, а потом сбежали с разинцами на Дон. Как только их заметили в городе, сразу же всех посадили в тюрьму, а двоих «ис тех казаков пущих завотчиков и бунтовщиков» отправили к воеводе в Курск [18, № 63, с. 68-69]. В отношении этих казаков было проведено следствие, и это единственный пока встреченный нами в источниках случай, когда черкасы, участвуя в событиях восстания на территории Воронежского края, потом сбежали на Дон. Уместно отметить, что этот эпизод стал известен, прежде всего, благодаря их возвращению в Острогожск, что было замечено как населением, так и администрацией и способствовало началу судопроизводства. Представляется возможным, что черкасы-участники восстания, сбежавшие «на Дон», как и Васильев, Остафьев и их товарищи, но не вернувшиеся в Воронежский край, могли поселиться в других городах Российского государства – прежде всего на юге, на Дону.

Каковы же итоги участия черкас Воронежского края в восстании Степана Разина? Прежде всего – царской администрацией проведено расследование, казнены и наказаны основные участники, «завотчики» событий, но массовых наказаний не было. Вследствие перехода полковника Дзиньковского на сторону разинцев происходит смена полковой старшины, полк теперь возглавляет Герасим Карабут – преданный сторонник правительства. Среди рядовых полковых казаков-черкас наблюдается разделение – есть и те, кто присоединяется к восставшим, и те, кто участвует в борьбе с ними, в целом же едва ли можно говорить о массовом переходе черкас на сторону разинцев, и подтвердить это нам помогут цифры. В самом ярком проявлении восстания – в походе на Ольшанск – участвовал отряд в 400 человек, из них около 50 человек – это пришедший к Острогожску отряд Колчева, то есть примерная максимальная численность черкас-участников составляет 350 человек. Это количество можно сопоставить с общей численностью черкас (мужского контингента) в этот период, самые близкие имеющиеся данные – это 2215 человек в 1678 году [14, с. 206]. Таким образом, поддержка черкасами Воронежского края разинцев в количественном отношении была не слишком велика.

Как уже было отмечено исследователями, особенно интересен тот факт, что благоприятное отношение к острогожским черкасам со стороны правительства не изменилось даже после их участия в восстании [5, с. 73]. В сентябре 1670 года, до того как в Москве стало известно о событиях восстания в Воронежском крае, Острогожский полк получил жалованную грамоту, главным содержанием которой было право полковых черкас на винокурение и продажу вина. В 1672 году полк получил новую грамоту, в которой подтверждались все прежние права и привилегии, а также даровались новые земли.

При этом мы не можем не отметить то, что царская администрация с большим вниманием следила за тем, что происходило в Острогожске после событий сентября 1670 года. Например, в апреле 1671 года воевода Белгородского полка Григорий Ромодановский по распоряжению правительства писал новому полковнику Карабуту, «чтоб он острогожским начальным людем и черкасом учинил заказ под жестоким страхом, чтоб они для своих промыслов и ни для каких дел из Острогожского к донским верхним городком сами не ездили и никого не посылали» [18, № 51, с. 58], и от черкас требовалось неукоснительное выполнение приказов.

---

Список источников и литературы

1. Аббасов, А. М. (1995). Острогожский казачий полк // Русская провинция. Вып. второй. Воронеж: Центр. Чернозем. Кн. Изд-во. С. 186-201.
2. Балыкина, М. И. (2017). Участие провинциального дворянства в подавлении восстания Степана Разина (на примере нижегородской служилой корпорации) // В эпоху перемен: бунт, восстание и революция в XVII – начале XX вв. в российской провинции: материалы Всероссийской научной конференции. Елец: Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина. С. 46-54.
3. Бауэр, А. В., Пашин, С. С. (2018). Участие жителей нижегородских сел Лыскова и Мурашкина в движении под предводительством Степана Разина: опыт микроисторического исследования // Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. Т. 4. № 2. С. 193-204.
4. Брезгунова, В. М. (2018). Город Коротояк во время восстания Степана Разина в 1670-1671 годы // Известия Саратовского университета. Новая серия. История. Международные отношения. Т. 18. Вып. 3. С. 372-376.
5. Брезгунова, В. М. (2019). Динамика изменения численности черкас в Воронежском крае в 1630 – 1680-е гг. // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Т. 24. № 182. С. 201-208.
6. Брезгунова, В. М. (2019). Переселение черкас в Воронежский край и их служба в России вXVIIвеке: автореф. дис. … канд. истор. наук: 07.00.02. Воронеж. 24 с.
7. Брезгунова, В. М. (2018). Участие черкас города Землянска в восстании Степана Разина // Карамзинские чтения: сборник материалов II Всероссийской научной конференции. Белгород: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ». С. 42-45.
8. Глазьев, В. Н. (2018). Очерки истории города Воронежа и Воронежского уезда в конце XVI-XVII веках. Воронеж: Издательский дом ВГУ. 270 с.
9. Гоголева, А. А. (2008). Местная власть в Острогожском уезде во второй половине ХVII-начале XVIII в.: городовые воеводы и черкасские полковники. Воронеж: Истоки. 207 с.
10. Головинский, П. А. (1864). Слободские казачьи полки. СПб.: Тип. Н. Тиблена и Комп. 254 с.
11. Дополнения к актам историческим. Т. 6. СПб.: Тип. Эдуарда Праца, 1857. 477 с.
12. Загоровский, В. П. (1969). Белгородская черта. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та. 304 с.
13. Загоровский, В. П. (1977). Возникновение г. Землянска и заселение Землянского уезда в XVII веке // Из истории Воронежского края: сборник статей. Вып. 6. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та. С. 36-50.
14. Загоровский, В. П. (1961). Донское казачество и размеры донских отпусков в XVII веке // Из истории Воронежского края: сборник статей. Вып. 1. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та. С. 131-147.
15. Загоровский, П. В. (1987). Возникновение и развитие городов в Воронежском крае в XVII-XVIII веках // История заселения и хозяйственного освоения Воронежского края в эпоху феодализма: сборник статей. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та. С. 62-93.
16. Камараули, Е. В. (2015). Обновление состава воронежской служилой корпорации в период борьбы с восстанием Степана Разина 1670-1671 гг. // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. № 4. С. 327-334.
17. Крестьянская война под предводительством Степана Разина: Сборник документов. Т. 2. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. 241 с.
18. Крестьянская война под предводительством Степана Разина: Сборник документов. Т. 3. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962. 491 с.
19. Кулинченко, В. Т. (2009). Острогожск – город на Тихой Сосне // Военно-исторический журнал. № 1. С. 52-55.
20. Материалы по истории Воронежской и соседних губерний. Вып. 5. Акты XVII и XVIII столетий. Воронеж: Типолитогр. губернского правления, 1885.
21. Материалы по истории Воронежской и соседних губерний. Вып. 13. Акты XVII и XVIII столетий. Воронеж: Типолитогр. губернского правления, 1888.
22. Мининков, Н. А. (2019). Традиции и перспективы изучения массовых народных движений в России XVII-XVIII веков // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. Т. 24. № 2. С. 26-35.
23. Мокшин, Г. Н. (2020). Спорные вопросы из ранней истории города Землянска // История: факты и символы. № 2 (23). С. 32-45.
24. Папков, А. И. (2015). Граница России и украинских земель Речи Посполитой: формирование территории Слободской Украины в XVII в. и проблема национальной идентификации // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. № 4. С. 559-563.
25. Перри, М. (2011). Казаки и государство в России и на Украине в XVII в.: народ и власть на южном порубежье // Уральский исторический вестник. № 3 (32). С. 17-25.
26. Скобелкин, О. В. (1983). Разинские атаманы в Воронежском крае // Классовая борьба и революционное движение в Воронежском крае. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та. С. 101-111.
27. Скобелкин, О. В. (1986). Служилые люди Воронежского края и их участие в антифеодальной борьбе во второй половине XVII века: дис. … канд. истор. наук: 07.00.02. Воронеж. 191 с.
28. Соловьев, В. М. (1994). Анатомия русского бунта. Степан Разин: мифы и реальность. М.: ТИМР. 249 с.
29. Чистякова, Е. В., Соловьев, В. М. (1988). Степан Разин и его соратники. М.: Мысль. 221 с.