Автор: Раздорский А. И.
Журнал: Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2011
Сведения о социальном составе торговцев, наряду с данными о количестве товарных партий, совокупной стоимости проданных и скупленных товаров, их ассортименте, ценах и объемах поставок, географии торговых связей, относятся к числу основных показателей, характеризующих состояние региональных рынков в тот или иной период. Информация о социальной принадлежности продавцов и покупателей оптовых партий товаров, а также участников конского торга XVII – первой половины XVIII в. заключена в таможенных книгах – основных массовых источниках по истории торговли России этого времени.
Предметом рассмотрения в данной статье является социальный состав торговцев на четырех региональных рынках XVII в.: курском и белгородском, представлявших юг европейской части России, вяземском и можайском, располагавшихся на западе страны. По Курску проанализированы 18 таможенных книг (за 1619 (две книги), 1623/24, 1626/28, 1628/29, 1641/42, 1647/48, 1653/54, 1654/55, 1656/57, 1657/58, 1658/59, 1660/61, 1661/62, 1669/70, 1670/71, 1672/73, 1677/78 гг.1); по Белгороду – 13 (за 1641/42, 1646/47, 1651/52, 1653/54, 1656/57, 1657/58, 1658/59, 1660/61, 1661/62, 1666/67, 1669/70, 1672/73, 1677/78 гг.2); по Вязьме – 17 (за 1649/50, 1651/52, 1652/53, 1653/54, 1654/55, 1656/57, 1657/58, 1661/62, 1666/67, 1668/69, 1673 (с 27 марта по 31 августа), 1673/74, 1674/75, 1675/76, 1676/77, 1678/79, 1679/80 гг.3); по Можайску – 12 (за 1627/28, 1629/30, 1634/35, 1637/38, 1640/41, 1644/45, 1648/49, 1655/56, 1659/60, 1665/66, 1666/67, 1673/74 гг.4). Все перечисленные источники, за исключением курской и белгородской книг 1661/62 г., находящихся в составе конволюта в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (РГБ), хранятся в различных фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА) в Москве.
Таможенные книги за разные годы и по отдельным разделам существенно варьируются между собой в отношении репрезентативности данных о социальном составе торгующих. Так, в курских источниках первой половины XVII в. социальный статус торговцев-оптовиков указан редко. Для большинства упомянутых в них лиц он остался неизвестным. Гораздо полнее в таможенных книгах Курска 1619-1647/48 гг. представлены сведения о социальной принадлежности участников конской торговли.
Начиная с 1650-х гг. данные о социальном статусе продавцов оптовых партий товаров стали фиксироваться чаще, а самыми подробными на этот счет являются книги 1669/70-1677/78 гг. Социальная принадлежность скупщиков-оптовиков в источниках указывалась значительно реже, чем продавцов. В конской торговле, напротив, репрезентативность рассматриваемых сведений в отношении продавцов и покупателей была во все годы примерно одинаковой. В 1650-1660-е гг. социальный статус торговцев указывался в «лошадиных книгах» приблизительно с той же регулярностью, что и в первой половине века. Наиболее полные сведения о социальной принадлежности торговцев лошадьми, как и в случае с продавцами-оптовиками, отражены в курских таможенных книгах конца 1660-1670-х гг.
Чем можно объяснить неполноту регистрации социальной принадлежности торговцев в таможенных книгах? Видеть в имеющихся пропусках какую-либо систему, на наш взгляд, вряд ли правомерно, так как в источниках называются представители самых разных категорий городского и сельского населения из числа местных и иногородних жителей. Нет оснований полагать, что в том или ином году специально отмечались, например, посадские люди и совсем не отмечались служилые и наоборот. Скорее всего, это можно объяснить тем, что социальный статус торговцев не влиял на размер таможенных сборов и таможенники не считали нужным его каждый раз аккуратно фиксировать. Делали они это лишь от случая к случаю, причем чаще всего применительно к местным купцам, многих из которых они могли знать лично.
Материалы курских таможенных книг показывают, что на местном рынке в XVII в. основную массу торговцев составляли представители провинциального непривилегированного купечества. Среди непосредственных участников торговых операций в городе не отмечено ни одного гостя и зафиксирован только один член Гостиной сотни (Алексей Крупиников из Серпухова в мае 1678 г.). Чаще других в таможенных записях упоминаются посадские и служилые люди, причем первые составляют большинство в оптовой, а вторые – в конской торговле. Среди торговцев лошадьми нередко также фиксируются частновладельческие и монастырские крестьяне.
Между двумя различными сферами рынка (оптовой товарной и конской) существовали довольно серьезные различия в отношении круга действующих лиц. Состав участников конской торговли был более пестрым, чем оптовой. Так, занимавшиеся куплей-продажей лошадей офицеры полков иноземного строя, бобыли, черное духовенство, слуги, гулящие люди, цыгане ни разу не зарегистрированы среди продавцов или покупателей оптовых партий товаров. В оптовой торговле отмечены лишь единичные случаи выхода на рынок служилых людей по отечеству — детей боярских, а в торговле лошадьми они, наоборот, принимали самое активное участие. На конском рынке гораздо чаще, чем на оптовом, появлялись казаки, монастырские и церковные крестьяне, ямщики.
Среди поставщиков оптовых партий товаров в Курск в первой половине XVII в. преобладали служилые люди по прибору и монастырские крестьяне (в том числе крестьяне курских монастырей Троицкого женского, Троицкого мужского, Николаевского Божедомского), а посадские люди играли второстепенную роль. Во второй половине столетия ситуация кардинальным образом изменилась. Основную массу торговцев-оптовиков в этот период составляли уже посадские люди, на долю которых в отдельные годы приходилось, как правило, более половины от общего количества явок и совокупной стоимости привезенных товаров. Материалы курских таможенных книг второй половины XVII в., таким образом, не подтверждают мнение К. В. Базилевича о том, что в торговле Курска основную роль играли служилые люди, а «посадский элемент был едва заметен»5. Монастырские же крестьяне среди продавцов оптовых партий товаров после 1653/54 г. в курских таможенных книгах ни разу не упомянуты. В произошедшей перемене следует видеть влияние посадской реформы середины XVII в., в результате которой в посады были возвращены жители обельных монастырских слобод, составлявшие значительную часть экономически активного населения городов. Участие в оптовых поставках товаров на курский рынок в 16501660-е гг. приборных служилых людей по сравнению с предшествующим периодом сократилось, что объясняется занятостью лиц этой социальной группы в военных действиях против Польши. После завершения войны их доля в привозе товаров в Курск вновь возрастает. В отдельные годы довольно заметную роль в доставке товаров на курский оптовый рынок играли крестьяне калужских и московских вотчин Н. И. Романова и И. Б. Черкасского (1626/28, 1628/29, 1641/42 гг.), иноземцы (в 1641/42, 1647/48, 1653/54 гг.), черкасы (1656/57, 1657/58 гг.). Роль представителей других социальных групп в оптовых поставках товаров в город была незначительной.
Иначе выглядит положение в отношении оптовой скупки товаров на курском рынке. Доминирующее положение здесь на протяжении всего наблюдаемого периода сохраняли приборные служилые люди6. Во второй половине XVII в., кроме них, сравнительно регулярно скупали оптом товары также посадские.
Своеобразно складывалась ситуация в курской конской торговле. В первой половине XVII в. ее главными участниками были крестьяне (монастырские и частновладельческие) и служилые люди (приборные и по отечеству). Первые являлись чаще всего продавцами, а вторые – покупателями лошадей. Среди продавцов в 1620-е гг. доминировали крестьяне курских детей боярских. К концу 1640-х гг. их участие в конской торговле в результате татарского разорения Курского уезда сокращается. В 1650—1670-е гг. они играли в ней уже второстепенную роль. Служилые люди, напротив, продолжали активно торговать лошадьми и во второй половине XVII в. С начала 1650-х гг. деятельное участие в конской торговле стали принимать посадские люди. В 1650-1670-е гг. они преобладали среди покупателей лошадей и, наряду со служилыми людьми, являлись их основными продавцами. Регулярно хотя и в небольшом количестве среди участников курской конской торговли встречаются также ямщики, представители духовенства, а с середины XVII в. – еще и черкасы.
Большинство таможенных книг Белгорода содержит сравнительно полную информацию о социальном составе торговцев-оптовиков. Значительные лакуны в этом отношении имеются только в книгах 1646/47, 1653/54 г. и 1656/57 г.7 Во второй половине 1650-х – первой половине 1670-х гг. доминирующее положение на белгородском оптовом товарном рынке занимали посадские люди (к ним относилась и категория «торговых людей»). Характерной чертой оптовой торговли Белгорода было регулярное и сравнительно активное участие в ней служилых людей, причем не только по прибору (стрельцов, казаков, пушкарей, затинщиков), но и по отечеству – детей боярских (данное обстоятельство отличает, в частности, белгородский рынок от курского, на котором дети боярские появлялись крайне редко), а также солдат полков иноземного строя (солдатских, рейтарских, драгунских). Особенно интенсивно торговали служилые люди в начале 1660-х и в 1670-е гг. В 1677/78 г. они заняли первенствующее положение на товарном рынке Белгорода, оттеснив на второй план посадских людей. Крестьяне же, напротив, в оптовых торговых операциях участия практически не принимали. В источниках зафиксирована единственная таможенная явка (денег на покупку) представителем данной социальной группы (нижегородским крестьянином князя Якова Черкасского Данилы Линева). Сходное положение в отношении крестьянской торговли наблюдалось в 1650-1670-е гг. и в Курске.
В конской торговле Белгорода безраздельно господствовали местные и иногородние служилые люди (дети боярские, стрельцы, казаки, пушкари, станичные вожи и ездоки, драгуны, рейтары, солдаты). В качестве продавцов лошадей они упоминаются в 1640-1670-е гг. в 500 случаях из 661 (для сравнения посадские люди – в 9, крестьяне – в 3, гулящие люди – в 12, цыгане – в 13, черкасы – в 36), а в качестве покупателей – в 396 случаях из 590 (посадские люди – в 59, крестьяне – в 7, гулящие люди – в 12, цыгане – в 3, черкасы – в 27)8. В операциях по купле-продаже лошадей в Белгороде принимали участие также представители черного и белого духовенства, слуги, бобыли, а также иноземцы (приезжие по торговым и дипломатическим делам или состоящие на русской службе). В 48 случаях социальная принадлежность продавцов и покупателей в документах не указана.
В таможенных книгах Вязьмы упомянуто около 2000 участников оптовых торговых операций (в отличие от курских и белгородских источников конская торговля в этих документах не фиксировалась). Данная цифра в известной мере условна, так как не всегда уверенно точно удается идентифицировать торговцев, записанных в одном случае только с именем и отчеством, а в другом — с именем, отчеством и фамильным прозвищем. Социальный статус приведен (или установлен по другим источникам, в частности по вяземским кабацким книгам и переписной книге Вязьмы 1652 г.) в отношении 1180 чел. (59,8 % от общего числа торговцев).
Ведущую роль в вяземской оптовой торговле с конца 1640-х до конца 1670-х гг. играли посадские люди. На их долю, в частности, приходится от 35,2 % (1654/55 г.) до 71,9 % (1649/50 г.) явок товаров, предназначенных для продажи в Вязьме, и от 34,3 % (1651/52 г.) до 64,8 % (1675/76 г.) совокупной стоимости привезенных на продажу товаров. Фактически доля посадских людей в торговых операциях на вяземском рынке была выше, так как часть торговцев, социальный статус которых в таможенных записях не указан, также, по-видимому, относилась к этой социальной группе. Помимо посадских людей, регулярное участие в оптовой торговле принимали также различные категории служилых людей, прежде всего казаки и стрельцы (в основном в 1650-е гг.), драгуны, рейтары и ямщики (главным образом в 1670-е гг.). При этом служилые люди осуществляли преимущественно поставки товаров, не занимаясь их скупкой. Крестьяне (монастырские, частновладельческие и дворцовые), сравнительно редко появлявшиеся на вяземском оптовом рынке в 1650-е гг., существенно активизировали свою торговую деятельность начиная со второй половины 1660-х гг. Среди продавцов оптовых партий товаров встречается несколько лиц духовного звания (монахи, поп, попович, церковный дьячок).
Подавляющее большинство торговцев, записанных в вяземских таможенных книгах, относятся к русскому провинциальному непривилегированному купечеству. Среди представителей привилегированных купеческих корпораций, участвовавших (лично или через приказчиков и родственников) в торговых операциях на вяземском рынке, упоминаются гости Василий Шорин (в 1649/50, 1652/53 гг.), Василий Федотов (1651/52 г.), Петр Микляев (1653/54, 1654/55 гг.), Семен Стоянов (1654/55 г.), Михаил Гурьев (1654/55, 1656/57, 1657/58 гг.), Семен Левашев (1656/57 г.); члены Гостиной сотни Андрей Алферов (1649/50 г.), Кузьма Климшин (1649/50, 1651/52, 1654/55, 1656/57 гг.), Павел Денисов (1652/53 г.), Андрей Денисов (1654/55 г.), Иван Гурьев (1654/55 г.), Григорий Денисов (1654/55, 1656/57 гг.), Яков Дубинский (1657/58 г.), Семен Свершков (1666/67 г.), Иван Яковлев (1668/69 г.), Иван Белюстин (1668/69 г.); члены Суконной сотни Михаил Аникеев (1654/55 г.), Степан Автомонов (1654/55 г.), Семен Борин (1668/69 г.)9. Примечательно, что в таможенных книгах Вязьмы 1670-х гг. не отмечено ни одного гостя или члена Гостиной и Суконной сотен. Этот факт красноречиво свидетельствует об упадке торговли в Вязьме в этот период, вызванном переориентацией товарных потоков к вновь присоединенному Смоленску, ставшему главным средоточием западнорусской торговли.
Можайские таможенники, как и их курские, белгородские и вяземские коллеги, социальный статус торговцев-оптовиков фиксировали также далеко не всегда: сведения на этот счет присутствуют только в 44 % таможенных записей. В семи можайских таможенных книгах упомянуто в общей сложности 160 продавцов или покупателей оптовых партий товаров. Социальный статус указан лишь для 75 лиц. Среди них зафиксировано: 33 посадских человека, 11 крестьян (частновладельческих и монастырских), 7 ямщиков, 5 рейтаров, 3 монастырских служки, по два казака, пушкаря, стрельца, дьячка, садовника, по одному бобылю, дьякону, церковному сторожу, монаху, приказчику и кречетнику. Социальный статус трех лиц указан по разному: один из них отмечен в таможенных записях и как бобыль и как монастырский слуга, другой – как рейтар и как казак, третий — как стрелец и как тяглец Новгородской сотни Москвы. Основными действующими лицами в можайской оптовой торговле изучаемого времени были посадские люди.
По конской торговле Можайска сохранился лишь небольшой отрывок лошадиной таможенной книги 1629/30 г., включающий 14 записей. Среди продавцов и покупателей лошадей на можайской конской площадке чаще других упоминаются «барышники» (т. е. посредники, перекупщики), не встречающиеся в курских и белгородских таможенных книгах. Барышниками было продано шесть лошадей и куплено четыре. Каков был социальный статус этих людей – неизвестно10. Среди продавцов лошадей отмечены также крестьянин (боярина князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского), посадский человек, монах-иноземец, два стрельца и два слуги, среди покупателей – два стрельца, сын боярский, пушкарь, дьяк, извозчик, слуга и иноземец (в двух случаях социальный статус покупателей не указан). Даже по этому краткому фрагменту можайской лошадиной таможенной книги можно сделать вывод о значительной пестроте социального состава участников местного конского торга. Та же ситуация наблюдается в Курске и Белгороде.
Сравнительный анализ таможенных книг четырех городов юга и запада Европейской России свидетельствует о том, что основной фигурой на местных оптовых товарных рынках этих регионов являлся посадский человек, не принадлежавший к привилегированному купеческому слою. Надо полагать, что ведущие позиции в сфере оптовой торговли посадские люди заняли после проведения «посадского строения» в середине XVII в., поскольку до этого многие их них числились в беломестцах. Служилые люди в целом более активно участвовали в оптовой торговле на юге, чем на западе. При этом в Белгороде среди торговцев-оптовиков неоднократно встречаются дети боярские, ни разу не упоминающиеся в этом качестве в таможенных книгах западнорусских городов и крайне редко фиксируемые курскими источниками. В свою очередь частновладельческие и монастырские крестьяне были в большей степени втянуты в оптовые торговые операции на западе Европейской части страны, чем на юге. Социальный состав участников оптовой товарной торговли по сравнению с конской торговлей был более однородным. На курском и белгородском конских рынках неизменно активную роль играли служилые люди. Однако в Курске с начала 1650-х гг., наряду с ними, деятельное участие в купле-продаже лошадей принимали и посадские люди, чего не наблюдается в Белгороде, где основным действующим лицом в конской торговле по-прежнему оставался служилый человек по отечеству или по прибору.
1 РГАДА. Ф. 210. Разрядные вязки. Вязка 1. Ч. 1. № 10, 11; Денежный стол. 79, 82, 84, 94, 104, 188, 314, 319, 329, 342, 346, 354, 356, 371; Ф. 214. Кн. 405; ОР РГБ. Ф. 178. Кн. 9988.
2 РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Кн. 29; Денежный стол. Кн. 94, 104, 188, 189, 319, 329, 342, 346, 356, 371; Ф. 214. Кн. 405; ОР РГБ. Ф. 178. Кн. 9988.
3 РГАДА. Ф. 137. Вязьма. Кн. 2-14, 16-24, 26-31, 33, 34, 36-40, 40-а, 41.
4 РГАДА. Ф. 137. Владимир. Кн. 13-а, ч. 2; Можайск. Кн. 1, 1-а, 1-в, 1-г, 1-д, 1-е, 1-ж, 1-з, 1-и, 2, 2-а, 2-в, 3-6; Устюг. Кн. 16-а.
5 Базилевич К. В. К вопросу об изучении таможенных книг XVII в.: (Проблема внутренней критики источника) // Проблемы источниковедения. М.; Л., 1936. Сб. 2. С. 127.
6 Таможенная книга Курска 1720 г. свидетельствует о том, что к этому времени в оптовой торговле на местном рынке полностью доминировали посадские люди. Служилые люди, игравшие в XVII в. довольно заметную роль в оптовой торговле в Курске (в 1677/78 гг. на их долю пришлось 19 товарных и 10 денежных явок), к 1720 г. из нее, по сути дела, ушли. Данное обстоятельство связано, во-первых, с участием служилых людей в военных действиях (в 1720 г. еще не была закончена Северная война) и, во-вторых, с все более возраставшей концентрацией торговых операций в руках посадского населения, выдвигавшего из своей среды профессиональных купцов.
7 Книга 1641/42 г. содержит лишь обобщенные данные о суммах собранных таможенных пошлин.
8 Разница в количестве продавцов и покупателей объясняется тем, что часть лошадей, приведенных на продажу, была обменена продавцами между собой.
9 Статус сверен по: Соловьева Т. Б., Володихин Д. М. Состав привилегированного купечества России в первой половине XVII века (по материалам росписей гостей, Гостиной и Суконной сотен). М., 1996.
10 Барышники неоднократно упоминаются в конских таможенных книгах Москвы 1630-х гг.