Автор: Никонов Сергей Александрович
Журнал: Вестник Сыктывкарского университета. Серия гуманитарных наук 2014

Развитие монастырского хозяйства на Крайнем Севере Европейской России было связано как с пришлыми, так и с возникшими здесь местными монастырями. Одним из первых местных монастырей Кольского Севера стал Троицкий Печенгский, основанный во второй четверти XVI в. на р. Печенге прей. Трифоном. Уже ко второй половине столетия монастырь смог превратиться в крупнейшего вотчинника края, сформировавшего свои владения преимущественно на землях лопарских погостов западной части Кольского п-ова. Вместе с тем в XVI в. хозяйство монастыря получает развитие и в поморских волостях региона. На Терском берегу Поморья (юго-восточная часть современной Мурманской области) в результате колонизационных процессов в XV в. возникают первые селения, давшие начало развитию сельских поселений в этой части побережья Белого моря. Древнейшими поселениями берега были волости Варзуга и Умба.

Основу хозяйственной жизни поморских волостей Терского берега составляли промыслы (добыча рыбы и морского зверя), важнейшим среди которых был сёмужий. Вылов сёмги производился как на прибрежных морских рыболовных участках (тонях), так и на реках. Именно сёмга, наряду с солеварением, и стала привлекательным фактором для прихода монастырей на побережье Белого моря. Промысловый характер хозяйства выработал и особый порядок распоряжения угодьями, при котором коллективная собственность общины на угодья сочеталась с их индивидуальным пользованием. Доля крестьянина на часть промысловых угодий называлась луком, который в XVI-ХѴІІ вв. выступал и тяглой единицей.

Промысловое хозяйство Троицкого Печенгского монастыря на Терском берегу Кольского п-ова еще не получило освещения в историографии. В недавно вышедшей обобщающей монографии В.И. Иванова даже не упоминается о хозяйстве монастыря в этой части региона [18]. Представляется важным отметить, что часть Терского берега Кольского п-ова вместе с волостями Варзугой и Умбой с 1570-х гг. входила в состав Двинского уезда.

Имеющиеся источники, и прежде всего акты, дают возможность проследить формирование промыслового хозяйства монастыря в поморских волостях Терского берега, а также выделить основные его отрасли.

Волость Варзуга еще со второй половины XV в. осваивается Соловецким монастырем. Вслед за ним в богатую рыбными промыслами поморскую волость во второй половине ХѴТ в. приходит целый ряд крупных и средних монастырей Центра и Поморья Русского государства (Троице-Сергиев, Николо-Корельский, Антониев-Сийский). Хозяйствование Печенгского монастыря в Варзуге оказалось эпизодическим. Об этом мы узнаем из царской грамоты «с прочетом» двинским наместникам Василию Скорнякову и Василию Кулеву, выданной в январе 1582 г. [4, стб. 246-247]. Грамота рассматривает конфликт, возникший между Троице-Сергиевым монастырем и крестьянами Варзуги, в поддержку которых выступили Соловецкий, Антониев-Сийский и Троицкий Печенгский монастыри. Крестьяне отняли «насилством» у Троице-Сергиева монастыря 29 тоней и 4 речки, ранее пожалованных ему царем. Царская грамота защищала сторону монастыря, требуя вернуть отнятое и предписывая наместникам «беречь» монастырских старцев и слуг. Из грамоты неясно, какой долей варзужских угодий владел Печенгский монастырь. Сохранившиеся писцовые описания волости 1563 и 1575 гг. не знают Печенгский монастырь в числе владельцев угодий. Нет никаких свидетельств о его хозяйствовании в Варзуге и в писцовом описании Двинского уезда 1622-1624 гг. Следовательно, проникновение монастыря в Варзугу может быть отнесено ко времени после 1575 г. По каким-то причинам утвердиться здесь он не смог. Конкуренция со стороны других монастырей и могла стать причиной вытеснения Печенгского монастыря из Варзуги. Некоторое подтверждение этому предположению находит история хозяйственной деятельности монастыря в Умбе.

Умба – второе старейшее поморское селение региона, возникшее примерно в одно время с Варзугой. Подобно своей «соседке», Умба привлекала монастыри богатством рыбных промыслов. Начало хозяйственному освоению Умбы было положено в XV в. Соловецким монастырем. Вслед за ним с середины XVI в. в Умбе обосновывается и Троицкий Печенгский монастырь. История хозяйственной деятельности монастыря прослеживается, в первую очередь, по актовым источникам. Подлинных актов Печенгского монастыря на умбские угодья у нас нет. Списки с грамот дошли в составе копийной книги Кирилло-Белозерского монастыря начала XVII в., а также в более поздних копиях начала XVIII в., сохранившихся в архиве этого северного монастыря [22, с. 56-57]. После продажи в 1581/82 г. угодий в Умбе Печенгским монастырем Кириллову акты первого, по существовавшей тогда традиции, перешли к новому собственнику.

В копийной книге представлено 14 актов Печенгского монастыря: 12 грамот на угодья (луки) и 2 грамоты на недвижимость (двор и амбар) [10, л.595 об. -606 об.]. Самое первое приобретение монастырем угодий в Умбе датировано октябрем 1551 г. [10, л. 606-606 об.]. После этого последовал продолжительный перерыв, и затем, в период с 1571 по 1577 гг., монастырь делает свои основные приобретения в Умбе. Активная скупка угодий монастырем, начавшаяся в 1570-х гг., отражает общую закономерность в развитии монастырского хозяйства для Терского и Кандалакшского берегов Поморья. Пострадавшие в 1569 г. от погрома опричного отряда Басарги Леонтьева поморские волости пришли в экономический упадок, чем воспользовались северные монастыри, выступив скупщиками промысловых угодий у крестьян[19, с. 53-55].

Целый ряд актов Троицкого Печенгского монастыря, включая и первую грамоту 1551 г., был составлен от имени его основателя преп. Трифона Печенгского. Соотношение по типам документов (данные и купчие) для анализируемых актов следующее: 13 – купчих, 1 – данная. Таким образом, основным путем формирования владений монастыря в Умбе стала скупка угодий. В этом также можно видеть проявление общей тенденции для формирования владений монастырей на Терском берегу в XVI в. Так, преимущественно путем скупки формировались в Умбе владения Соловецкого монастыря [23]. В Варзуге так же обстояло дело с владениями Антониево-Сийского монастыря [21, с. 130].

Складывающееся в Умбе хозяйство Печенгского монастыря носило рыбодобывающий характер. Получившее в волости развитие солеварение не стало объектом его притязаний, возможно, по причине конкуренции со стороны Соловецкого монастыря. Не исключено, что отсутствие соляной отрасли хозяйства компенсировалось для Печенгского монастыря ее развитием в соседней с Умбой Порьей Губе.

Актовые источники раскрывают структуру не только монастырского, но и крестьянского рыболовецкого хозяйства. Во-первых, в целом ряде случаев эксплуатация рыболовных угодий осуществлялась через кооперацию крестьянского труда. Во-вторых, крестьянское хозяйство носило «дробный» характер, не зная компактных рыболовецких угодий в одном месте: крестьянин промышлял в разных местах – на морском побережье и на р. Умбе. О дробности крестьянских владений говорят клаузулы некоторых актов. В купчей грамоте 1576 г. крестьянина С.И. Ившаива встречаем: «А четвертью заборъною промышляти по празговой Фёдору Малафеиву и его племенником шесть лет» [13, л. 596]. Только после окончания установленного срока четверть речного забора переходила печенгским старцам. Аналогичную клаузулу встречаем и в купчей грамоте крестьянина Мирона Андреева сына, также датированной 1576 г. [12, л. 597]. Отличием клаузулы в купчей Мирона Андреева сына выступает отсутствие оговоренных сроков, по истечении которых доля в речном заборе перейдет монастырю. Но и в том, и в другом случае «заборная четверть» была отдана в аренду (празгу) другим крестьянам на несколько лет. Забором называлась специальная инженерная конструкция, перегораживавшая реку и служившая средством для добычи рыбы. Такой забор ежегодно ставился через р. Умбу. Участие в строительстве забора и добыче рыбы «забором» было общеволостным делом.

Возвращаясь к рассматриваемым актам, обратим внимание на то, что определенную долю крестьянских владений составлял лов рыбы в речном заборе, что раскрывает дробность промысловых угодий. При этом продажа угодий носила поэтапный характер: «заборная часть» переходила монастырю спустя несколько лет после заключения сделки. В этом, вероятно, кроется гибкость крестьянских представлений о собственности и умение извлечь выгоду.

Масштабы промысловых владений монастыря в Умбе в луковом исчислении были следующими: на момент составления писцовой книги 1574 г. – 0.25 лука [3, л. 555 об.]; ко времени продажи угодий Кирилло-Белозерскому монастырю в 1581/82 г. – 3 лука. Угодья монастыря следует признать незначительными. Для сравнения, Соловецкий монастырь в 1574 г. владел в волости 5 луками угодий. К началу 1580-х гг. владения монастыря достигли 10.5 луков [23].

Формирование монастырем владений сопровождалось созданием административной системы управления. Так, по писцовой книге 1574 г. известно, что в Умбе было подворье монастыря, на котором жил дворник Якуня Иванов [3, л.550]. Из актовых документов известны имена старцев Печенгского монастыря, действовавших в Умбе, по всей видимости, как приказчики: Петра – в 1574/75 г. [10, л.602-602 об.], Филофея – 1576 г. [10, л.595 об., 597, 602]. Совместно с последним старцем в документах упоминается и монастырский слуга Гаврила Семенов сын Обленков[Ю, л.595 об., 597]. Своим происхождением Гаврила связан с Умбой. Здесь у крестьянина был двор, которым он владел совместно с сыном, пол-лука угодий и мельница [3, л.552, 554, 560].

С 1575 г. в Умбе начинает хозяйственную деятельность Кирилло-Белозерский монастырь, заметно потеснивший обосновавшиеся там ранее Соловецкий и Печенгский монастыри. Значительным подспорьем для этого северного монастыря стала поддержка со стороны Ивана Грозного. Только жалоба соловецких старцев царю Фёдору Ивановичу позволила монастырю восстановить свои владения в Умбе. Иначе сложилась судьба угодий Печенгского монастыря: в 1581/82 г. решением монастырского собора все имевшиеся угодья в Умбе были уступлены Кириллову монастырю за 125 руб. [14, л.590 об.]. Продажа была оформлена специальным документом – памятью, составленной от имени руководителей и соборных старцев Печенгского монастыря. Из этого документа следует, что де-факто три лука перешли Кириллову монастырю еще в 1578 г., когда Умба по царскому указу была отписана во владения этой северной обители [14, л. 590 об. – 591]. Таким образом, как в случае с владениями Соловецкого монастыря в Умбе, так и с луками Печенгского, имел факт насильственного их захвата Кирилло-Белозерским монастырем. Можно лишь высказать догадку, что Печенгским монастырем действия Кириллова были обжалованы властям. Итогом этих действий и должна была стать продажа угодий новому собственнику, которые могли бы ему достаться и бесплатно.

При этом полностью сумму покупки Кириллов монастырь в 1581/82 г. так и не выплатил. Ее остаток, составивший 20 руб., был доплачен Печенгскому монастырю в 1585/86 г. [10, л. 592-592 об.].

Одновременно с хозяйственной деятельностью монастыря в Умбе шло и освоение соседней с ней волости Порьей Губы. История обоснования монастыря в этой волости становится известной из ряда документов: актов, отложившихся в архиве Соловецкого монастыря, и писцовой книги Кольского уезда 1608-1611 гг. При этом, как будет показано, история хозяйственного обоснования монастыря в Порьей Губе представлена в этих документах по-разному.

Обратимся к актам из архива Соловецкого монастыря. В 1578 г. печенгским игуменом Гурием и строителем Сергием была подана челобитная властям Соловецкого монастыря [17, с. 111-112]. Причиной стал спор двух монастырей, возникший вокруг лука и соляной варницы в губе Шушпанихе. Печенгскому монастырю эти владения достались от крестьянина Петра Голенищева. В челобитной эта передача не датирована, но можно предположить, что она произошла незадолго до обращения на Соловки. Значительно ранее – в 1551 г. – эти же лук и варничное место в Шушпанихе передал «по душе» Соловецкому монастырю порьегубский крестьянин Захар Иванов сын [5, с. 105-106]. Одним из условий вклада был постриг в монастыре. Из позднего источника известно монашеское имя крестьянина – Зот [1, с. 217]. Спустя несколько десятилетий сделанный Захаром Ивановым сыном вклад повторно попытался передать Пётр Голенищев, назвавшись зятем вкладчика. В монастыре было проведено следствие, в результате которого соловецкие старцы пришли к выводу, что Пётр не зять, а бывший слуга Захара Иванова сына [1, с. 217]. Был ли действительно Пётр Голенищев зятем порьегубскому крестьянину или только слугой, мы не знаем. Не вызывает сомнений одно: после неудачной попытки передать соляную варницу и промысловые угодья Соловецкому монастырю Пётр сделал то же самое, но уже Печенгскому монастырю. Подлог, как явствует из челобитной, вскрылся. Игумен Гурий и строитель Сергий предложили властям Соловецкого монастыря для урегулирования конфликтной ситуации совершить сделку: оставить за ними ранее переданное Петром Голенищевым в обмен на участок леса на р. Порьей, где монастырь собирался обзавестись еще одной варницей [17, с. 112]. Такое предложение удовлетворило власти Соловецкого монастыря, поскольку в 1578/79 г. печенгские старцы Иов и Анисим продали соловецким лесной участок [11, с. 127].

Иначе история формирования монастырских владений в Порьей Губе представлена в писцовой книге Кольского уезда 1608-1611 гг. Варница была приобретена у Захара Иванова сына по купчей в 1558/59 г., лук угодий – у Петра Голенищева по купчим в 1578/79 и в 1579/80 гг. [2, с. 441]. Бросается в глаза очевидное хронологическое и смысловое несоответствие. Во-первых, из документов архива Соловецкого монастыря следует, что лук и соляную варницу печенгские старцы приобрели у одного человека и в одно и то же время. По писцовой книге, между приобретением варницы и лука лежала большая временная дистанция. Во-вторых, из челобитной игумена Гурия и строителя Сергия явствует, что передача была безвозмездной, между тем как в писцовой книге речь идет о покупке.

Ясность в этот вопрос могла бы внести писцовая книга 1575 г. К сожалению, в виде целостного документа она не известна, а сохранившиеся «сотные грамоты» на отдельные волости содержат только начальный фрагмент писцового описания Порьей Губы. Симптоматично, что хронологические неувязки, связанные с формированием промысловых владений Печенгского монастыря, обнаруживаются не только в случае с Порьей Губой, но и с угодьями в северной части Кольского уезда – на землях лопарских погостов и на р. Туломе [18, с. 152-156].

Что собой представляло хозяйство монастыря в Порьей Губе? Для ответа на этот вопрос обратимся к писцовой книге 1608-1611 гг. В волости сложился совместный порядок владения промысловыми угодьями крестьянской общиной, Соловецким и Печенгским монастырями. Основной для волости промысел семги осуществлялся на 14 прибрежных морских тонях (из них 1 была выделена на содержание церковного причта) и на р. Порьей, где ежегодно строился забор. Добыча «белой» рыбы производилась также совместно на 17 лесных озерах. В коллективном пользовании общины и монастырей были и лесные угодья, где осуществлялась добыча зверя [2, с. 442]. Сложившийся в Порьей Губе порядок отличался от возникшего в Умбе, где в конце ХѴТ в. произошло разделение рыболовных и лесных угодий между двумя монастырями – Соловецким и Кирилловым.

Помимо соляной варницы, в индивидуальном пользовании Печенгского монастыря находились сенные покосы: две росчисти, одна из которых локализовалась в Тресковой губе, и три тереба – губы Порья и Шушпаниха, Евсевевские пожни в верховьях р. Порьей [2, с. 442]. Из источника следует, что пять из шести сенокосных угодий были приобретены монастырем у местных крестьян: Е.Е. Хворостова (тереб; по купчей до 1575 г.), М. Паюса (росчисть; по данной до 1575 г.), И. Рошутина (тереб; по купчей 1585/86 г.), В. Софронова (тереб; по купчей 1587/88 г.) [2, с. 442]. Непонятным остается происхождение росчистей, бывших за монастырем еще до 1575 г., а также Евсевевскихпожней, расчищенных после писцового описания 1575 г.

Главной составляющей монастырского промысла в Порьей Губе была добыча соли. Для изучаемого периода мы не имеем источников, раскрывающих организацию этого промысла. Для более позднего времени такие источники есть, но они немногочисленны. Это две приходо-расходные книги (1657-1658 и 1658-1659 гг.), опубликованные В.И. Ивановым [15, 16], а также ряд актовых источников, отложившихся в архиве Санкт-Петербургского института истории РАН.

Процесс формирования владений монастыря на Терском берегу отразился и в жалованных грамотах московских царей конца XVI – начала XVII в. Актовый архив монастыря по сию пору остается неизученным. Серьезные наблюдения, касающиеся ранних жалованных грамот монастырю, были высказаны выдающимся археографом и историком Русского Севера А.И. Андреевым [20]. Так, исследователь доказал подложность самой ранней жалованной грамоты монастырю, датированной 1556 г., тем самым поставив под сомнение ее значение для изучения истории монастырской вотчины. Документ, по предположению ученого, был создан в 1630-е гг. в связи с решением в Москве вопроса о выдаче новой тарханной грамоты монастырю [20, с. 157]. При этом исследователь не отрицал выдачу монастырю Иваном Грозным жалованных грамот, но относил ее ко времени после 1556 г. Одна из таких грамот была выдана до 1575 г. Не исключалась им возможность выдачи еще одной грамоты царем между 1575 и 1584 гг. [20, с. 146, 156].

Более надежным средством исследования процессов складывания вотчины Печенгского монастыря, по справедливому мнению А.И. Андреева, будет обращение к достоверным жалованным грамотам: 1591 г – царя Федора Ивановича, 1606 г. – Василия Шуйского¹. И всё же полностью списывать со счетов подложную грамоту 1556 г. не стоит.

Обращаясь к сохранившимся царским жалованным грамотам 1591 и 1606 гг., выясняем, что из всех владений Печенгского монастыря на Терском берегу здесь встречается только владение в Порьей Губе. Вполне логично, что утраченные монастырем промысловые владения в Варзуге (после 1582 г.) и Умбе (в 1581/82 г.) уже не могли найти упоминания в документах. О порьегубских же угодьях монастыря в документах находим следующее: «В вол осте в Порье Губе росчисть, пожни Евсевьивские, межа от соловецкие варницы вверх по реке по Порье до падуна по обе стороны, оброчные. Да промеж волостных людей рыбные ловли и сенных покосов и леших ухожье в девята доля». И далее: «В волосте в Порье Губе двор монастырьской да соляная варница …» [7, л. 19]. Аналогичное описание порьегубских владений Печенгского монастыря встречаем и в грамоте 1606 г. [8, л. 28; 9, стб. 500]. Сопоставим это описание с тем, которое дается в подложной жалованной грамоте 1556 г.: «Да в волосте в Порье-губе двор монастырской да соляная варница, да промеж волостных людей рыбные ловли и сенных покосов и всяких угодей, пол-лука; да за ними ж пожни Евсевьевские, межа от соловецкие варницы вверх по реке по Порье до падуна по обе стороны» [6, стб. 439]. Разница подложной и подлинной жалованных грамот обнаруживается в определении размеров промысловых угодий: пол-лука угодий (подложная грамота) и девятая доля угодий (подлинная). Не исключено, что в подложной грамоте отразилась та информация, которая могла быть в настоящих жалованных грамотах Ивана Грозного, по гипотезе А.И. Андреева.

Вместе с тем отсутствие в грамоте 1556 г. всяких упоминаний о промысловых владениях монастыря в Варзуге и Умбе служит дополнительным аргументом ее подложности и позднего происхождения. Потерянные монастырем в 1581/82 и после 1582 г. в этих поморских волостях угодья не имели актуального значения для тарханной жалованной грамоты, которой добивался в конце 1630-х гг. печенгский игумен Дмитрий.

Обращает на себя внимание и то, что в подложной и подлинных царских грамотах не раскрывается история формирования владений монастыря в Порьей Губе. Выявленное ранее несоответствие версий этой истории в актах Соловецкого монастыря и писцовой книге 1608-1611 гг. говорит о том, что раскрытие ее обстоятельств было для монастыря делом нежелательным. Безусловно, это снижает ценность жалованных грамот как источника по истории формирования промысловых владений монастыря на Терском берегу.

Складывание промыслового хозяйства Печенгского монастыря на Терском берегу можно рассматривать как один из эпизодов в общей истории становления монастырской вотчины. В этом эпизоде раскрываются как общие тенденции развития монастырского хозяйства на Терском берегу Поморья, так и частные особенности, касающиеся по преимуществу Печенгского монастыря. Во-первых, активный период складывания монастырских владений в поморских волостях пришелся на период экономического упадка крестьянского хозяйства после опричного погрома 1569 г. Во-вторых, основным путем в продвижении монастыря в крестьянские волости стала скупка луков. Таким же образом шло развитие владений и других монастырей, действовавших в селениях Терского берега. Общей тенденцией следует признать и наличие конкуренции со стороны крупных монастырей (Кириллов-Белозерский, Троице-Сергиев).

Переходя от общих к частным особенностям развития промысловых владений Печенгского монастыря, можно назвать документальную «запутанность» этого процесса. Без детального изучения актового архива монастыря вряд ли возможно получить точное представление о путях складывания его владений. Это относится как к истории монастырской вотчины в лопарских погостах, так и к формированию монастырского хозяйства на Терском берегу.

---

Примечания

1 Обе грамоты сохранились в списках ХѴІІ в. Основное содержание грамоты 1606 г. передано в тарханной жалованной грамоте Печенгскому монастырю царя Алексея Михайловича 1675 г.

---

Источники

1. Вкладная Петра Голенищева из Порьей-губы в Соловецкий монастырь на угодья в Порьей-губе; Отписка соборных старцев Соловецкого монастыря Петру Голенищеву в Порью-губу (не ранее 1569 – ранее 1578 г. июля 23) // Акты социально-экономической истории Севера России конца XV – XVI в. Акты Соловецкого монастыря 1479-1571 гг. (АСЭИСР (I)). Л.: «Наука», 1988. №342. С.217.
2. Выписка из писцовой книги Алая Михалкова 116, 117, 119 гг. // Харузин Н.Н. Русские лопари. (Очерки прошлого и современного быта). М.,1890. Приложение 2-е
3. Выпись из писцовых поморских книг письма и дозору В.Т. Агалина и подьячего С. Соболева (1574/75 г.) // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Q.IV. №113-6.
4. Грамота «с прочетом» царя Ивана Васильевича «на Двину» Василию Скорнякову и Василию Кулеву об «отводе и отказе» Троице-Сергиеву монастырю тоней в реках: Варзуге, Каменке, Стрельне и других, по морскому берегу (1582 г. января) // Сборник грамот Коллегии экономии (Сб.ГКЭ). Т.І. Пг., 1921. №255. Стб.246-247.
5. Данная Захария Иванова сына из Порьей-губы Соловецкому монастырю на угодья в Порье-губе и варницу в Шушпанихе (1551 г. июля 20) // АСЭИСР (I). №169. С. 105-106.
6. Жалованная грамота царя Ивана Васильевича Троицкому Печенгскому монастырю на его владения в Кольском уезде, с финансовыми льготами для них (1556 г. января 21) // Сб. ГКЭ. Т.П. Л., 1929. Стб.437-441.
7. Жалованная тарханная грамота царя Федора Ивановича Троицкому Печенгскому монастырю на его владения (1591 г.) // Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф.125. Оп.1. 1674 г. Д.15.
8. Жалованная тарханная грамота царя Василия Шуйского Троицкому Печенгскому монастырю на его владения (1606 г. ноября 30) // РГАДА. Ф.125. Оп.1. 1674 г. Д.15.
9. Жалованная тарханная грамота царя Алексея Михайловича Троицкому Печенгскому монастырю на его владения и промыслы (1675 г. июня 15) // Сб. ГКЭ. Т.П. №154. Стб.491-515.
10. Копийная книга Кирилло-Белозерского монастыря (XVII в.) // ОР РНБ. Q.IV. №113-6.
11. Купчая Печенгского монастыря на лес по реке Порье, проданный Соловецкому монастырю (1578/79 г.) // Акты социально-экономической истории Севера России конца XV – XVI в. Акты Соловецкого монастыря 1572-1584 гг. (АСЭИСР (II)). Л.: «Наука», 1990. №691. С. 127.
12. Купчая Мирона Андреева сына на четверть лука угодий в Умбской волости, проданную Троицкому Печенгскому монастырю (1576 г. ноября 4) // ОР РНБ. Q.IV. №113-6. Л.596 об.-597.
13. Купчая Степана Иванова сына Ившаива на четверть лука угодий в Умбской волости, проданную Троицкому Печенгскому монастырю (1576 г. октября 27) // ОР РНБ.Q.IV. №113-6. Л.595 об. – 596.
14. Память Троицкого Печенгского монастыря, данная Кирилло-Белозерскому монастырю, о продаже трех луков угодий (1581/82 г.) // ОР РНБ. Q.IV. №113-6. Л.590-591 об.
15. Приходо-расходная книга приказчика Шушпанского усолья Кольского Троице-Печенгского монастыря старца Антония и слуги Иосифа Мартемьянова (1 сентября 1658 г. – 1 сентября 1659 г.) // Иванов В.И. Бухгалтерский учет в России XVI— XVII вв.: историко-источниковедческое исследование монастырских приходо-расходных книг. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2005. Приложение 3. С.195-216.
16. Приходо-расходная книга денег, хлеба и других запасов приказчиков Шушпанского усолья Кольского Троице-Печенгского монастыря старцев Устина и Антония (1657 г. сентября 1 – 1658 г. сентября 1) / публ. подгот. В.И. Ивановым // VI Ушаковские чтения: сборник научных статей / отв. ред. А.В. Воронин. Мурманск: МГПУ, 2010. С.305-322.
17. Челобитная игумена и старцев Печенгского монастыря игумену Соловецкого монастыря Варлааму с просьбой сохранить за ними варницу на реке Порье, полученную от Петра Голенищева, выдавшего себя за ее владельца (1578 г., не ранее июня 23) // АСЭИСР (II). №659. С. 111-112.

Монографии

18. Иванов В.И. Монастыри и монастырские крестьяне Поморья в ХѴІ-ХѴІІ веках: механизм становления крепостного права. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2007.
19. Ушаков И.Ф. Кольская земля // Он же. Избранные произведения. Т.1. Мурманск: Мурманское кн. изд-во, 1997.

Статьи в журналах, сборниках, материалах конференций

20. Андреев А.И. О подложности жалованной грамоты Печенгскому монастырю 1556 г. // Русский исторический журнал. 1920. Кн.6.
21. Никонов С.А. Комплекс варзужских актов XVI века Антониево-Сийского монастыря // Живущие на Севере: альманах. Вып.1. Мурманск, 2010.
22. Никонов С.А. Волость Умба в XVI – первой четверти XVII века // IX Ушаковские чтения: сборник научных статей / науч. ред. П.В. Фёдоров. Мурманск, 2013.
23. Никонов С.А. Вотчинное хозяйство Соловецкого монастыря в волости Умба во второй половине XVI – первой четверти XVII в. // Поморский летописец. Архангельск, 2013. (в печати)