Автор: Пейзак Анастасия Викторовна
Журнал: Общество и право. 2011. №4
Обращение к теме становления служилого государства в России в конце XV в. вызвано признанием неэффективности переноса западных моделей государственного устройства на российскую почву и поиска “национальной идеи”. Метод ретроспективного анализа опыта формирования правого и политического поля служилого государства здесь способен оказать существенную помощь.
Мы полагаем, что среди основных особенностей государственного устройства и внутренней политики России в конце XV в., выступающих как условие формирования служилого государства и централизации государственной власти, можно отметить: 1) завершение объединения земель; 2) введение титула “государя всея Руси”; 3) исторические условия способствовали признанию Москвы в качестве “третьего Рима” и божественного происхождения “государя всея Руси”.
Рассмотрим их детальнее.
Объединение земель в Московское (Российское) государство как процесс централизации власти активно шло на рубеже XV-XVI вв. при Иване III и Василии III: в 1478 г. была присоединена Новгородская республика, в 1485 г. Тверское великое княжество, в 1510 г. Псковская республика, в 1521 г. Рязанское великое княжество. Полученные владения великих князей раздавались боярам под условия службы (поместья), что свидетельствовало о феодальном характере расширения границ государства. Эти передачи осуществлялись специальными жалованными грамотами, что превращало бояр из получателей собранного с населения дохода “корма” в фактических землевладельцев и наделяло более широкими полномочиями [1].
Необходимо понимать, что Москва как столица единого государства не была безальтернативным вариантом: на эту роль могло претендовать и более сильное Великое княжество Литовское или имеющая значительный опыт в управлении Новгородская республика. Однако именно Московское княжество стало центром объединения земель, предпосылки чего понимаются в науке неоднозначно. В исторической литературе встречаются такие позиции: 1) союз московских князей с митрополичьей кафедрой; 2) изменение порядка престолонаследия по первородству; 3) определенные социально-экономические факторы; 4) этнический фактор – Тверь ориентировалась на Литву, а Москва заключила прочный союз с татарами; 5) “татарофильские” действия первых московских князей, что проявилось в восточных методах объединения и в этнической терпимости московских князей, которые подбирали на службу людей исключительно по их деловым качествам.
Допуская, что все вышеизложенные причины имели место быть, мы все же склонны согласиться с историко-правовым подходом С.А. Мельникова, который утверждает, в частности, что “столкновение доминировавшего ранее обычно-правового порядка с нарождающися наследованием по завещанию стало основной причиной возникновения династического кризиса второй четверти XV в.” [2]. При этом “в целях преодоления этого кризиса и создания механизма для доминирования династического способа наследования престола в течение 50 лет XV в. на Руси создается институт соправительства”, которое “создавало правовой механизм, позволяющий гарантировать реализацию завещательной воли монарха. Оно сводило к минимуму конфликты на почве престолонаследия, создавало необходимые условия для юридического закрепления наследования престола по прямой нисходящей линии”, а также “имело все черты государственно-правового института. Он включал нормы закреплявшие номинацию – прижизненное провозглашение старшего сына наследником действующего великого князя, а затем великим князем и соправителем, а также нормы, определяющие его правовой статус”.
С.А. Мельников выделяет исторически известных четыре варианта явления, которое он называет общим термином – соправительство: соправительство, основанное на разделение территории государства на две части, с отдельным монархом каждой из них.
Выделяется несколько версий происхождения данного вида соправительства [3]: а) коренящегося во фратриальном разделении племен на две части; б) происходящего из военно-организационных форм разделения войска на правое и левое крыло; в) вызванного необходимостью управления огромными завоеванными территориями;
Соправительство, основанное на разделении не территории, а власти в ряде раннеклассовых обществ (Япония, Хазарский каганат, Киевская Русь в IX-X вв.). Наиболее убедительная причина возникновения данного варианта может быть связана с явлением табуирования монарха -священной личности, от которого во многом зависит благополучие подданных [4]. Поэтому рядом с таким монархом появлялся правитель, занимавшийся реальными государственными делами.
Главными целями соправительства в XV в. на Руси были следующие:
1) Создание правового механизма наследования власти, исключающего конфликты на почве наследования престола.
2) Создание условий для усиления политической роли старшего сына великого князя еще при жизни отца.
3) Создание правового механизма, обеспечивающего переход части властных полномочий к наследнику-соправителю, составляющих основу его правового статуса.
Как показывает анализ, правовой институт соправительства включал совокупность правовых норм регулирующих:
1. Номинацию (дисигнацию) – прижизненное назначение монархом наследника престола.
2. Провозглашение его великим князем и включение этого титула в большинство правовых актов.
3. Постепенное формирование комплекса прав и обязанностей в различных сферах государственной власти, характеризующих правовой статус наследника как соправителя.
По мнению С.А. Мельникова, в Московском княжестве XV в. имели место следующие случаи соправительства: вначале это соправительство Василия Темного с Иваном III, а затем соправительство самого Ивана с Иваном Ивановичем Молодым.
Как показывает опыт, основу служилого государства в условиях масштабности территории составляет связь центрального аппарата с единоличным органом во главе и региональных представителей, находящихся на государственной (“государевой”) службе.
Боярская дума, которая была также важным центральным органом управления и деятельность которой была основана на принципах местничества и дифференциации функций, представляла собой в конце XV в. совещательный орган при царе (“Государь указал и бояре приговорили”). Правовое поле нового государства формировалось в актах Боярской думы и “приказов”, договорах удельных князей с Великим князем, международных соглашениях.
По сути, процесс объединения русских земель привел к функциональному управлению, сменившим территориальное (дворцовое), что породило в дальнейшем “приказную” систему. Административно-территориальное деление и, соответственно, местное управление не было унифицированными, что ставило задачу дальнейшей централизации государственного управления.
Иван III как единоличный орган управления представлял собой законодательную, исполнительную и судебную власть, что должно было сказаться на изменении титула.
Среди исследователей этого периода российской истории существует общепризнанное представление о том, что Иван III принял титул “государя всея Руси” именно в отношениях с побежденным Новгородом т.к. в новгородских договорных грамотах данный титул используется впервые.
Советский исследователь С.М. Каштанов отмечал: “Новгородские договорные грамоты Василия II и Ивана III, 1456 и 1471 составлены от объединенного лица великого князя и его старшего сына, при чем оба фигурируют с титулом великий князь всея Руси” [5]. На основании этого утверждения многие современные исследователи делают вывод о закреплении титула “великий князь всея Руси” как признаке завершения собирания русских земель и в частности покорения Новгорода и Твери [6].
Однако при обращении к более ранним источникам выясняется, что титул “князь всея Руси” применялся русскими князьями значительно ранее.
Еще в 1379 г. Василий I от своего имени как “великий князь всея Руси” дал уставную грамоту двинской земле [6]. В более ранних Новгородских грамотах так же встречается использование титула “всея Руси”. Так, в договоре Новгорода с Василием II от августа 1434 “Се приехали послове к великому князю всея Руси Василию Васильевичу” [7]. Существуют и другие свидетельства более раннего употребления титула “великий князь всея Руси” встречающиеся в документах великих князей литовских Ольгерда и Казимира.
Очевидно, что в данном случае употребление титула “князь всея Руси” не может быть основанием для выводов о хронологии и содержании событий, т.к. документальные свидетельства не подтверждают общепринятых представлений. Использование титула “князь всея Руси” может рассматриваться только как свидетельство претензий московских князей на главенствование на русских землях.
Тем не менее, именно в конце XV в. появляются основные общегосударственные символы.
В 1497 г. появился новый знак государственной власти – большая печать с официальным изображением герба – двуглавого орла. Вопреки распространенным представлениям, державный орел не является гербом Византии [8], а скорее всего, взят из государственной символики Священной Римской империи. Кроме того, в 1485 г. в Москве было начато строительство стен и башни нынешнего Кремля, великокняжеского дворца с ансамблем храмов Соборной площади.
В целом, “собирание земель” еще не означало достижения подлинного государственного единства (следы уделов сохранялись до конца XVI в.), но к концу XV была в целом ликвидирована старая политическая система – федерация больших и малых княжеств, где великое княжение являлось коллективной собственностью всего рода московских князей.
Как пишет Д.В. Ворновский, ряд факторов не позволяет охарактеризовать сложившуюся в тот момент систему управления страной как централизованную:
1) неразвитость общегосударственных органов власти (дворец, казна) и отсутствие в них строгого разграничения функций; 2) центральные органы управления не только не дублировались на местах, но и не имели там своих представителей; 3) сохранение удельных княжеств; 4) наличие “кормленщиков”; 5) сохранение “местничества”; 6) относительная самостоятельность церкви [9].
Существенно и то, что в этот период Россия стала единственным самостоятельным могущественным православным государством в мире в связи с падением Византии. Следствием этих событий стало появление в конце XV ряда публицистических произведений. Митрополит Зосима в 1492 г. называл Москву “новым градом Константина”, а Ивана III “новым царем Константином” для обоснования перехода мирового значения Византии к Руси. Самой известной стала знаменитая теория “Москва -третий Рим” в посланиях псковского монаха Филофея Василию III, подразумевавшая Москву столицей истинной христианской веры и церкви после падения Рима и Константинополя: “Все царства православные христианские веры снидошася в твое едино царство” [10]. При этом главными задачами царя должны были стать поддержка истинного благочестия, устройство церковных дел и искоренение пороков, что говорит о предпосылках тесной связи светской и церковной власти.
Одним из следствий было и изменение титула князя. Как пишет О.И. Чистяков, “в ряде грамот Иван именуется “царем всея Руси” и “самодержцем”. “Самодержцем” “царем” он стал со времени падения татарского ига (1480) , так как до сего времени русские князья получали свои владения “из рук” хана, который и был “царем” [11].
Изменение ‘”титулатуры” Ивана III естественным образом отразилось и на восприятии его в народе и способствовало поддержанию его авторитета, а также стало проявлением стремления к единоначалью в государственной власти, что естественно отразилось на организации служилого государства. При Иване III вводится ряд новых придворных чинов: постельничий, сокольничий, ясельничьи и т.д., складывается и закрепляется придворная иерархия.
В условиях расширения международных связей России из необходимости решения внешнеполитических задач великий князь нуждался в достойном обосновании места и роли России в европейском историческом процессе. Официальной идеологией нового государства стало содержание “Сказания о великих князьях Владимирских” [12]. Согласно этой теории, киевские и московские великие князья вели свое происхождение от римского императора Августа: от его “сродника” Пруса произошел Рюрик и его потомки, получившие, в свою очередь, (Владимир Мономах) из Византии знаки императорской власти.
В целом, к концу XV в. сформировались предпосылки для завершения объединительного процесса и начала формирования единого российского государства с единой централизованной системой государственного управления. В русле этого процесса притязания Ивана III на титулатуру “государь всея Руси” были подкреплены созданием военного сословия и организацией централизованной власти.
Нельзя не согласиться с С.А. Мельниковым в том, что “правовой статус великого князя, наследника-соправителя как специфического субъекта древнерусского права включает в себя совокупность прав и обязанностей, юридически закрепленных в различных правовых актах. Нормы права, определяющие правовой статус наследника-соправителя являются частью правового института соправительства. Структура правового статуса наследника-соправителя включала в себя комплекс прав и обязанностей, позволявших еще при жизни отца осуществлять государственную власть в различных сферах: внешней политики, междукняжеских отношений, церковно-государственные отношения, поземельные отношений. Правовой статус наследника-соправителя нашел также свое отражение в структуре и составе великокняжеского титула. Общая тенденция в эволюции всех составляющих правового статуса наследника в том, что шел процесс постепенного увеличения его правовомочий, заканчивавшийся приравниванием их к правомочиям великого князя – отца. В большинстве случаев соправители осуществляли свои полномочия без раздела власти” [13].
Таким образом, среди особенностей внутренней политики России в конце XV в. для дальнейшего формирования служилого государства и централизации государственной власти особое значение имело завершение процесса объединения земель, но не формирование централизованной власти, а также введение титула “государя всея Руси”, что свидетельствует о признании единоличного органа власти объединенной территории. Кроме того, исторические условия способствовали признанию Москвы в качестве “третьего Рима” и божественного происхождения “государя всея Руси”, что говорило о тесной связи светской и церковной власти.
1 Щербатов М.М. История Российская с древнейших времен. СПб., 1903. Т. 5. С. 133.
2 Мельников С. А. Престолонаследие как фактор эволюции древнерусского государства (IX – XV вв.): Автореферат дис. …д-ра юрид. наук: 12.00.01. М, 2010. С. 10.
3 Трепавлов В.В. Соправительство в Монгольской империи (XIII в.) Archivum Eurusiae medii aevi. VII. 1987-1991. Wiesbaden.
4 Фрезер Д.Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1986. С. 165-74.
5 Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV- первой пол. XVI в. М, 1967.
6 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М., 1982. C. 64
7 Грамоты великого Новгорода и Пскова №84. С. 142.
8 Грамоты великого Новгорода и Пскова №88. С. 144; Черепанов Л.В. Русские Феодальные архивы Ч 2. М, 1951. С. 116-117.
9 Прохоров Г.М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., 2000. С. 175-201.
10 Ворновских Д.В. Проблемы становления государственности и системы публичного управления в Московской царстве // Мир юридической науки. № 7. 2010. С. 54 – 61.
11 Черепнин Л. В. Русский феодальный архив XV века. Ч. 1. М, Л., 1948. С. 216-220.
12 Чистяков О.И. История отечественного государства и права в 2 томах. Ч. 1. М.: Юрайт, 2009. С. 97.
13 Сказание и князьях Владимирских // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 9. СПб2000 С. 278-289.
14 Мельников С.А. Престолонаследие как фактор эволюции древнерусского государства (IX-XV вв.) Автореферат дис. …д-ра юрид. Наук: 12.00