Автор: И.В. Берснева
Журнал: Международный журнал гуманитарных и естественных наук 2025
Время чтения: 9 минут
В связи с укреплением Российского государства в XVII веке в управленческой системе возросло значение приказных людей и провинциальной администрации. В дополнение к воеводам, городовым приказчикам и губным старостам («выборным головам») на места стали направлять дьяков и подьячих. Уже в середине XVII века, по свидетельству Г.К. Котошихина, подьячего посольского приказа в правление Алексея Михайловича, приказные люди вели государственные и земские дела в соответствии с царским указом или Соборным Уложением 1649 г., а то, что «не мочно им будет делать, велено спрашиваться с бояры и с думными людьми и с самим царем» [1, с. 146]. За полвека (16461698 гг.) количество служащих увеличилось почти в три раза. К концу XVII века в составе центрального и местного российского госаппарата насчитывалось около 5 тыс. служащих [2, с. 31, 37]. Тем не менее в соотношении с численностью населения административный аппарат был незначительным и не удовлетворял потребностей государства.
Представители центральной администрации находились в постоянных разъездах. Приказные люди выполняли военные и посольские обязанности, работали в комиссиях по межеванию земель. Подьячие местных съезжих изб тоже не сидели на месте, занимаясь сбором денег и описанием имуществ, судебными и прочими делами в уезде. По словам Л.Ф. Писарьковой, отличительной чертой управления в Московском царстве была «мобильность администрации, подчиненной единому центру» [3, с. 49]. Однако были и исключения. Например, окольничий Г.К. Волконский в течение тридцати лет занимал должность судьи в девяти приказах, В.С. Волынский четверть века возглавлял пять центральных органов управления [4, с. 243].
Иерархию служилой бюрократии XVII в. составляли думные дьяки, приказные дьяки и подьячие. Думные дьяки по положению были ниже думных дворян, приказные дьяки шли за московскими дворянами, московские подьячие – за выборными дворянами, а провинциальные подьячие – за детьми боярскими. Оклады подьячих были существенно ниже дьячих.
Дьяки в большинстве своем получали назначение после длительной службы подьячими в приказах. Известные дипломаты Е.И. Украинцев и П.Б. Возницын начинали карьеру подьячими Посольского приказа [5, с. 163]. Контингент дьяков Москвы периодически пополнялся за счет опытных подьячих из провинциальных учреждений. Подьячие должны были пройти определенные ступени службы (молодого и старого подьячего). Старые подьячие отвечали за «столы» (отделы по функциональному или территориальному признаку). Молодые подьячие помогали старым, занимаясь перепиской документов. Зачастую вершиной роста спустя 20-25 лет было получение чина старого подьячего, которого достигал приблизительно каждый шестой [3, с. 51]. Вместе с тем благодаря карьерной лестнице управленцы приобретали профессиональный опыт.
Увеличение численности дьяков в приказах в XVII в. привело к снижению их статуса в системе управления, по сравнению с предыдущим столетием [6, с. 140]. Солидные гражданские должности стали занимать представители родовитой знати, служба которых регулировалась местничеством. В середине XVII в. во главе двадцати приказов были бояре и окольничие, семи – дьяки. К 1678 г. всего четыре дьяка возглавляли приказы. Во избежание местнических споров судьями приказов («начальными людьми») и его товарищами иногда назначались родственники [4, с. 212]. Тем не менее значимые приказы (Разряд, Поместный, Посольский) на протяжении XVII в. возглавляли думные дьяки, иногда получавшие чин думного дворянина [5, с. 162].
По мнению историка Н.В. Рыбалко, к началу XVII в. сформировались дьяческие семьи. Приказная служба нередко передавалась по наследству [7, с. 150]. Однако ученый С.К. Богоявленский, изучивший состав дьяков в XVII в., указывал на то, что сыновья дьяков в большинстве своем предпочитали более престижную дворянскую службу [8, с. 225]. К аналогичному выводу пришла Н.Ф. Демидова. На приказных людей, в отличие от дворян, не распространялась система местничества. Поэтому городовой дворянин, становившийся дьяком, «умалял честь» не только свою, но и своего рода [2, с. 82-84; 5, с. 164], хотя представители служилой бюрократии были более образованными, чем служилые люди в целом [5, с. 164-165]. Несмотря на то, что приказные люди, как и дворяне, освобождались от тягла, имели право на землю и крепостных, они занимали менее престижное положение в служебной иерархии. Это отразилось даже в написании имен в документах. У думных дьяков имена писали полностью, но без суффикса «ич» в отчестве, у приказных дьяков – без отчества, а подьячих называли «полуименами» (Васька, Алешка и проч.) [9, с. 158].
Контингент дьяков Москвы периодически пополнялся опытными подьячими из провинциальных учреждений. Подьячие должны были пройти определенные ступени службы (молодого и старого подьячего). Старые подьячие отвечали за «столы» (отделы по функциональному или территориальному признаку). Молодые подьячие помогали старым, занимаясь перепиской документов. Зачастую верхом карьеры спустя 20-25 лет было получение чина старого подьячего, которого достигал приблизительно каждый шестой [3, с. 51].
В условиях централизации государства служба требовала от приказных людей не только делового опыта, как в XVI веке, но и образования. Нужно было иметь познания в грамматике, арифметике, латыни, немецком, а зачастую и польском языках. При Аптекарском, Посольском и Поместном приказах действовали особые школы. В XVII в. еще до открытия Славяно-греко-латинской академии существовали грамматические училища, в которых преподавали латынь, поэтику и риторику. В 1665 г. при Заиконоспасском монастыре в Москве было создано училище для подьячих Патриаршего печатного приказа и Приказа тайных дел. Таким образом, в России постепенно решалась проблема с грамотными административными кадрами, что укрепляло позиции служилой бюрократии.
Приказные люди не только приносили пользу государству, но и зачастую злоупотребляли положением. По Соборному Уложению 1649 года в главе «О суде» за должностные преступления (взяточничество, волокиту с целью получения посулов) предусматривались суровые наказания. Широко применялось битье кнутом или торговая казнь [10, с. 97-98, 119-120]. Тем не менее, по данным Н.Ф. Демидовой, нелегальные доходы служилой бюрократии были в три раза больше их денежных окладов [2, с. 145]. О.В. Новохатко в своей статье приводит интересные примеры порочной практики затягивания дел в приказах и необходимости «потчивать» подьячих. Историк указывает, что нередко проблемы решались через неформальные и родственные связи [9, с. 162-163, 167].
В начале XVII в. на местном уровне утвердилась воеводская система управления. Воеводы обладали широкими полномочиями: военными, административными, полицейскими, судебными и финансовыми. Власть воевод усилилась при царе Федоре Алексеевиче. По указу 1679 г. были упразднены различные учреждения, а их функции переходили к воеводам. Воевод назначали из Москвы. В ос-
новных городах воеводами являлись члены Боярской думы, в прочих – дворяне. Их служба продолжалась от года до трех лет. Частая ротация администрации, наряду с челобитными населения способствовала контролю центра за деятельностью местных властей, так как специальных надзорных органов еще не было. Воеводы получали денежное жалование, лишившись права на кормление. Однако традиционная система содержания воевод за счет населения, так называемые мирские расходы, не вызывали ропота местных жителей, если запросы не превышали пределов разумного. Каждодневные записи земских старост в «издержечных» книгах свидетельствуют о том, сколько финансов, съестных припасов, свечей, бумаги и т.д. получали воеводы, их семьи и подьячие [3, с. 69].
Своеобразной канцелярией воевод являлась приказная или съездная изба во главе с подьячими, одобряемыми местными людьми во избежание злоупотреблений. Градские, уездные служилые люди и жильцы от своего имени направляли в приказ «выбор» или «за-ручную челобитную» для утверждения кандидата. Несмотря на это, по мнению историка Л.Е. Шепелева, местная администрация в XVII в. была косной, некомпетентной и неконтролируемой [11, с. 9].
Помимо профессиональных управленцев, в городах был широкий слой людей, которые служили государству периодически, «по выборам». Дело в том, что все занятое торговлей и промыслами население составляли категорию посадских людей, в которую входило большинство городских жителей. Посадское население не было однородным (верхний слой составляли наиболее богатые горожане – купцы), однако всех членов посадской общины объединяло то, что они были обязаны нести «государево тягло», т.е. платить налоги и отбывать казенную службу. Порядок выполнения повинностей определялся самой общиной, которая назначала величину подати для каждой семьи и решала, кто пойдет в целовальники. После Смуты положение целовальников изменилось. В их состав входили те уездные и посадские люди, которые приняли государеву присягу («целовали крест») и стали должностными лицами, занимавшимися сбором податей, хранением и продажей казенного имущества, торговлей водкой в казенных кабаках, выполнением различных су-дебно-полицейских функций.
Активная внешняя политика России и рост бюрократического аппарата требовали бюджетных расходов. Ухудшение уровня жизни людей из-за налогового бремени, просчетов управленцев, произвола и волокиты приказных людей, которых нередко называли крючкотворами, вызывали недовольство населения. XVII век вошел в историю как «бунташ-ный». Изъяны разросшейся и недостаточно контролируемой бюрократии болезненно воспринимались обществом. Нередко во время всплесков социального недовольства звучали обвинения в адрес конкретных лиц. Так, в ходе Соляного бунта (1648 г.) были убиты глава Посольского думный дьяк приказа Назарий Чистой (один из инициаторов введения налога на соль, экономический советник фактического руководителя правительства Бориса Морозова), бывший глава Пушкарского приказа Петр Траханиотов и судья Земского приказа Леонтий Плещеев. Для населения верхи служилой бюрократии в какой-то мере стали олицетворением злоупотреблений властей. В чиновничьем аппарате XVIII в., зиждившимся на началах камерализма, в глазах людей исчезла персонификация недостатков управления.
В XVII в. сложилась центральная (приказная) и местная (воеводская) системы управления страной. Однако, в отличие от XVIII столетия, служба не была жестко регламентирована. Даже у руководителей приказов (начальных людей) не было четко разработанных обязанностей и полномочий.
С середины века самодержавно-земской монархии в России постепенно эволюционировала в сторону самодержавно-бюрократической. Служилая бюрократия XVII в. становилась стержнем формирующейся системы абсолютизма. Численный состав приказных людей в XVII в., по сравнению с XVI в., увеличился, хотя и не удовлетворял растущих потребностей Российского государства.
Отличительными особенностями бюрократии XVII в. было отсутствие жесткой регламентации службы, ее невысокий престиж в глазах дворянства, сочетание военных и гражданских обязанностей, недостаточная численность подьячих для обеспечения потребностей государства, злоупотребление
служебным положением. Бюрократия XVII в. управлению приказами. В XVII веке была не являлась замкнутой социальной группой: подготовлена почва для создания системы ка-она пополнялась за счет московских и про- мерализма и образования профессионального винциальных дворян, детей духовенства, по- слоя делопроизводителей на жаловании – чи-садских людей. Кроме того, началась бюро- новничества. Становление служилой бюрократизация думных чинов (бояр, окольничих, кратии в XVII в. можно рассматривать как думных дворян), которых стали привлекать к этап в развитии «лестницы чинов».
Библиографический список
1. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. – М.: РОССПЭН, 2000. -271 с.
3. Писарькова Л.Ф. Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: Эволюция бюрократической системы. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. – 743 с.
4. Богоявленский С.К. Приказные судьи XVII века. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. – 315 с.
5. Устюгов Н.В. Эволюция приказного строя русского государства в XVII в. // Абсолютизм в России (XVII – XVIII вв.). – М.: Наука, 1964. – С. 134-167.
6. Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века: опыт исторического исследования. – СПб.: Типограф. В.С. Балашова, 1888. – 559 с.
8. Богоявленский С.К. Приказные дьяки XVII в. // Исторические записки, 1937. – Т. 1. -С. 220-239.
9. Новохатко О.В. Управленцы среднего звена в XVII веке: неформальные контакты служилых по отечеству и приказных // Отечественная история. – 2005. – № 3. – С. 158-169.
10. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 года. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961. – 444 с.
11. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII – начало XX в. – СПб.: Искусство, 2001. -479 с.