Автор: Г.М.Коваленко
Журнал: Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 2015
Покорив Новгород, Москва унаследовала его отношения с соседями. Поэтому одним из рудиментов периода независимости было сохранение дипломатической практики, при которой северо-западные соседи Новгорода — Швеция, Ливония и Ганза — поддерживали дипломатические отношения с Москвой через наместников великого князя в Новгороде. Как отметила Н.А.Казакова, «анализ формул договоров Новгорода с Ливонией и Ганзой конца XV — первой половины XVI вв. показывает, что хотя договоры заключались «по велению» государя всея Руси, и Новгород назывался его «отчиной», тем не менее, формуляр договоров рисует Новгород как до некоторой степени обособленную политическую единицу, обладавшую известной самостоятельностью в сфере внешних сношений» [1]. В это же время сложилась практика ведения дипломатических отношений со Швецией, которая с 1389 по 1521 год входила в Кальмарскую унию, главенствующее положение в которой занимала Дания. Но и после расторжения унии, провозглашения независимости Швеции и коронации Густава Васы эта практика сохранялась. Настаивая на ее сохранении, Иван IV хотел подчеркнуть свое превосходство над Густавом Васой, которого считал самозванцем «мужичьего» роду» [2].
Шведского короля раздражало и оскорбляло стремление царя поставить его на одну доску с новгородским наместником. Поэтому со своей стороны он прилагал все условия к тому, чтобы заставить царя отказаться от такой дипломатической практики. Одной из попыток добиться отмены унижавшего его обычая и изменить формат дипломатических контактов были русско-шведские переговоры 1557 г., итогом которых стало подписание в Новгороде мирного договора, завершившего русско-шведскую войну 1555—1557 гг., которая возникла в результате мелких пограничных конфликтов на Карельском перешейке и в Восточной Карелии.
Переговоры о мире начались по инициативе шведского короля Густава Васы, который направил в Москву посольство во главе с членом Государственного совета Стеном Эрикссоном Лейонхувудом. Среди членов посольства был выдающийся финляндский просветитель епископ Финляндии Микаель Агрикола.
Посольство Стена Эрикссона было первым полномасштабным посольством независимого Шведского государства, положившим начало продолжавшемуся больше полувека русско-шведскому спору о «посольском обычае», т.е. о порядке осуществления дипломатических контактов между двумя государствами.
Пребывание посольства в Новгороде было омрачено серьезным инцидентом, грозившим серьезно осложнить и без того непростые отношения между двумя государствами. Посольство прибыло в Новгород 28 января и после переговоров с наместниками Михаилом Глинским и Алексеем Плещеевым 5 февраля должно было выехать в Москву. Однако в помещении, где проживали слуги послов, приставы обнаружили обгорелые иконы и потребовали у посла объяснений. Расследовав обстоятельства случившегося, посол сказал, что это не по злому умыслу, а по неосторожности сделал один из слуг, находившийся в состоянии сильного опьянения. Тем не менее, новгородские власти обвинили его в святотатстве и богохульстве и потребовали казнить его. Члены посольства были задержаны в Новгороде и лишены продовольственного содержания. Их резиденцию окружили вооруженные люди, которые вели себя агрессивно. Три дня послы вели переговоры с наместником, они отказались предать виновника смерти, а предложили до их возвращения из Москвы содержать его под стражей в Новгороде, предоставив самому царю решить его участь. 8 февраля они получили разрешение продолжить свой путь в Москву [3].
Шведская исследовательница М.Аттиус Сольман в своем исследовании о восприятии русского православия на Западе отметила, что Европа красила Россию и русских в мрачные цвета, поскольку русская культура и обусловленные ею традиции и нравы существенно отличались от западноевропейских. Русских описывали как неверующих и безбожников, несмотря на то, что многие современные исследования констатировали их принадлежность к христианской вере [4]. Новгородский инцидент 1557 г. также показал, что европейцы смотрели на Россию через призму своих культурных ценностей, а потому не воспринимали произведения древнерусской живописи как произведения искусства. Не случайно в документах посольства поврежденные иконы названы «расписанными досками».
Следует иметь в виду, что церковное искусство играло в жизни русского общества очень важную роль. Воплощавшие духовные истины христианства иконы были одними из самых почитаемых святынь на Руси. Сохранилось множество преданий о том, как иконы спасали людей и целые города, а также о том, какая кара ожидала тех, кто осквернял эти святыни. Случалось и так, что неуважительное отношение к ним осложняло отношения Московского государства с соседями, как это случилось в 1557 г. в Новгороде.
Переговоры в Москве прошли успешно, шведские послы были вынуждены принять предложенные им русской стороной условия, одним из которых было сохранение старой дипломатической практики. Одним из аргументов в пользу этого было знатное происхождение новгородских наместников, с которыми надлежало вести дела шведским королям: «Вы себе выслушайте, какие люди на Новгороде живут намесники государя нашего: князь Федор был Даирович и то Ибреима царя Казанского внук, а князь Михайло Кисло и князь Борис Горбатой и то Суздальские князи, от корени великих царей, государей русских, князь Юрий Михайлович Булгаков и то королю Литовскому брат в четвертом колене, а ныне князь Михайло Васильевич Глинской. И то было недавно князя Михаила Львовича Глинского в Неметцких землях знали многие, а Олексей Данилович Плещеев и то извечные государские бояре родов за тритцать и боле». При этом Висковатый и Адашев пренебрежительно отозвались о происхождении короля, назвав его человеком низкого происхождения, который в прошлом торговал скотом и лишь случайно оказался на престоле.
В свою очередь и Иван IV пошёл на уступки: начало войны было объяснено «ссорами порубежных людей»; было обещано освободить пленных из тюрем без выкупа (следовало выкупать лишь тех шведов, которые оказались в плену у частных лиц). Размежевание границы предполагалось провести в 1559 г. в соответствии с условиями Ореховского мира 1323 г. [5]. Довольный исходом переговоров, царь простил виновника инцидента, ожидавшего своей участи в Новгороде: «Царь и великий князь велел вам говорити: писали есте к нам наперед сего, что послов княж Штенев человек образ жег свечею, и вы его вкинули в турму. И на отпуске посол князь Штень нам бил челом, что человек его по грехи в вину пришел в великую, со пьяна образ попортил, и нам бы его пожаловати, винному милость показати, того человека ему отдати. И мы князя Штеня тем человеком пожаловали и вы б князю Штеню того его человека отдали, как придет князь Штень в Новгород» [6].
После прощальной аудиенции у царя 24 марта посольство выехало в Новгород. Новгородским наместникам Михаилу Глинскому и Алексею Плещееву было приказано с почетом принять послов: «А как свейские послы придут к бояром и намесником … и их велено подчивать … а посадити их велено в кривой стол, чтоб выше их не сидел нихто. И велено их чтити, а после стола велено к ним послать с меды подчивати сына боярского . Да и назавтре велено их звати и чтити их велено, и после стола с меды за ними велено послать» [7].
В соответствии со сложившейся дипломатической практикой мирный договор был подписан в Новгороде. В Стокгольм был послан Иван Замыцкий, который присутствовал при ратификации договора королем, который «целовал крест» [8].
В дальнейшем эта неудавшаяся попытка Густава добиться пересмотра унизительной для шведской стороны практики межгосударственных отношений стала одним из дополнительных аргументов русской стороны в продолжающемся споре, конец которому положила смена династии в России.
Новгородский договор был заключен на 40 лет, но фактически утратил своё значение в 1572 г. в результате вступления русских войск в Эстляндию в ходе Ливонской войны.
1 Казакова Н.А. О положении Новгорода в составе Русского государства в конце XV- перв. пол. XVI в. // Россия на путях централизации. М., 1982. С. 158.
2 Юзефович Л. А. «Как в посольских обычаях ведется …» Русский посольский обычай конца XV – начала XVII в. М.,1988. С. 19.
3 Ruotsalaisten kuvaus neuvotteluista 1557 // Ruotsin ja Venajan rauhanneuvottelut 1557. Helsinki, 2007. S. 142-144.
4 Attius Sohlman M. “Moscovitae fidem christianam sequuntur”. Om synen pa det medeltida ortodoxa Ryssland genom nagra samtida vasteuropeiska resenarer. Umea, 1994. S. 85.
5 Сборник Русского исторического общества. Т. 129. СПб., 1910. С. 39-43.
6 РГАДА. Ф. 96. Оп. 3. № 4. Л. 120-120 об.
7 Сборник Русского исторического общества. Т. 129. С. 4546.
8 Полное собрание русских летописей. Т. XIII. С. 280.