Автор: Акишин М.О.
Журнал: Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки» 2015
Жизнь Юрия Каспаровича Крижанича (1617 или 1618 – 1683), хорвата по происхождению, пришлась на сложный в истории славянских народов период. Экспансия XIV-XVI вв. Османской империи на территорию христианских стран поставила под угрозу национальное существование сербов, хорватов, боснийцев, венгров, валахов и болгар. После захвата османами 22 мая 1453 г. Константинополя под угрозой оказалось православие. Годы жизни в Европе привели Крижанича к пониманию тщетности надежд на помощь европейцев в свержении иноверного ига. Его надежды обратились к Русскому государству, которое он рассматривал как защитницу от османов и центр объединения славянских народов. В России Крижанич провел значительную часть своей жизни и написал основные литературные труды.
Многогранное литературное творчество Крижанича исследуется представителями различных наук – философами, историками, филологами, экономистами и географами. Среди исторических трудов выделяются работы С. А. Белокурова и Л. Н. Пушкарева [1]. Взгляды Крижанича на присоединение и развитие Сибири в составе Русского государства стали предметом исследования В. А. Александрова [2]. Среди правоведов к исследованию политико-правовых воззрений Крижанича обращались В. Е. Вальденберг, Р. К. Гайнутдинов и И. Х. К. Алиева [3]. На международно-правовое учение Крижанича впервые обратил внимание В. Э. Грабарь [4].
Крижанич был энциклопедично-образованным богословом. Он учился в Загребской духовной семинарии, затем в Венгерской духовной хорватской коллегии в Вене и Венгро-болгарской коллегии в Болонье. С 1640 г. жил в Риме, где обучался в иезуитском Коллегиуме св. Афанасия (Рим). В годы учения он овладевает знанием античных и современных западноевропейских языков, приобретает фундаментальную образованность в богословских и светских науках.
В 1641 г. Крижанич был рукоположен в священники. В 1642 г. получил сан миссионера и задание пропагандировать унию. Служил в Хорватии, Вене, Риме. Но мечтал он о проповеди унии среди русских. Рим отказался послать его в качестве папского миссионера в Русское государство, недовольный его увлечением идеей единения славянских народов, которое он представлял себе под главенством России. Крижанич продолжал добиваться своей цели. В первый раз в Россию он приехал в 1647 г. в составе польского посольства.
В 1659 г. Крижанич самовольно выехал в Россию. По приезде в Москву он получил царское жалованье «за выход» и предложил свои услуги в качестве учителя «философских школ». Крижанич сумел завести знакомства в ближайшем окружении царя, среди его покровителей был боярин Б. И. Морозов, окольничий Ф. М. Ртищев и судья Посольского приказа думный дьяк Алмаз Иванов. Видимо, по поручению из Посольского приказа он занимался переводом греческих и латинских книг, получая содержание «из Дворца», надеялся заслужить должность царского историографа.
Как и всякому ученому иностранцу, ему организовали встречу с царскими богословами Симеоном Полоцким и Епифанием Славинецким. Очень трудно предположить, что католик, заявлявший о своем желании вести миссию среди православных людей, вызвал их доверие. В январе 1661 г. последовал царский указ о почетной ссылке Крижанича в Тобольск, где ему велено было быть «у государевых дел» по усмотрению тобольского воеводы с очень высоким окладом – 7 руб. с полтиной «кормовых» денег в месяц (оклад тобольских детей боярских достигал всего лишь 18 руб. в год). В 1670 г. тобольским воеводой П. И. Годуновым без «государские вести» сократил оклад Крижанича почти в четыре раза, но и после этого он оставался очень значительным [5].
В Тобольске Крижанич прожил 15 лет, посвятив себя литературному труду. У него был обширный и очень интересный круг общения. Помимо воевод, в него входили московский купец А. А. Осколков, видные государственные деятели Кирилл и Герасим Дохтуровы, стрелецкий сотник У. Ремезов, тобольский сын боярский С. Поляков, главы китайского каравана С. Аблин и И. Перфильев [6].
Однако Сибирь похоронила мечты Крижанича о карьере в России. При жизни царя Алексея Михайловича его просьбы о разрешении выехать за границу не имели успеха. Только в 1676 г., после вступления на престол царя Федора Алексеевича, Крижанич получил разрешение вернуться в Москву. В 1677 г. он поступил на службу к датскому послу Ф. фон Габелю и в 1678 г. покинул Россию. 2 сентября 1683 г. Крижанич погиб под Веной в войсках Яна Собесского, сражавшегося с турками.
В Сибири мыслитель написал свои основные труды. В 1663 г. закончил трактат «Политика» или «Разговоры о владательству». Другой трактат Крижанича богословскополитического характера, написанный в Сибири, носит название «О промысле Божием или о причинах побед и поражений». В этих трактатах затрагиваются и вопросы международного права. Интересное сочинение обнаружил, перевел с сербского и опубликовал М. Н. Бережков, назвав его «Планом завоевания Крыма» Крижанича [7]. В действительности это два отдельных отрывка, которые называются «Глава 51-я: О расширении государства» и «Глава 52-я: О татарах». В них Крижанич убеждает царя Алексея Михайловича остановить разбойничьи набеги крымских татар.
Крижанич понимал, что только российский самодержец может реализовать его надежды на освобождение славянских народов от Османского ига. Поэтому в центре его сочинений – самодержавная власть и учение о идеальной форме правления. Следуя Аристотелю, Крижанич разработал свою классификацию форм правления. Он назвал пять неправильных («испорченных») форм, принципом действия которых была польза для правителя или правителей: посадское правление (общевладство), боярское правление (маловладство), гинекархия (господство женщин), ксенархия (чужевладство), тирания. Правильной формой, предусматривающей достижение пользы для всего народа, он считал монархию.
«Совершенным самовладством», «истинным самовладством», или «истинной монархией», согласно Крижаничу, являлась сословно-представительная монархия, в которой монарх реализует права и полномочия власти на основании законов и при обязательном участии совещательных и представительных органов – Государственной думы, Сейма или Собора [8]. При этом Крижанич настаивал на сохранении сильной самодержавной власти. Называя «причины счастья» России, Крижанич заявляет: «Самое первое, самое важное и самое главное из всего остального – это совершенное самовладство… При таком строе правления легко могут быть исправлены все ошибки, недостатки и извращения и могут быть введены всякие благие законы» [9].
Только сильная верховная власть могла осуществить ту программу реформ, необходимость которой, по мнению Крижанича, назрела в Русском государстве. Эта программа включала повышение общего культурного и производственного уровня всего населения, экономическое процветание России путем развития сельского хозяйства, городских ремесел и государственной внешней торговли, независимой от иноземного купечества. Таковы общие политические взгляды Крижанича. Перейдем к анализу его взглядов на международные отношения и их правовое регулирование.
Современник эпохи европейских колониальных грабежей, Крижанич хорошо знал, что эту политику европейские народы пытаются проводить и в России. Он замечает, что славянские народы (русских, поляков, чехов, болгар, сербов и хорватов) в Западной Европе «ругают, порочат и ненавидят. называют нас варварами, и считают нас скорее скотами, нежели людьми» [10]. Такое отношение позволяет европейцам беззастенчиво обманывать русских и навязывать им неравноправные торговые отношения: «. немцы, будучи все приказчиками иных, больших торговцев, обязаны отсылать прибыль своим господам за море, а себе стяжают иные доходы, на которые кормят себя и свою челядь, и богатеют. Это – подлинная саранча и вши, и наигоршая зараза для этой страны» [11]. Особое недоверие у него вызывали англичане.
Крижанич предупреждал российского самодержца: «О, славный государь, ни за что не верь волку, если он захочет откормить твоих ягнят, и во веки вечные не верь, что чужеземный торговец принесет тебе какую-нибудь пользу. Ведь не может быть, чтобы твое богатство умножил тот, кто сам обходит все земли и моря, всю свою жизнь посвящает странствиям и гибельным опасностям ради денег и более жадно смотрит на серебро, чем волк на ягнят» [12].
По мнению Крижанича, колониальные захваты могли стать как результатом оккупации территории угнетаемого народа путем несправедливой войны, так и результатом неравноправных договоров. Поэтому одним из центральных в его трактате был вопрос о том, «как соседние народы обычно обманывают это преславное государство. Как надо обходиться с ними во время посольств, при переговорах в торговых делах и на войне». Крижанич подчеркивает опасность неравноправных международных договоров: «Если в договорах, в торговых и в иных делах народ наш будет хитростью обманут соседними народами и обнищает» [13].
Таковы взгляды Крижанича на международные отношения его времени. Применяя их к своей программе реформ в России, он высказал интересную систему международно-правовых взглядов, рассмотрел отдельные вопросы международного права. Перейдем к их анализу. Начнем с его взглядов на суверенитет российских самодержцев. Крижанич развивает стройное учение о внешнем суверенитете московского государя. Он употребляет термин «верховенство» и латинский «superioritas» (суверенитет).
Крижанич утверждает, что Бог – это «первый и подлинный самовладец всего света», а «король является в своем королевстве вторым после Бога самовладцем и Божьим наместником» [14]. Рассуждая «о прерогативах или правах королевских», он заявляет, что монарх является высшей властью, «живым законодательством», «над единожды помазанным или коронованным королем нет на свете судей в мирских делах», только от имени монарха может чеканится монета, только монарх вправе содержать армию, назначать приказных людей, судей и городских старост [15].
Придя к таким заключениям, Крижанич обращается к внешней стороне суверенитета. Ему было известно, что среди европейских монархов не существовало равноправия в международных отношениях. Отстаивая независимость московского самодержца, он пишет: «… После падения Римского царства Персидское, Французское, Турецкое, Испанское и Русское королевства во всем равны древнему царству Августа, то есть эти королевства обладают такими же, если не большими, достоинством и властью, и могуществом, и правами, как и Август, даже если пределы их владений не так велики. А Русское наше королевство и подавно равно Римскому, раз оно никогда не было под властью Рима» [16].
Крижанич сформулировал достаточно развитое учение о праве войны. Анализируя этот комплекс его идей, И. Х. К. Алиева пришла к выводу: «Мысли Крижанича о правилах ведения войн, предпочтительности мира перед военным разрешением конфликтов почти дословно совпадают с идеями Гуго Гроция», сформулированными последним в кн. III гл. 1 трактата «О праве войны и мира» [17]. Действительно, размышления Крижанича позволяют предположить, что он был знаком с трудом Гроция, но упоминаний его трактата в сочинениях Крижанича нет.
Крижанич является решительным противником завоевательной политики, осуждая царедворцев, которые «в придворных советах» предлагают «расширять государство во что бы то ни стало и захватывать всюду, где случай представляет что-нибудь захватить». По мнению мыслителя, перед началом войны «потребно серьезное размышление, ибо во многих случаях государству бывает совсем не полезно, даже вредно расширять свои пределы» (цит. по: [18]).
Крижанич не считает, что война способствует славе королей, «потому что всякий король должен заботиться о мире и покое для своего народа, а воевать должен не всякий, если его заденут. Лишь некоторые более сильные короли были воздвигнуты Богом на то, чтоб покарать иных королей и иные города» [19]. Войне он предпочитает мирные союзы и добрососедство: «.Надо сохранять мир с мирными, никого без причины не обижать, заключать союзы с подобными себе народами, не пренебрегать счастливыми обстоятельствами, и случаями, и Божьим благодеяниями» [20].
В другом месте «Политики» Крижанич пишет: «А воинственные королевства, где люди живут грабежом и где самые лучшие и способные умы, пренебрегая всяким иным промыслом, посвящают себя лишь войне и грабежу и лишь об этом одном заботятся (как принято у крымцев, турок и калмыков), никогда не бывают богатыми» [21].
Крижанич советовал российскому самодержцу: «.Мы всегда имеем и будем иметь достаточно поводов, в известной мере справедливых, к начатию войн, но нам не следует грешить в сих действиях, то есть не следует нарушать союзов, ни нападать на мирные народы и принуждать их к дани, ни войн объявлять без уважительной причины. Если мы хотим иметь Божие благословение, то должны сохранять правду» (цит. по: [22]).
Осуждая захватнические войны, Крижанич пишет о различиях войн справедливых и несправедливых. По его словам, войну следует вести только по необходимости, когда к тому вынуждают жизненные потребности, притом она непременно должна иметь справедливое основание. Во-первых, справедливая война должна быть торжественно объявлена. Во-вторых, вызвана «народной обидой» от иноземцев. «Для примера» Крижанич напоминает древних римлян, которые «удивительно строго, строже всех народов, охраняли права вообще и право войны в частности, то есть никогда ни с кем не нарушали ни мирного договора, ни союза, ни на кого не нападали без причины и объявления войны заранее» (цит. по: [23]).
В этой связи он осуждает тех, кто высказывался в России за войну против Китая, считая этот план бесовским наваждением: «Хотел бы он, проклятый враг: дабы народ русский глупо пошел Китая добывать, а Русское королевство захватили татары и немцы». В другом месте он пишет: «Царь, настой, чтобы сохранять вечный мир с народами северными, западными и восточными, то есть с ляхами, литовцами, шведами, бухарцами, китайцами, даурами, богдоями, калмыками и с прочими; не занимай своих воинских сил войною с этими народами, а обрати все эти силы на добывание Перекопской области» (цит. по: [24]).
Справедливыми Крижанич считает оборонительные войны, особенно с турками и татарами: «Турки и татары… ныне они страшны для всего света» [25]. Поэтому он советует: «Ставить крепости и остроги – прямое дело короля. А в этом государстве лучше строить крепости на юге, чем на севере. Ведь южная сторона богаче и плодороднее и с южной стороны важнее оградить страну от татарских набегов, чтобы очистить торговые пути» [26].
Среди справедливых оснований Крижанич называет войны христиан против мусульман, «кои овладели христианскими державами, разорили святые храмы и уничтожают имя Христово». Мыслитель подчеркивает: «.христиане всегда праведно могут воевать против врагов своего Бога и Господа господствующих, Христа» (цит. по: [27]).
Но при этом Крижанич подчеркивает, что иноверие само по себе не является справедливым основанием для войны: «. Нельзя наступать войною на какой-нибудь народ за то только, что он языческий или еретический, но тогда можно воевать против него, когда бы он первый нас обидел, или когда бы овладел христианскими областями, стал бы разрушать храмы и истреблять христианскую веру» (цит. по: [28]).
Иллюстрируя последнее положение, Крижанич приводит пример из отношений русских с народами Сибири: «Вокруг нас живут разные сыроядцы: самоеды, остяки, калмыки и иные народы, из коих некоторые не употребляют ни соли, ни хлеба, а иные живут без домов, но они людей не едят и в жертву идолам их не приносят. Таких людей, если они сами сперва нас не обидят, правда и здравый разум запрещают нам убивать на смерть» (цит. по: [29]).
«Покорение» Казани, Астрахани и Сибири Крижанич рассматривал как продолжение борьбы с Ордынским игом и создание единого Русского государства, почему считал эти войны справедливыми. В «Политике» он пишет: «… Одолели нас татары… и долгое время держали его в угнетении и чуть не уничтожили. До тех пор пока, по великой милости Божией, великий князь Иван Дмитриевич начал сбрасывать [их] ярмо, а затем царь Иван Васильевич совершенно его сбросил и привел королевство в такое состояние, в коем вы его видите сейчас» [30].
В другом сочинении Крижанич пишет: «. Предки наши были наказаны погромом от дикого народа: татары жестоко опустошили землю русскую и польскую, долго причиняли ей многия обиды, отчасти и доселе причиняют. Но пришло время, когда и грехи татар были в некоторой мере наказаны, и наглость их сдержана. Бог послал счастие князю Дмитрию Ивановичу Донскому, а после царю Иоанну Васильевичу, которые выбили татар из Руси, из Казани, Астрахани и Сибири» (цит. по: [31]).
Основным способом разрешения межгосударственных споров Крижанич считал переговоры и мирные договоры. По справедливому мнению В. Э. Грабаря, сербский мыслитель, безусловно, знал принцип pacta sunt servanda и был защитником неукоснительного соблюдения монархами их международных обязательств [32].
Крижаничу был известен институт международного посредничества, но он высказывается против обращения к третьим державам за посредничеством при заключении международных договоров: «Чужеземные правители везде вмешиваются в наши дела и становятся нашими посредниками, третейскими судьями и примирителями. Они делают вид, будто хотят мирить нас, но отнюдь не думают о нашем примирении, а, напротив, сеют среди нас междоусобные раздоры, выведывают наши тайны и находят способы [осуществления] своих замыслов» [33].
Много внимания Крижанич уделил вопросам правового регулирования международной торговли. О значении международной торговли для России он говорил: «. Мы должны оценить огромные и безмерные выгоды, какие может дать сему государству большая торговля. То есть если бы через Студеное, Черное и Хвалынское моря и реку Сухону, Вологду, Дон, Волгу, Иртыш и другие мы могли бы вести торговлю на многие тысячи тысяч и через наши руки шли бы товары от народов к народам, и от этого бы несказанно разбогатела государева казна и весь народ» [34].
Он выступал сторонником введения в России государственной монополии во внешней торговле: «… Пусть царь-государь возьмет на свое имя и в свои руки всю торговлю с другими народами. и сохранит ее [за собой] и в грядущие времена. Ибо только таким способом можно будет вести счет товарам, чтобы не вывозить слишком много наших товаров, каких у нас нет в избытке, и ненужных нам чужих [товаров] не ввозить. Таким способом царь-государь сможет умножить торжища и стражу, потребную государству для сопровождения товаров» [35].
Крижанич высказал очень глубокую мысль о том, что международная торговля должна строиться на равноправных началах и быть взаимовыгодной: «Справедливыми называются такие промыслы, когда мы извлекаем всю пользу, которую можно получить от нашей земли и от соседних народов, разумными, богобоязненными или милосердными и хорошими средствами, а не глупым, жестоким или мерзким путем» [36].
Зная о политике колониальных захватов и неравноправной торговли европейских стран, Крижанич был решительным противником допуска европейских коммерсантов на внутрироссийский рынок: «А иноземным торговцам нечего будет здесь делать. А сукна и всякие немецкие товары смогут идти через наши руки: в Сибирь к бухарцам и индийцам, в Астрахань – к персам, в Азов – к туркам, в Путивль – к черкессам и к валахам. И напротив, товары тех народов попадут к нам и через наши руки – к немцам, к полякам и к литовцам» [37].
Будучи противником неравноправной торговли, которую европейцы навязывали русским, Крижанич знал о достижениях в регулировании торговли в Европе и предлагал заимствовать их в России. Так, он советовал заимствовать обмен валют разных государств, которым в Европе занимаются «богатые торговцы. зовутся менялы» [38]. Далее он описывает институт векселя: «. Если у тебя есть. много тысяч рублей. и ты хотел бы перевезти их в какой-нибудь город, но боишься разбойников или иной беды. то ты идешь к меняле и даешь ему твои деньги, а он тебе даст письмо к своему компаньону, и тот сразу же отсчитает тебе столько денег, сколько напишешь» [39]. Известен Крижаничу был и институт банковского кредита.
Крижанич является сторонником свободного обращения иностранной валюты на территории России: «Все чужеземные монеты из чистого золота и чистого серебра должны будут приниматься во всем королевстве и ходить на всех торгах и по их правильной цене в соответствии с тем, сколько стоит золото и серебро в Немецкой, Персидской и Турецкой землях. Они должны приниматься в казну и выдаваться из казны по одной и той же правильной цене» [40].
По мнению Крижанича, Россия должна не только заимствовать правила международной торговли, но и предлагать свои способы и правила. В частности, он одним из первых выдвинул смелый план связать Северный морской путь в Западную Европу с торговыми путями в Центральную Азию и на Дальний Восток: «Надо было бы узнать, есть ли какой-нибудь водный путь из Сибири в Даурию, в Китай и в Индию и от Мангазеи и от Оби к Архангельску» [41].
Особое внимание Крижанич уделял развитию торговли в Сибири и сопредельных с нею странах. Он считал, что Сибирь стала органичной частью Русского государства, которая укрепляет его могущество: «Сибирь и ныне нам полезна, но может стать гораздо полезнее. Во-первых, из-за торговли с калмыками. Во-вторых, из-за торговли с бухарцами. В-третьих, из-за мангазейского промысла. В-четвертых, из-за Кузнецкого острога и тамошних железных руд, ибо мы можем получить оттуда всякое хорошее оружие и орудия. Одним словом, говоря о Сибири, надо знать, что Сибирь безмерно выгодна и необходима для этого царства» [42].
Говоря о развитии торговли в Сибири, он обращал внимание на развитие ее речной системы: «На реках всей страны, особенно на сибирских реках, надо бы обратить большое внимание на судоходство и распорядиться обо всем, что для этого необходимо. Ибо вся сила сибирской земли в ее реках, и [тот] кто хозяин рек, тот хозяин и этой земли» [43].
Много внимания Крижанич уделил торговле с Бухарой и Джунгарским ханством. Он заявляет о праве Русского государства требовать от Джунгарского ханства свободного пропуска для торговли с Бухарой. В случае если джунгары будут этому препятствовать, к ним следует применить вооруженную силу. Последнее положение Крижа-нич обосновывает учением о свободе «безвредного прохода» (transitus innoxius) через другое государство.
Справедливой причиной для российского самодержца смирить Джунгарское ханство силой, по его мнению, может служить отказ джунгар предоставить русским право добычи соли на Ямышевском озере. Развивая эту мысль, Крижанич предлагал поставить острог при Ямыш-озере и расширить торговлю на Ямышевской ярмарке: «Имея острог на Иртыше у Соленого озера, мы могли бы ежегодно добывать у калмыков 30 или 40 тысяч сырых воловьих и овечьих кож. Нам следовало бы тут же возле самородной соли дубить их в бочках. Так делают англичане, потому что кожи от этого бывают толще и крепче» [44].
Уделял Крижанич внимание и торговле с Китаем. В «Политике» он писал: «А в наше время этот индийско-китайский путь уже хорошо изведан, и торговцы оттуда ежегодно приходят в Сибирь» [45]. Его рассуждения о внешнеторговой монополии и обязанностях «царских приказчиков», которые ее должны осуществлять, возможно, основаны на беседах с С. Аблиным об организации государевых торговых караванов в Пекин [46].
В Сибири Крижанич написал «Писемцо о китайском торге», которое, к сожалению, не сохранилось. Упоминание об этом сочинении содержится в письме Крижанича к А.А. Осколкову и в его же челобитной, поданной царю после возвращения в Москву. По словам Крижанича, эту «книгу» он «издавна об китайских делах из всяких повестей собирал, а наипаче от себя по философии придумал. А в ней об заводу много користного с Китайским кральеством торга. И как можно чрез таков торг, и чрез иние изредние промыслы твоей государевой казне значну прибыль учинить» (цит. по: [47]).
«Писемце» получило широкое распространение в Москве. Посланник в Китай Н. Г. Спафарий, приехав в марте 1675 г. в Тобольск, встретился с Крижаничем. На протяжении пяти недель, по словам Крижанича, он «ни единого обеда, ни вечеры без мене не ел». По заказу Спафария «Писемце» было для него переписано, а также «все, еже есть годно к его делу», в частности о путях в Китай [48].
Таким образом, в своих политических сочинениях Крижанич сформулировал оригинальную политико-правовую теорию, включавшую систему международно-правовых воззрений. При всем его недоверии к системе международных отношений, которые европейские страны навязывали миру в эпоху колониальных захватов, он мыслит в парадигме права «цивилизованных народов» эксплуатировать «варваров» и «дикарей».
Оригинальность воззрений Крижанича для европейца XVII в. заключается в том, что Русское государство он относил к цивилизованным народам. Мыслитель доказал суверенность власти московского самодержца и его равноправие в международных отношениях с европейскими монархами, сформулировал гуманное учение о праве войны, глубоко разработал публичную и частную проблематику права международной торговли. Крижанич доказывал, что Сибирь была присоединена к Русскому государству в результате справедливой войны, стала его органичной частью и играет большую роль в международной торговле, принося доходы царской казне.
Политико-правовое учение Крижанича вызвало несомненный интерес в образованных кругах русского общества, в том числе и у носителей высшей власти в России XVII в. Но интерес этот был очень настороженным. Ни официозными, ни тем более официальными идеи Крижанича в России не стали. Однако для современных исследований правовых форм присоединения территории и народов Сибири к России его интерпретация этого процесса обладает несомненной ценностью.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белокуров С. А. Юрий Крижанич в России (По новым документам). – М., 1901 ; Его же. Из духовной жизни московского общества XVII в. – М., 1902 ; Пушкарев Л. Н. Юрий Крижанич: Очерк жизни и творчества. – М. : Наука, 1984.
2. Повествование о Сибири. Латинская рукопись XVII столетия / пер. и прим. Г. И. Спасского. -СПб. : Типография Департамента народнаго просвещения, 1822 ; Александров В. А. Юрий Крижанич о Сибири (проблема источников) // Источники по истории Сибири досоветского периода. – Новосибирск, 1988.
3. Вальденберг В. Е. Государственные идеи Крижанича. – СПб., 1912 ; Гайнутдинов Р. К. Меркантилистские политико-правовые доктрины России XVII – первой половины XVIII вв. : монография. – М., 2004 ; Его же. Политико-правовая программа Юрия Крижанича (1618-1683) // Право и политика. -2002. – № 2. – С. 111-116 ; Его же. Юрий Крижанич и его идеи реформирования политико-правовой системы России // Закон и право. – 2004. – № 2. – С. 74-77 и др. ; Алиева И. Х. К. Взгляды Крижанича на формы правления // История науки и техники. – 2010. – № 6 (2). – С. 93-98 ; Её же. Юрий Крижанич о крепостном праве // История науки и техники. – 2011. – № 8 (2). – С. 108-112 ; Её же. Законность и правосудие в учении Юрия Крижанича // Российское правосудие. – 2011. – № 8. – С. 106-109 ; Её же. Юрий Крижанич: проекты государственно-правовых реформ и модель формы правления для России : автореф. дис. … канд. юрид. наук. -Н. Новгород, 2012.
4. Грабарь В. Э. Материалы к истории литературы международного права в России (16471917). – М., 2005. – С. 19-27.
5. Белокуров С. А. Юрий Крижанич в России. -С. 185, 202, 205, 210, 246.
6. Александров В. А. Указ. соч. – С. 42-43.
7. Бережков М. Н. План завоевания Крыма, составленный в царствование государя Алексея Михайловича ученым славянином Юрием Крижаничем. – СПб., 1891.
8. Алиева И. Х. К. Юрий Крижанич: проекты государственно-правовых реформ и модель формы правления для России. – С. 10, 14-15, 28-29.
9. Крижанич Ю. Политика. – М., 1997. – С. 174, 268-269.
10. Там же. – С. 166.
11. Там же. – С. 52.
12. Там же. – С. 30.
13. Крижанич Ю. Указ. соч. – С. 18, 19.
14. Там же. – С. 268.
15. Там же. – С. 276, 342-343.
16. Там же. – С. 424.
17. Алиева И. Х. К. Юрий Крижанич: проекты государственно-правовых реформ и модель формы правления для России. – С. 26.
18. Бережков М. Н. Указ. соч. – С. 69-70.
19. Крижанич Ю. Указ. соч. – М., 1997. – С. 418.
20. Там же. – М., 1997. – С. 174.
21. Там же. – М., 1997. – С. 33.
22. Бережков М. Н. Указ. соч. – С. 71.
23. Там же. – С. 71.
24. Там же. – С. 75.
25. Крижанич Ю. Указ. соч. – С. 110.
26. Там же. – С. 96.
27. Бережков М. Н. Указ. соч. – С. 70.
28. Там же.
29. Там же.
30. Крижанич Ю. Указ. соч. – С. 336-337.
31. Бережков М. Н. Указ. соч. – С. 72.
32. Грабарь В. Э. Указ. соч. – С. 24.
33. Крижанич Ю. Указ. соч. – С. 225.
34. Там же. – С. 41.
35. Там же. – С. 35.
36. Там же. – С. 30.
37. Там же. – С. 35.
38. Там же. – С. 53.
39. Там же. – С. 53-54.
40. Там же. – С. 357.
41. Там же. – С. 176.
42. Там же. – С. 43.
43. Там же. – С. 176.
44. Там же. – С. 41.
45. Там же. – С. 39.
46. Там же. – С. 38-39.
47. Белокуров С. А. Юрий Крижанич в России. -С. 261.
48. Там же. – С. 226-228, 232.