Автор: Балюнов Игорь Валерьевич
Журнал: Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История. Филология 2015

Деревообработка и связанные с ней промыслы имели огромное значение в жизни русских городов и острогов Западной Сибири, особенно в ранний период присоединения данной территории к Московскому государству. Это следует как из самой логики процессов формирования культуры жизнеобеспечения, так и из сохранившихся письменных источников. Однако в научной литературе по разным причинам деревообработке не уделялось особого внимания, прежде всего это связано с особенностями источниковой базы. Создатели письменных документов касались указанной темы лишь попутно и, как можно предполагать, воспринимали деревообработку как бытовую повседневность, а возможности археологических материалов в ее изучении во многом ограничены.

На сегодняшний момент, на территории Западной Сибири изучено не так много русских памятников, культурные напластования которых можно уверено датировать во временном промежутке конец XVI – XVII в. Кроме того, дерево как органический материал сохраняется в слое только при наличии особых условий (консервация вечной мерзлотой, навозом и пр.). В настоящее время указанная тема освещалась сравнительно полно лишь на археологических находках заполярного города Мангазеи [Визгалов, Пархимович, 2008. С. 120-121] и Тары [Татауров, 2014]. Отдельно следует указать, что, согласно исследованиям О. Н. Вилкова, в XVII столетии в Тобольске развивался деревообделочный промысел, а также появилось свое судостроение, кроме того, автор приводит некоторые данные о существовавшей в строительном деле специализации [Вилков, 1967. С. 66-67, 68-69, 75]. В связи с этим возникает неоднозначная ситуация, когда, с одной стороны, априори можно считать, что деревообработка была самым распространенным промыслом у русского населения в Сибири, а с другой – следует отметить незначительный объем детализированной научной информации об этой стороне жизни переселенцев за Урал.

Целью нашей публикации является характеристика деревообработки в г. Тобольске в конце XVI – XVII в. преимущественно на основе археологических источников. Материалы, послужившие научной базой для написания исследования, были получены во время проведения археологических раскопок 2000-2008 гг. На протяжении этого периода на территории Тобольского кремля и в исторической части города велись совместные работы А. А. Адамовым, И. В. Балюновым, П. Г. Даниловым, направленные на изучение культурного слоя, сформировавшегося здесь за период проживания русского населения. На ряде участков Тобольского кремля удалось выделить напластования, которые хорошо датируются в пределах конца XVI – XVII в., и получить предметно-вещевой комплекс этого времени. В собранных коллекциях можно обозначить целый ряд находок, относящихся к заявленной теме: строительные принадлежности, инструменты, изделия из бересты и пр.

Характеризуя деревообрабатывающий промысел, необходимо сказать, что Тобольск находится на территории Западно-Сибирского южно-таежного равнинного района. В силу региональных особенностей именно в этом районе в настоящее время сосредоточены основные эксплуатационные запасы хвойной и лиственной породы Тюменской области. В городе и его ближайших окрестностях представлен разнообразный природный состав лесопокрытой площади. Наибольшую площадь и запас среди мягко-лиственных насаждений занимают древостои березы, заметно меньшее распространение имеет осина. Основной хвойной лесообразующей породой является сосна, но также произрастают ель, пихта и кедр.

Процесс обработки древесины состоит из двух этапов: первоначальное значение имеет добывающий промысел, в ходе которого древесина заготавливалась как топливо либо как сырье. В первом случае дерево служило для отопления жилых помещений и в производственных целях (например, в кузнечном или кожевенном производстве). Кроме того, оно использовалось в древнем Тобольске и для освещения, о чем свидетельствуют археологические находки железных светцов. На втором этапе дерево в качестве сырья проходило последующие стадии обработки с целью получения конечного продукта. На основе сохранившихся письменных источников и новых археологических материалов достаточно сложно реконструировать полностью все стадии и направления деревообработки в Тобольске в конце XVI – XVII в., но использование совокупности данных позволяет создать общее представление об этой важной части материальной культуры населения русского города в Сибири. Согласно сказанному, первоначально следует рассмотреть инструменты деревообработки (топоры, тесло, сверла, ножи), поскольку они могли быть использованы в большей или меньшей степени на разных этапах и направлениях, и позднее обозначить области применения дерева как производственного материала.

В слое конца XVI – XVII в. обнаружены два топора (рис. 1, 1-2). Один топор представлен целым экземпляром и имеет достаточно хорошую сохранность (рис. 1, 2), у второго обломана одна из симметричных сторон проуха (рис. 1, 1). Находки характеризуются схожими формами: асимметричной рубящей частью, плоским обухом с выступом в сторону топорища и вытянутым подтреугольным проухом. Общая длина одного экземпляра составляет 12,5 см, высота обуха – 6 см, высота клинка в самой широкой части – 10 см. Длина второго экземпляра достигает 16 см, высота обуха – 9 см, высота клинка – 11 см.

По классификации Г. П. Визгалова, С. Г. Пархимовича, тобольские находки относятся к типу 2 – плоскообушные без бородки [2008. С. 68]. Топоры похожего облика, с асимметричным массивным клинком и плоской верхней площадкой, согласно исследованиям Б. А. Колчина, в Древней Руси появились в XIV в. [1985. Табл. 97, 21]. Несколько иной точки зрения придерживаются Г. П. Визгалов и С. Г. Пархимович, которые считают, что аналогичные инструменты имели распространение на Руси и в Западной Сибири в XV-XVII вв. [2008. С. 69].

 

В культурном слое конца XVI – XVII в. тесло найдено в единственном экземпляре (рис. 1, 3). От инструмента сохранилась только рабочая часть, поэтому невозможно определить способ его крепления к рукояти (втульчатый, проушный). Клинок имеет трапециевидную форму, ширина рабочей части – 4,5 см, известная длина – чуть более 5 см, лезвие полуовальное, плечики отсутствуют. Последняя особенность в целом характерна для позднесредневековых русских инструментов [Колчин, 1985. Табл. 98, 3, 10-11].

Как видно из работы О. Н. Вилкова, тобольские кузнецы изготавливали сверла и буравчики [1967. С. 58]. В культурном слое города обнаружено два экземпляра, которые по классификации, предложенной Б. А. Колчиным, относятся к типу перовидных [1959. С. 38-39]. Экземпляр меньших размеров имеет длину пера 5,5 см, ширину – 1,2 см, длину черешка – 3,5 см (рис. 1, 4). Черешок в сечении округлый, возможно сохранился не полностью. Другой экземпляр имеет длину пера 6,5 см, максимальная ширина рабочей части составляет 1,5 см, длина черешка – 11,6 см (рис. 1, 5). Черешок в сечении округлый с ложковидным завершением.

В сравнении с новгородскими экземплярами тобольские находки определяются сверлами маленького и среднего размеров. Согласно исследованиям Б. А. Колчина, инструменты такого типа использовались в Новгороде с X по XV-XVI вв., не претерпев каких-либо существенных изменений [Там же]. На основе анализа мангазейских материалов О. В. Овсянников и В. Ф. Старков высказали точку зрения о том, что в позднем Средневековье конструкция этого деревообрабатывающего инструмента стала технически гораздо сложнее – появился лучковый привод, более совершенный, чем показанный в реконструкции Б. А. Колчина [Белов и др., 1981. С. 82-83. Табл. 71, 2225]. По мнению Г. П. Визгалова и С. Г. Пархимовича, перовидные сверла с катушками являются инструментами русского происхождения [2008. С. 69-70].

Кроме этого, в Мангазее известны находки спиралевидных сверл, которые, очевидно, соответствуют буравчикам, упомянутым О. Н. Вилковым в списке предметов, производимых тобольскими кузнецами [Там же. С. 70]. Буравы представлены также и в древнерусских материалах [Колчин, 1985. Табл. 99, 14, 16].

Несомненно, важными инструментами деревообработки в Тобольске XVII в. были ножи (рис. 2, 1, 2). В археологических материалах специальные столярные ножи (известные, например, по раскопкам в Новгороде) не могут быть выделены, но, безусловно, имело место использование универсально-хозяйственных ножей. К этой категории мы относим черешковые ножи, для которых характерно клиновидное в сечении полотно с практически прямой спинкой, режущая часть плавно закруглена к острию.

Черешковые ножи можно разделить на два типа. Тип 1 (2 экземпляра) образуют ножи, у которых черешок асимметрично смещен к линии спинки и отделен от лезвия небольшим уступом (рис. 2, 2). Еще одной отличительной особенностью этого типа является слегка выпуклая спинка. Длина клинка составляет около 8 см, ширина – 2 см. Тип 2 (13 экземпляров) представлен ножами, где спинка и лезвие в месте перехода в черешок образует уступы (рис. 2, 1). Черешок расположен примерно по средней линии полотна. Длина клинка таких ножей составляет от 10 до 16 см, ширина – не более 3 см. На черешках часто можно наблюдать остатки древесной трухи – свидетельство того, что они насаживались на цельнодеревянные рукояти.

Археологические находки, описанные выше, образуют неполный список инструментов, использовавшихся русскими переселенцами. Например, в материалах XVII-XVIII вв. из раскопок Тобольского посада, опубликованных Н. М. Зиняковым, встречаются топор, молоток-гвоздодер, тесло, резец по дереву [2012. С. 47]. В Мангазее, кроме того, известны находки молотка-гвоздодера и мелкие стружки с деревянными или костяными колодками, последние использовались для изготовления древков стрел [Визгалов, Пархимович, 2008. С. 69]. Но в целом, если обратиться к данным, опубликованным О. Н. Вилковым, можно считать, что нами учтены основные предметы этих категорий, что еще раз свидетельствует о достаточно развитых строительном деле и деревообработке.

Одним из основных направлений исследований материальной культуры русского населения Сибири конца XVI – XVII в. является изучение деревянной архитектуры и связанное ним строительное дело. На большинстве памятников Урала, Сибири и Дальнего Востока этого времени представлены остатки построек оборонительного, жилого и хозяйственного назначения. Для археологии Тобольска характерно почти полное отсутствие материалов, на основе которых можно было бы получить представление о жилищах населения города конца XVI -XVII в., что, вероятно, может быть объяснено целым рядом причин, а именно отсутствием фундаментов, плохой сохранностью дерева и последующей интенсивной строительной деятельностью. Еще одной причиной, определяющей такую ситуацию, являлись частые пожары XVII в.: например, в 1643, 1677, 1680 гг. деревянный Тобольск выгорал практически полностью [Кириллов, 1984. С. 34]. Поэтому судить о строительном деле можно, главным образом, по находкам инструментов деревообработки и строительных принадлежностей.

Гвозди являются массовым археологическим материалом, причем уже для XVII в. характерно их использование не только в строительстве, но и в погребальном обряде (для сколачивания гробов). Все гвозди кованые, имеют квадратное или прямоугольное сечение (рис. 2, 3—6). Основным отличием находок являются размеры: толщина может составлять в сечении от 0,3 до 1 см, длина – от 4 до 26,5 см.

Такие простые изделия, как гвозди, могли изготавливаться тобольскими кузнецами. Известно, что для возведения соборной колокольни и архиепископского двора в Тобольске следовало, кроме остальных металлических изделий, изготавливать и «гвоздья». Например, на строительство архиерейского двора предполагалось потратить «…300 гвоздей красных, 7 380 гвоздей кружалных и прибойных, и скаловых, и тесовых». При этом оговаривалось, что в случае нехватки следует их привезти из другого города [Тобольский архиерейский дом…, 1994. С. 145]. Можно предположить, что подобного рода указания отражали реальное положение дел, когда местные кузнецы вряд ли могли изготовить все необходимое для столь масштабного строительства в полном объеме. Этот вывод подкрепляется данными таможенных книг, из которых видно, что в Тобольск на протяжении XVII в. стабильно ввозилось значительное количество гвоздей [Вилков, 1967. С. 88].

Также достаточно частой находкой являются пробои дверные, нами учтено пять экземпляров XVII в., причем абсолютно такие же изделия встречаются и в поздних слоях города. Пробой является частью запорного устройства и представляет собой округлую петлю на остром железном стержне, который вбивался в дверной косяк (рис. 2, 7). Диаметр петлей составляет около 2 см, железные стержни у найденных экземпляров, как правило, обломанные, максимальная зафиксированная длина составляет 6,5 см. Кроме этого, можно отметить, что стержни имеют квадратное или прямоугольное сечение, толщиной порядка 0,7 см. Аналогичные предметы имели широкое распространение на территории расселения русского населения.

Жиковина – железная деталь крепления двери к опорному столбу, найден один экземпляр (рис. 2, 8). Представляет собой плоскую железную пластину (длина 16 см) с тремя сквозными отверстиями для гвоздевого крепления и петлей (диаметр 1,5 см), которые надевались на опорный подпятник, вбитый в дверной косяк или столб. Жиковина имеет сердцевидное завершение на стороне, противоположной петле. Подобные жиковины найдены также и в Мангазее [Белов и др., 1981. Табл. 4, 1-2]. Известные аналоги, хранящиеся в фондах Коломенского музея, А. В. Никитин датирует в пределах XVI-XVII вв. [Никитин, 1971. С. 47]. Но жиковины подобного вида бытовали в Сибири вплоть до этнографической современности.

Следует подчеркнуть, что в Тобольске, Мангазее [Визгалов, Пархимович, 2008. С. 70-71], Березово [Пархимович, 2008. С. 254] гвозди, как и некоторые другие строительные принадлежности, имели распространение уже в XVII в. В то время как, например, в Таре гвозди массово начинают использоваться только в последней трети XVIII в. [Татауров, 2014. С. 163]. И, следовательно, существовали и некоторые региональные отличия в плотницком и строительном деле, обусловленные используемыми инструментарием и крепежными изделиями.

Особой категорией строительных принадлежностей являются ленточные корабельные скобки. Нами учтено семь находок из культурного слоя конца XVI – XVII в. в Тобольске (рис. 2, 9). Они использовались для крепления планки, закрывающей щели между бортами кочей. Высока вероятность того, что использование подобных предметов в строительном деле вторично. Найденные скобки имеют форму буквы «Л» и относятся к 1 типу по классификации Г. Е. Дубровина [Дубровин и др., 2001. С. 133]. Аналогичные скобки широко распространены на памятниках Русского Севера [Там же. С. 263], часто встречаются они в материалах русских переселенцев за Урал [Балюнов, 2012. С. 216; Визгалов, Пархимович, 2008. С. 75; Пархимович, 2008. С. 254]. Это доказывает, что подобные предметы на территории Сибири датируются как минимум в пределах конца XVI – XVIII в.

Судовые скобы относятся преимущественно к категории привозных товаров, поскольку в Тобольске на протяжении всего XVII в. наблюдаются стабильно высокие объемы ввоза и транзита этих изделий [Вилков, 1967. С. 89, 141]. Безусловно, часть местного речного флота формировалась за счет судов, построенных в Европейской России, однако уже в XVII в. в Тобольске появляется свое судостроение. Причем также следует упомянуть, что в Сибири имела место практика, когда деревянные корабельные детали использовались вторично при возведении разного рода построек [Визгалов, Пархимович, 2008. С. 37]. Например, первая крепость в Тобольске получила название Ладейного города, поскольку считается, что строили ее либо из разобранных казачьих судов, либо из корабельного леса [Кириллов, 1984. С. 30].

Кроме водного транспорта жители города пользовались гужевым транспортом и лыжами, что также напрямую было связано с деревообработкой. Но если детали повозок при археологических исследованиях не обнаружены, то в материалах раскопок известны остатки деревянной лыжи [Балюнов, 2012. С. 217]. Предмет представлен тремя фрагментами, на одном из которых находится высокая ступательная площадка, вырезанная из того же куска дерева, что и сама лыжа. В площадке проделано сквозное отверстие для продергивания крепления к ноге, поверхность площадки обита кусками бересты с помощью деревянных гвоздиков (шпеньков). По-видимому, найденный предмет является продуктом местного «русского» производства.

Дерево широко использовалось при изготовлении хозяйственного и промыслового инвентаря, который применялся в сельскохозяйственных работах, на охоте и в рыболовстве. Непосредственно целые образцы в слое не обнаружены. Как правило, в нашем распоряжении находятся отдельные детали, выполненные из железа и кости (обломки полотен кос-горбуш, наконечники стрел и пр.).

Особое внимание следует обратить на то, что в Тобольске существовала обработка лыка и бересты, на что прямо указывают археологические материалы. Берестяные покрытия использовались в строительстве и в погребальном обряде. Лыковые и берестяные вставки имели применение при пошиве обуви сложных форм. В культурном слое обнаружено несколько задников, собранных из слоев кожи, между которых для придания жесткости обуви помещались такие вставки. Кроме того, из бересты выполнены некоторые стельки, обнаруженные при раскопках. Также этот материал шел на изготовление сетевых снастей рыболовного промысла. Из полос бересты скручивались поплавки, либо делали оплетку для составных грузил – кибасов.

В повседневном быту жители Тобольска пользовались берестяной посудой, которая могла быть украшена тисненым орнаментом. Сами образцы посуды в слое конца XVI – XVII в. не обнаружены, но в археологических материалах известна находка костяного штампа для нанесения орнамента (рис. 2, 10). Он представляет собой почти прямоугольный брусок, длиной 9, 5 см, который имеет незначительное сужение к рабочему концу. Боковые грани находки достаточно плохо обработаны, на нижней грани (размер рабочей части штампа 1,5 * 1,3 см) достаточно уверено читается рельефный растительный орнамент. Его образуют шесть парно расположенных спиралевидных розеток.

В опубликованных археологических материалах русских памятников аналогичные предметы нам не известны. Но, бесспорно, что описанным инструментом наносился орнамент на бересте. Об этом свидетельствуют подобные костяные штампы, которые использовались хантами (опубликованы У. Т. Сирелиусом [2001. С. 258-259, 260, 261-262, 265, 269]). В культурном слое XVIII в. г. Тобольска встречаются фрагменты берестяных изделий со штампованным орнаментом. Схожий по технике нанесения орнамент имеет и берестяная посуда, хранящаяся в фондах этнографической коллекции русского населения Тобольского музея-заповедника. Из всего сказанного следует, что костяные штампы использовались здесь достаточно широко вплоть до этнографической современности.

Берестяная и деревянная посуда (как и другие предметы быта из этих материалов) имела широкое распространение у русского населения в Западной Сибири в XVII в. Это хорошо иллюстрируют археологические находки из культурных слоев Мангазеи [Визгалов, Пархимович, 2008. С. 90-92], Березово [Пархимович, 2008. С. 261], Тары [Татауров, 2014. С. 166]. И в Тобольске как крупном ремесленном центре XVII в. существовало местное производство деревянной кухонной и столовой утвари.

Подводя итоги, следует сделать вывод, что развитие деревообрабатывающего промысла оказало непосредственное влияние на формирование основных промыслов и ремесел, существовавших в городе (в первую очередь, это касается строительного дела и кузнечного ремесла). Хотя, известно, что тобольские кузнецы изготавливали основные виды деревообрабатывающих инструментов (топоры, пилы, сверла, тесла и пр.), но не справлялись с производством в необходимых объемах таких относительно простых предметов, как гвозди. Можно обоснованно утверждать, что в сибирском городе в XVII в. дерево имело широкое применение – в строительном деле, в изготовлении транспортных средств, а также производственного, промыслового и хозяйственного инвентаря, предметов быта. Археологические находки позволили не только подтвердить уже устоявшееся в научной литературе представление о Тобольске как о городе, где было хорошо развит деревообрабатывающий промысел, но и конкретизировать его материальную основу.

---

Список литературы

Балюнов И. В. Транспортные средства русского населения г. Тобольска и его окрестностей XVII-XVIII вв. // Человек и Север: Антропология, археология, экология: Материалы всерос. конф. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2012. Вып. 2. С. 216-218.

Белов М. И., Овсянников О. В., Старков В. Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII вв. М.: Наука, 1981. 147 с.

Визгалов Г. П., Пархимович С. Г. Мангазея: новые археологические исследования (материалы 2001-2004 гг.). Екатеринбург; Нефтеюганск: Маггелан, 2008. 296 с.

Вилков О. Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в. М.: Наука, 1967. 324 с.

Дубровин Г. Е., Окороков А. В., Старков В. Ф., Черносвитов П. Ю. История северорусского судостроения. СПб.: Алетейя; М.: ИА РАН; РИК РАН, 2001. 404 с.

Зиняков Н. М. Кузнечное производство г. Тобольска XVII-XVIII вв. (металлографическое исследование хозяйственного инвентаря) // Вестн. Кем. гос. ун-та. 2012. № 4 (52). Т. 1. С. 46-52.

Кириллов В. В. Тобольск. М.: Искусство, 1984. 240 с.

Колчин Б. А. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого (продукция, технология) // МИА. 1959. № 65. С. 7-119.

Колчин Б. А. Ремесло // Археология СССР. Город. Замок. Село. М.: Наука, 1985. С. 243-297.

Никитин А. В. Русское кузнечное ремесло XVI-XVII вв. // САИ. 1971. Вып. Е1-34. 84 с.

Пархимович С. Г. Коллекция артефактов из раскопок Березовского городища // Культура русских в археологических исследованиях. Омск: Изд-во Омского ун-та, 2008. С.251-262.

Сирелиус У. Т. Путешествие к хантам. Томск: Изд-во ТГУ, 2001. 344 с.

Татауров С. Ф. Дерево и деревообработка в Таре в XVII-XVIII веках // Адаптация русских в Западной Сибири в конце XVI-XVIII веке (по материалам археологических исследований). Омск: Издатель-Полиграфист, 2014. С. 158-167.

Тобольский архиерейский дом в XVII веке // История Сибири. Первоисточники. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1994. Вып. 4. 292 с.