Автор: Пономарева И. Г.
Журнал: Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2012
Иностранцы на службе у московских государей появляются с XIV в. Первые известия связаны с приездом отдельных представителей знати из Золотой Орды, чуть позже фиксируется появление выходцев из Литовского великого княжества. Исследований, посвященных службе в Московском великом княжестве иностранцев в XIV-XV вв., немного, это связано с недостаточным количеством материала. Одно из немногих исключений – князь Александр Васильевич Чарторыйский1 – праправнук родоначальника литовской династии Гедимина, не без оснований названный В. Н. Бернардским авантюристом и кондатьером [1]. Князь провел на Руси около 20 лет и оказал влияние на политическую жизнь Московского великого княжества, а также принял самое активное участие в борьбе Новгородской и Псковской республик с немцами и шведами за пограничные территории.
Александр Чарторыйский покинул Литву после того, как принял участие в заговоре против великого литовского князя Сигизмунда Кейстутьевича, в результате которого тот был убит 20 марта 1440 г. Переезд Чарторыйского в Московское княжество объясним: он был в родстве с великим князем Василием Васильевичем (также праправнуком Гедимина) и его женой (князь приходился ей двоюродным племянником). Василий II проявил щедрость и пожаловал новоявленному родственнику Суздаль [3]. Можно думать, что побудили его к этому не столько родственные чувства, сколько наличие у князя значительного воинского контингента, который мог пригодиться в борьбе Василия II с удельными князьями, оспаривавшими у него великокняжеский престол. Известно, что в 1460 г. у Чарторыйского было «кованои рати боевых людеи 300 человекъ, опричь кошовых (лиц при обозе)» [10, с. 58]. Очень быстро у великого князя появился повод пожалеть о своем гостеприимстве: почти сразу же литовец принял сторону оппозиции [5].
Зимой 1441-1442 гг. или в начале весны, очевидно, получив сведения о ее активизации, Василий II организовал поход к Угличу против галицкого князя Дмитрия Юрьевича Шемяки. При приближении великокняжеского войска тот скрылся в Бежецком Верхе. Схватить сразу его не удалось, а потом начавшаяся весенняя распутица помешала преследованию. Лояльность союзника Шемяки – можайского князя Ивана Андреевича, находившегося на момент похода в Угличе, была куплена передачей ему отобранного у Чарторыйского Суздаля, из чего следует, что литовский князь был также участником коалиции. Этот вывод подтверждается и дальнейшими событиями. В 1442 г. Шемяка и Чарторыйский организовали ответный поход к Москве. Им удалось незамеченными добраться до Троицкого монастыря, но выехавший навстречу князьям игумен Зиновий сумел примирить их с Василием II [3]. После этого великий князь предусмотрительно отправил литовского родственника подальше. Весной 1443 г. он в качестве князя-наместника прибыл в Псков. «Псковичи прияша его», и 25 августа состоялось официальное введение его в должность: приехавший великокняжеский посол «пороучиша емоу княжение», князь же «целова крестъ (т. е. принял присягу) къ князю великому и къ Псковоу» [10, с. 46].
Все последующие годы русской службы Чарторыйского связаны с Северо-Западной Русью. Уже осенью 1443 г. он с псковичами ходил под немецкий Новый городок, где они «потроша жито на своеи земле». Очевидно, целью поездки был вывоз зерна с территории, которую псковичи считали своей. Приезд Чарторыйского и псковичей сопровождался карательной операцией: были повешены семь чюхонцев (местное финоязычное население). К подобным мерам прибегали все участники борьбы за прибалтийский регион: местное население, вынужденное лавировать между различными соперничающими сторонами, поддерживая то тех, то других, оказалось между молотом и наковальней и подвергалось репрессиям.
В конце 1443 – начале 1444 гг. под город Нарву пришли шведы. Часть псковичей они убили, а часть, включая посадника, была захвачена в плен и провела в нем год, пока Чарторыйский и псковские власти не приняли решение их выкупить [10].
Находясь в Пскове и решая задачи по освоению русскими прибалтийских земель, Чарторыйский не принял участия в заговоре удельных князей 1445-1446 гг. против Василия II, тем не менее выясняется, что косвенно он оказался в нем замешанным.
Для реализации своих планов князья воспользовались поездкой в феврале 1446 г. Василия II с сыновьями в Троицкий монастырь, куда его сопровождала небольшая свита. 12 февраля мятежники заняли Москву, и той же ночью Иван Можайский направился в монастырь, чтобы схватить великого князя. Один из перешедших на сторону оппозиции великокняжеских слуг – некий Бунко, узнав о планах заговорщиков, поспешил в монастырь, чтобы предупредить бывшего господина, но тот ему не поверил и велел прогнать. Дальнейшие события указывают на знакомство захвата Василия II с обстоятельствами литовского заговора 1440 г. Понятен и источник информации: оба удельных князя имели тесные контакты с Александром Чарторыйским. Очевидно, что от него они узнали, что литовские заговорщики проникли в резиденцию Сигизмунда – трокский замок – благодаря хитрости, войдя в крепость с 300 возами сена, при каждом из которых был вооруженный погонщик, а в возах были спрятаны воины [12].
Василий II все-таки прислушался к словам Бунко и выслал к Радонежу «сторожей», занявших выгодную позицию, – на горе вблизи города. Но они проявили халатность и не заметили заставы заговорщиков. Те же, напротив, их увидели и сообщили об этом своему предводителю. Можайский князь, хотя и имел численное преимущество, не мог просто напасть на великокняжеских людей, так как те успели бы направить в Троицу гонца с предупреждением об опасности, и Василий II ускользнул бы. Иван Андреевич должен был ликвидировать заставу, не обнаружив себя при приближении к ней. Он воспользовался идеей убийц Сигизмунда и велел снарядить большое количество саней. В них положили рогожу и войлок, в которые спрятались по два человека «в доспесе» (т. е. готовых к бою), третий должен был сопровождать воз. Благодаря этой уловке заговорщики неожиданно напали на великокняжеских сторожей и захватили их, после чего отряд заговорщиков беспрепятственно и безвестно для Василия II добрался до монастыря. В итоге великий князь был захвачен и доставлен в Москву. Там он был ослеплен и отправлен в Углич на удел [8].
Не смирившийся с потерей престола Василий Темный начал борьбу за его возвращение. Потерпевший поражение в борьбе за власть Шемяка нашел убежище у новгородцев [7], признавших его великим князем [5]. Пока семья Шемяки жила в Новгороде, он периодически вел боевые действия на территории Московского княжества. Чарторыйский перебрался в Новгород, после того как в июне 1447 г. в Псков переехало новгородское посольство, получившее приглашение. Несмотря на уговоры псковичей, он его принял [5; 9]. По приезде литовец развернул активную военную деятельность, благодаря ему удалось переломить ход затянувшейся войны с Ливонской конфедерацией, длившейся с осени 1444 г., когда немцы сожгли посад города Ям и «берегъ повоеваша» (город стоит на берегу р. Луга). В начале июля 1447 г. Чарторыйский с новгородцами совершил удачный поход против немцев к устью р. Нарвы. Одновременно под Ямом с другой частью новгородцев успешно провел операцию князь Василий Васильевич Гребенка (представитель суздальской ветви Рюриковичей), вскоре перебравшийся в Псков на место Чарторыйского. Во время похода было убито и потоплено много немцев и шведов, 86 человек, включая 2 «князей», были взяты в плен [5; 9].
После последовавшей за этим неудачной попыткой немцев овладеть Ямом, новгородская сторона начала ответные действия. Чарторыйский выделил 60 человек из своего двора в помощь воеводам Яма, совершившим зимой 1447-1448 гг. вылазку за Нарву, где они нанесли поражение немцам. Успехи новгородцев вынудили противника пойти на урегулирование отношений. Посол юрьевского епископа договорился о «съезде» на острове в устье Нарвы представителей сторон. В состав новгородского посольства вошел Чарторыйский. Встреча закончилась подписанием выгодного для русских Нарвского мира на 25 лет. Развивая успех, новгородцы начали строительство около Яма еще одного укрепленного городка «болши первого» [5].
После того как Иван Можайский в 1449 г. переметнулся на сторону Василия II, получив за это Бежецкий Верх [7], Чарторыйский остался единственным союзником Шемяки, и в 1452 г. даже возглавил поход новгородцев на можайского князя. Узнав о приближении рати, Иван Андреевич бежал, а нападавшие ограбили и сожгли «много волостей великого князя» [5]. В том же году жена Шемяки в отсутствие мужа, но, конечно, с его ведома, выдала дочь замуж за Чарторыйского. Сам Шемяка, вскоре отравленный доверенными людьми Василия Темного, умер (18 июля 1453 г.).
Через год 15 июля 1454 г. князь Василий Васильевич Гребенка переехал из Пскова в Новгород, а псковичи направили посольство к Чарторыйскому, прося его вернуться. Согласно псковскому летописанию, князь согласился [10], но дальнейшие события показывают присутствие Чарторыйского в Новгороде, что можно объяснить союзным характером отношений двух республик. В начале 1456 г. московский великий князь Василий Темный, разорвав мир с Новгородом, организовал против него поход. Узнав о захвате г. Русы, новгородцы выслали войско во главе с Гребенкой. Несколько позже, со своим двором и другой частью новгородцев, выступил и Чарторыйский. По свидетельству летописи, литовский князь чинил препятствия к соединению сил. Гребенка не стал ждать подкрепления, выступил к Русе и потерпел поражение. Чарторыйский и бывшие с ним новгородцы поспешили укрыться в Новгороде [5; 9].
Василий II остановился в селе Яжелбицы, откуда вел боевые действия в новгородской земле. Оценив ситуацию, вдова Шемяки 7 февраля направилась в Литву к сыну, выехавшему из Новгорода еще год назад, а через неделю, 13 февраля, умерла ее дочь Мария Чарторыйская. А. А. Зимин справедливо полагал, что ее кончина для новгородцев, склонявшихся к заключению мира с Василием II, была своевременной, и что они были к ней причастны [4]. Во всяком случае, вскоре архиепископ Евфимий выехал на переговоры в Яжелбицы. Подписав мир, Василий II отбыл в Москву, а в Новгород приехал его сын и наследник Иван, пробывший там две недели. Сразу после его отъезда новгородцы изгнали Чарторыйского, обвинив в тайных сношениях с противником и назвав виновником поражения под Русой. Князь по просьбе псковичей 18 июля приехал в Псков [5; 9].
Следующие несколько лет он провел там, что было очень кстати. Нарвский мир оказался непрочным, и вскоре борьба за пограничные земли возобновилась. Повелением Чарторыйского и посадников была надстроена часть псковской крепостной стены вдоль реки Великой [10]. В 1458 г. князь участвовал в мероприятиях по закреплению за Псковом пограничных волостей Озолича и Жолчь. Как было сказано ранее, одним из способов присоединения земель было их хозяйственное освоение. Приехавшие с Чарторыйским псковичи провели здесь покос и велели своим ловцам «рыбы ловити по старине». Другим способом колонизации было строительство: в Озоличе построили церковь св. Михаила. Также была проведена очередная карательная акция – на Рожкине были повешены чюхонцы.
Весной 1459 г. немцы наведались в Озоличу, где сожгли церковь и девять человек. Ответом стал карательный поход псковичей с Чарторыйским в те же места против чюхонцев. Немцы, в свою очередь, пограбили псковское поселение на Нарве. После всех этих событий было получено приглашение немцев на переговоры. Чарторыйский с представителями Новгорода и Пскова приехали в Озоличу и Жолчь, где долго ждали немецких послов, но те не явились, что укрепило приехавших в правомерности своих притязаний на оспариваемые территории. В конце 1459 – начале 1460 гг. в отместку за нарвский грабеж Чарторыйский с новгородцами и псковичами совершил очень удачный трехдневный рейд, «повоеваша» 70 верст в немецкой земле и не понеся никаких потерь.
Между тем в политике Москвы все заметнее проявлялось стремление усилить свое влияние в Северо-Западной Руси. В этих условиях вопрос о статусе Чарторыйского требовал своего решения, тем более что он был участником завершившейся княжеской усобицы. Когда 20 января 1460 г. в Новгород приехал Василий II, к нему прибыли псковские послы с жалобой на немцев и просьбой оставить им князем-наместником Александра Чарторыйского. Василий II обещал «боронить» Псков и согласился признать Чарторыйского своим наместником при условии, что он присягнет ему и его детям с обещанием в дальнейшем «не мыслити зла никакова». В Погодинском в списке Псковской 1-й летописи передан выразительный ответ князя: «Не слуга де яз великому князю и не боуди целование ваше на мне и мое на вас; коли учнуть псковичи соколом вороны имать, ино тогда де и мене, Черторискаго воспомянете». Публично сняв перед псковичами с себя служебные обязательства, 10 февраля Александр Васильевич Чарторыйский уехал в Литву [9; 10]. Так закончилась служба первого герцога при дворе московского государя.
Примечания
1 Родовое прозвище этой ветви Гедиминовичей происходит от названия селения Чарторийск на р. Стыр (правый приток Припяти). Написание фамилии имеет несколько вариантов – Чарторийский, Чарторыжский, Чарторижский и др.
Список литературы
1 Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. – М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1961. – 395 с.
2 Долгоруков П. В. Российская родословная книга. – Ч. 1. – СПб. : тип. К. Вигебера, 1854. – 350 с.
3 Ермолинская летопись // Полное собрание русских летописей1. – Т. 23. – М. : Языки славянской культуры, 2004. – 256 с.
4 Зимин А. А. Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в. – М. : Мысль, 1991. – 288 с.
5 Летописный сборник, именуемый летописью Авраамки // ПСРЛ. -Т. 16. – М. : Языки русской культуры, 2000. – 240 с.
6 Летопись по Воскресенскому списку // ПСРЛ. – Т. 8. – М. : Языки русской культуры, 2001. – 312 с.
7 Новгородская летопись по списку П. П. Дубовского // ПСРЛ. – Т. 43. -М. : Языки славянской культуры, 2004. – 368 с.
8 Повесть об ослеплении Василия II // Подготовка текста, перевод и комментарии Я. С. Лурье // Библиотека литературы Древней Руси. – Т. 6. XIV- середина XV века. – СПб. : Наука, 1999. – С. 498-513.
9 Псковская 2-я летопись // ПСРЛ. – Т. 5. – Вып. 2. – М. : Языки русской культуры, 2000. – 368 с.
10 Псковская 1-я летопись // ПСРЛ. – Т. 5. – Вып. 1. – М. : Языки славянской культуры, 2003. – 256 с.
11 Софийская первая летопись по списку И. Н. Царского // ПСРЛ. – Т. 39. -М. : Наука, 1994. – 208 с.
12 Хроника Быховца // ПСРЛ. – Т. 32. – М. : Наука, 1975. – 235 с.